– Проводите меня к стоянке, где сейчас находится «Дракон», его должны готовить к вылету.

– Пойдемте, это довольно далеко, может, транспорт вызвать?

– Не нужно, по дороге объясните мне, что здесь у вас и как…

Мы шли рядом, и местный безопасник рассказывал о том, как поставлена служба охраны.

– Стоянка воздушных судов патрулируется круглосуточно, ночью количество постов удваивается. «Драконов» вообще охраняем так, что мышь не проберется. Причем в буквальном смысле – техника сложная, движители на земле все время заглушками прикрыты, крышки люков на замках… Постороннему что-то туда подсунуть – вряд ли получится.

Поручик уверенно оперировал техническими терминами, значит, достаточно компетентен в местных реалиях.

– Что скажете насчет персонала?

– Все три аппарата обслуживает одна бригада. Если что сложное – тогда уж из столицы приезжают, специально обученные ремонту, мы их телеграфом вызываем. А для подготовки и наших хватает – протереть, посмотреть, заправить, движитель раскрутить… У каждой летуньи – свой аппарат, чтобы знала его особенности. У них ведь индивидуальный характер…

Он посмотрел на мою реакцию, я согласно кивнул. Что есть, то есть – мой личный опыт это подтверждает. Это разве что несведущему кажется, что все машины одинаковые. Но ладно, сейчас не до посторонних разговоров.

– Кто проверяет бортовые устройства?

– Та же бригада и проверяет. Сейчас придем на стоянку, сами на них и посмотрите, как все делается.

В паре сотен метров впереди уже виднелся «Дракон», под брюхом которого уже начал неторопливо копошиться наземный персонал аэрополя. Никаких других аппаратов я не заметил.

– Здесь всегда так пусто?

– Раньше здесь их три стояло, сейчас – сами понимаете…

– А дирижабли где размещаются?

– Так своих у нас нет, только транзитные прилетают. Вышки для них с другой стороны поля, во-он там, видите?

Да, примерно в двух километрах вдали я заметил пару ажурных сооружений.

– Туда они и причаливают, а здесь – только для аппаратов тяжелее воздуха. Им ведь длинная полоса нужна, и не приведи Хранитель за что-то зацепиться на взлете или посадке. Вон как раз землю осматривают!

В указанном направлении виднелась цепочка медленно идущих вдоль широкой серой полосы солдат, иногда поднимающих что-то и складывающих в мешки.

– Мусор убирают, чтобы в движитель не попал. И ворон гоняют соколами, так что все строго, как предписано.

– В те два раза все было без отклонений?

– Абсолютно, я ведь каждый вылет контролирую лично. Дирижабли – это так, ерунда, они медленно ползут… Ну, по сравнению с аппаратами, конечно. Им проще – они камнем не падают, разве что совсем тяжелая авария получится… Но это редко бывает, а у нас – ни разу!

Наконец, мы пришли на стоянку, и я смог рассмотреть это металлическое чудо вблизи, и даже потрогать руками. Тут есть чему поудивляться, вряд ли кто возьмется спорить на данную тему. Острый нос с чуть приоткрытым «клювом», стеклянные окна в отсеке для управляющего «Драконом» летуна, блестящие крылья, развернутые над головой чуть ли не в треть круга, высокий хвост с двумя рулевыми плоскостями, закрепленными под острыми углами к вертикали…

– Я осмотрю аппарат, вы не возражаете?

– Работайте, а я пока с нашими механиками переговорю…

Поручик подошел к старшему из группы обслуживания, а я достал из кармана небольшую коробочку и расправил тонкие «усики», торчавшие из ее верхней грани. Помните, я как-то упоминал бег по лесу? Так вот, тогда мы искали излучатели в лесу, для тренировки, а сейчас я проделывал это же здесь, в поисках какого-нибудь «маячка», который не входил в оборудование этого летательного аппарата. Индикатор также мог показать присутствие любого магического артефакта.

Я ходил под крыльями и брюхом металлического монстра, заглядывал во все места, куда только было возможно – устройство молчало. Для проверки пришлось поднести его к месту, где под пиджаком висела кобура – кристалл на индикаторе засиял ярким красным светом. Работает, значит… Возле кабины кристалл начал прерывисто мигать – артефакты есть, но сейчас не активированы. Ясно, будем ждать летунью, пусть проверяет свои навороченные показометры, а я буду смотреть, как отреагирует на ее действия индикатор.

