— Ты это специально, чтобы я заткнулась? — поинтересовалась я.

— Нет. Потому что мне этого не хватало все четыре бесконечные недели, и теперь я собираюсь это делать столько раз, сколько получится, до самого отъезда.

— Мне нравится ход твоих мыслей.

— Всю дорогу готовился.

Я смотрела, как он вставляет ключ-карточку и, наверное, в пятисотый раз изумлялась своему везению. Ведь я нашла такого мужчину именно в тот момент, когда и не надеялась кого-то полюбить. И сейчас я чувствовала себя такой порывистой, непредсказуемой и романтичной, совсем как героиня воскресного кино.

— Ну вот и все.

Мы остановились на пороге. Номер отеля оказался меньше моей комнаты у Гупников, на полу ковролин в коричневую клетку, а постель не роскошное ложе с эксклюзивным итальянским бельем, как я рисовала в своих фантазиях, а продавленная двуспальная кровать, застеленная покрывалом в бордово-оранжевую клетку. Я старалась не думать о том, когда его в последний раз отдавали в химчистку. Сэм закрыл за нами дверь, и я бочком обошла кровать, чтобы заглянуть в ванную комнату. Только душевая кабина и никакой ванны, а когда я включила свет, вентилятор завыл дурным голосом, словно капризный малыш у кассы супермаркета. В комнате пахло застарелым табаком и промышленным освежителем воздуха.

— Тебе не нравится. — Сэм напряженно вглядывался в мое лицо.

— Нет! Все идеально!

— Конечно не идеально. Прости. Я забронировал его через Интернет, вернувшись после ночного дежурства. Может, спуститься вниз и попросить другой номер?

— Дама на ресепшн говорила, что отель забит под завязку. Брось, все замечательно! Кровать, душ, отель в самом центре Нью-Йорка, и вообще, тут есть ты. А значит, все будет замечательно!

— Брехня! Мне следовало посоветоваться с тобой.

Я никогда не умела врать. Сэм протянул руку, и я нежно сжала его ладонь.

— Все чудесно. Честное слово!

Мы, не сговариваясь, бросили взгляд в сторону кровати. И я прижала руку к губам, понимая, что не могу сказать то, что вертелось у меня на языке.

— Возможно, нам стоит проверить кровать на предмет клопов.

— Ты серьезно?

— Если верить Иларии, то здесь, в Нью-Йорке, просто нашествие клопов. — (У Сэма понуро поникли плечи.) — Даже в самых шикарных отелях бывают клопы. — Я подошла к кровати и, резким движением сдернув покрывало, принялась обследовать белую простыню, после чего наклонилась, чтобы проверить край матраса.

— Ничего! Итак, все замечательно! Мы в отеле, где нет клопов! — Я подняла большие пальцы вверх. — Ура!

В комнате вдруг стало тихо.

— Пойдем прогуляемся, — сказал Сэм.

И мы пошли прогуляться. По крайней мере, отель находился в отличном месте. Мы прошли шесть кварталов по Шестой авеню и вернулись на Пятую, петляя и идя куда глаза глядят. Я пыталась не болтать без умолку о себе или о Нью-Йорке, что оказалось труднее, чем я думала. Сэм же в основном молчал. Он взял меня за руку, я прислонилась к его плечу, стараясь не пожирать Сэма глазами. Было нечто странное в том, что он здесь. Я поймала себя на том, что ловлю буквально мельчайшие детали его внешности — царапину на руке, слегка отросшие волосы — в нелепой попытке воссоздать любимый образ в своем воображении.

— Ты перестал хромать, — заметила я, когда мы остановились посмотреть в окно Музея современного искусства.

Я нервничала, поскольку Сэм упорно молчал, словно этот жуткий номер отеля все испортил.

— И ты тоже.

— Я начала бегать! — сообщила я. — Ты только прикинь! Каждое утро мы с Агнес и Джорджем, ее тренером, совершаем пробежку по Центральному парку. Вот, потрогай мои ноги! — Я подняла ногу, Сэм сжал мое бедро, и это явно произвело на него впечатление. Увидев, что на нас начинают оборачиваться, я поспешно добавила: — Ладно, теперь можешь отпустить.

— Извини, — сказал он. — Просто давным-давно забытое ощущение.