– Нашли что-нибудь? – подошел ко мне безопасник.

– Нет, на корпусе и крыльях все чисто. Кабину буду проверять чуть позже, совместно…

– Да вот она как раз и едет! – поручик меня понял с полуслова.

Интересно, что в роли транспорта сейчас выступала велоповозка – впереди было сиденье с двумя колесами по бокам, позади возвышался «движитель» – солдат, крутивший педали. А что, не на лошадях же тут кататься, в самом деле! Попадет еще свежий навоз куда не надо…

С диванчика «солдатоцикла» грациозно поднялась Диана, и безопасник мгновенно стал сама любезность:

– Рад видеть вас в добром здравии, уважаемая Диана Даниловна!

– И я тоже, господин поручик! Все спокойно, никто не пытается откручивать лишние детали от моей птички?

– Все спокойно, даже мухи не летают!

– Отлично, тогда я начинаю подготовку. Груз должны подвезти буквально с минуты на минуту.

Сначала девушка берет лист картона, карандаш и в сопровождении наземника начинает обходить крылатое чудовище по кругу, делая отметки в разграфленном бланке. Судя по выражению их лиц, никаких замечаний к работе команды нет.

Затем летунья идет к хлипкой на вид металлической лесенке, прислоненной к борту «Дракона» возле кабины. Боковое стекло и часть борта откинуты в сторону, образуя дверцу, через которую Диана привычно забирается в чрево аппарата. Усевшись поудобнее, она приглашающе машет мне рукой, чтобы я поднимался к ней.

– Ух ты, сколько тут всего! – Моя реакция совершенно искренняя. – А пассажиров не берешь, случайно? Всю жизнь полетать хотел…

– Здесь позади есть место для одного пассажира, только сейчас кресло снято, чтобы лишний вес не возить. Туда мешки с самой важной почтой привязываем. Кстати, смотри – как раз ее и везут.

К стоянке приближался грузовой безлошадный экипаж, изрыгающий клубы густого дыма. В его кузове были грудой свалены мешки, коробки и сидели двое солдат.

– Тогда я сейчас всю эту кучу проверю, когда ее грузить начнут, это нормально?

– Вполне, безопасник поможет, если что. А я пока тут делами займусь как раз…

Она начала делать очередные отметки на бланке, и мне пришлось спуститься и подойти к грузчикам, рядом с которыми уже стоял поручик.

– Я хочу проверить груз, вы не против?

– Делайте все, что сочтете нужным.

Отлично, командую солдатам:

– Начинайте погрузку, а я буду проверять мешки и коробки, ясно?

Они кивают, и начинается работа: один солдат достает из кузова мешок, я тщательно проверяю его своим индикатором, затем другой относит его к брюху «Дракона», где открыт грузовой люк. Там груз укладывает специалист из наземной команды, наверное, сообразуясь с весом багажа. Ну точно – какие-то мешки и коробки он укладывает ближе к носу, другие – в сторону хвоста. Наконец, остается только один большой мешок, маркированный чередующимися желто-красными полосами и толстым цилиндром сверху. Длиной эта черная хреновина около полуметра, толщиной примерно с кулак, из торца выступает широкая прямоугольная скоба. Вы еще не поняли? Это и есть мешок со «специальной почтой», а сверху на нем закреплено устройство для его ликвидации при угрозе захвата. Достаточно сильно дернуть эту скобу, а потом отбросить мешок как можно дальше от себя. Почему? Да потому что через пять секунд при горении запала разовьется температура, способная расплавить сталь в радиусе пары метров. Не успел отбежать – сам виноват, короче говоря. Причем никакой магии, только чистая химия. Поэтому и заклинаниями погасить этот огонь не получается – нам про это рассказывали.

Особо важный мешок наземник несет в сторону кабины и с еле слышными матерками затаскивает его вверх по лесенке. После примерно минутного копошения там он спускается, и наверх поднимается безопасник, держащий в руке папку с листом бумаги.