Я совсем запамятовала, что Сэм всегда предпочитал слушать, нежели говорить. Поэтому он не сразу сообщил, что у него новый напарник. После двух фальстартов — парня, в результате решившего, что не хочет быть парамедиком, и Тима, профсоюзного деятеля средних лет, который, очевидно, ненавидел все человечество (образ мыслей, совершенно неподходящий для этой работы), — Сэму дали в напарники женщину со станции скорой помощи Северного Кенсингтона, которая недавно переехала и хотела найти работу поближе к дому.

— А какая она из себя?

— Она, конечно, не Донна, — ответил Сэм. — Но вполне нормальная. Она хотя бы знает, что делает.

За неделю до этого Сэм встретился с Донной за чашкой кофе. Химиотерапия не помогла отцу Донны, но она всячески старалась замаскировать мрачное настроение едким сарказмом и шутками, впрочем, как обычно.

— Я хотел сказать ей, что нет нужды в напускной браваде. Ведь она знает, что я прошел все это со своей сестрой. Однако мы все так или иначе научились по-своему справляться с подобными вещами.

Джейк, рассказал Сэм, вполне прилично успевает в колледже и просил передать привет. Его отец, свояк Сэма, бросил лечение у психотерапевта, поскольку, по его словам, это было не для него, хотя он и оставил маниакальную привычку тащить в постель каждую встречную незнакомую женщину.

— Теперь он научился справляться со своими чувствами, — вздохнул Сэм. — После твоего отъезда он, можно сказать, кремень.

— А ты?

— Я справляюсь, — как-то обыденно бросил Сэм, но у меня от его слов защемило сердце.

— Но это ведь не навсегда, — сказала я, когда мы остановились.

— Знаю.

— А пока ты здесь, предлагаю оттянуться на полную катушку.

— Ну и какие у тебя планы?

— Хм, в первую очередь я хочу, чтобы ты разделся догола. Затем ужин. После этого ты снова разденешься догола. Возможно, прогулка по Центральному парку, ну и банальная туристская программа вроде парома на Стейтен-Айленд, Таймс-сквер, шопинг в Ист-Виллидж и, наконец, немножко реально хорошей еды, после чего ты опять разденешься догола.

— А ты сама-то собираешься раздеться? — ухмыльнулся Сэм.

— Ну конечно, два по цене одного. — Я прислонилась к его плечу. — А если серьезно, я рада, что ты приехал и своими глазами увидел, где я работаю. Возможно, я познакомлю тебя с Натаном, и с Ашоком, и со всеми людьми, с которыми мне приходится иметь дело. Мистера и миссис Гупник не будет в городе, так что тебе вряд ли удастся с ними встретиться, но, по крайней мере, ты сможешь получить общее представление.

Сэм остановился и развернул меня к себе лицом:

— Лу, на самом деле мне глубоко наплевать, чем мы будем заниматься. Лишь бы быть вместе с тобой. — Он даже слегка покраснел, словно и сам не ожидал от себя такого.

— Что ж, мистер Филдинг, очень романтично.

— Я тебе вот что скажу. Мне срочно нужно хоть что-нибудь поесть, если ты хочешь воплотить в жизнь ту часть плана, где я должен разделся догола. Где мы можем перекусить?

Мы как раз шли мимо Радио-Сити, окруженного громадными офисными зданиями.

— Здесь есть кофейня, — сказала я.

— Ой, нет! — хлопнул в ладоши Сэм. — Вот он, мой дорогой. Настоящий нью-йоркский фургончик с едой. — Он показал на один из обычных фургончиков с едой, предлагающий разнообразные бурито: «Мы приготовим любые по вашему желанию».

Последовав за Сэмом, я терпеливо ждала, пока он заказывал нечто размером с колесо, пахнущее горячим сыром и жирным мясом неясного происхождения.

— У нас ведь на сегодня не запланирован поход в ресторан? — с набитым ртом спросил Сэм.

Я не выдержала и расхохоталась:

— Все, что угодно, лишь бы ты продержался и не заснул. Хотя у меня есть нехорошее подозрение, что это доведет тебя до пищевой комы.

— Боже, как вкусно! Хочешь кусочек?

Конечно да. Но я надела реально шикарное нижнее белье, и мне не хотелось, чтобы резинки впились в мясистые части тела. Поэтому я подождала, пока Сэм доест, шумно оближет пальцы и выбросит салфетку в урну.

— Ладно. — Сэм взял меня за руку, и, к счастью, все снова стало нормально. — Как насчет раздевания догола?