Они говорили. Мои руки чесались. Я хотел остановить Локеша. Здесь. Сейчас. Но я не должен был. Я должен был принять решение. То, что повлияет не только на мою жизнь, но на жизни всех, кого я любил.

Юный я прошипел:

— Я думал, мы договорились. Я привел брата, потому что вы клялись, что не убьете его! Заберете амулет, и все.

— Стоило уже понять, что я забираю желанное, — ответил Локеш.

Я всегда забирал? Я забрал Джесубай. Забрал Келси. Теперь была Ана. Если я решу оставить силу амулета, я заберу ее выбор? Рена?

И тут я услышал это.

«Я буду рядом, брат».

Я потрясенно посмотрел на Рена, глядящего в глаза старого меня. Это был мой голос или Рена? Мы всегда были соединены через амулет, или я услышал отголосок мыслей прошлого себя? Я не знал.

Вопль Локеша привлек внимание к нему.

— Может, вам стоит показать мою силу. Джесубай, подойди!

Бедняжка скулила, ерзала на троне, пока он подходил. Рен поступил как герой, вмешался и отвлек ее отца на себя.

Мой брат завопил:

— Вы — кобра, что ждет в корзине момента напасть, — он посмотрел на Джесубай и на прежнего меня. — Не видите? Вы освободили кобру, и мы укушены. Его яд теперь в нашей крови, он все разрушает.

Иронично, что кобра и погубила Локеша. Была бы тут Фаниндра.

— Хочешь услышать ее крики? — пригрозил Локеш, безумие накрывало его. — Обещаю, она делает это хорошо. Я предлагаю выбрать в последний раз. Отдай мне амулет.

Локеш побагровел, угрожал Рену, а я подумал о Джесубай. Я знал, что Рен пережил в руках Локеша. А что пережила она? Рен был с Локешем пару месяцев, но Джесубай жила с ним шестнадцать лет.

— Так тому и быть, — сказал Локеш и вытащил нож. Он шептал слова, крутил медальон, призывая кровавое заклятие, чтобы сделать Рена своим рабом.

Он работал, а я заметил то, чего не увидел раньше. Свет окружил Рена и Локеша, пока тот колдовал, но Джесубай тоже светилась.

«Ты это видишь, Ана?» — спросил я.

«Нам показывает правду камень из яйца феникса», — ответила Ана.

Мне уже не нужно было его касаться, чтобы видеть сердца других. Я видел глазами Аны. Все тело Джесубай сияло золотом, как Ана, когда была в облике богини. Я подошел к Ане, она тихо смотрела, прижавшись спиной к колонне.

«Что с ней?» — спросил я, прошлый я спрыгнул, чтобы напасть на Локеша.

Джесубай встала, ее аура росла, и она напоминала маленькое солнце, что вот-вот взорвется.

«Думаю, это дар, — сказала Ана, скрестив руки на груди. Она закрыла глаза. — Да. Да, когда Локеш убил мать Джесубай, Джувакши, она успела загадать желание, рожденное из любви. Ее мольба даже сейчас звучит в моих мыслях».

«И что там?» — спросил я.

«Простое желание матери. Чтобы ее ребенок знал, что ее любят. Что ее защитят от угрозы отца. Джувакши услышала вселенная и ответила. Джесубай получила два дара. Она могла становиться невидимой, чтобы прятаться от отца».

«Как мы, выпадать из времени?».

Ана обдумала это.

«Нет. Это скорее как камуфляж, как у зверей, сливающихся с природой.

«Тогда она могла уйти от него».

«Юная Джесубай любит свою няню и часто просила богов за нее. Она не бросила бы няню. Ее отец следил, чтобы няня всегда была рядом, чтобы дочь слушалась его».

«А что за второй дар?».

«Чудо исцеления себя и других. Этот дар она передает тебе».

«Что? Что ты…».

Ана развернула меня к сцене. Локеш сражался с юным мной, пока Рен пытался встать. Джесубай, подняв руки, шептала молитву, чтобы божество вмешалось. Мы с Аной смотрели, как сила золотым облаком улетает от Джесубай. Она разделилась пополам, часть полетела к Рену, другая — к прошлому мне. Раны принцев тут же стали затягиваться.

«Потому мы исцеляемся? Я всегда думал, что это амулет или тигр».

Ана покачала головой.

«Это всегда был дар от Джесубай».

Я ощутил благодарность. Как часто я принимал исцеление как данность? Мы с Реном много раз умерли бы, если бы не ее жертва.

Я посмотрел на девушку, но Джесубай пропала на моих глазах. Ана указала, и я с трудом различил ее призрачный силуэт, она подняла забытый нож. Она вонзила нож в спину Локеша, но ее удара не хватило, чтобы убить его.

Невидимость храброй девушки пропала, она заслонила старого меня собой, когда Локеш решил убить. Он ударил ее силой воздуха и земли, и ее хрупкое тело поднялось в воздух.

Она рухнула, и слезы выступили на моих глазах, когда ее голова ударилась о помост с треском. Даже если бы я не знал, что будет дальше, мы с Аной легко узнали бы убивающий удар. Время застыло.

Ана коснулась моей руки.

— Я пойду к ней, — сказала она, замешкавшись, словно ждала моего разрешения.

Я кивнул, Ана стала похожа на богиню, но без дополнительных рук. Это меня не удивило, но удивила Фаниндра, что присоединилась к ней. Змея посмотрела на Локеша и зашипела, раскрыв пасть.

— Не сейчас, — сказала Ана Фаниндре, а потом разморозила время вокруг Джесубай. Я видел, что она передает энергию, чтобы отсрочить смерть девушки. Ана опустилась рядом с Джесубай и взяла ее за руку. — Здравствуй, Джесубай, — сказала она. — Я всегда хотела познакомиться с тобой.

Джесубай пыталась что-то сказать, но могла лишь дышать. Ана нежно улыбнулась, помогла силой.

— Ты можешь говорить, если хочешь, — сказала она.

— Кто… вы? — спросила Джесубай. — Что происходит?

— Я — богиня Дурга.

— Богиня?

Джесубай спросила, спасет ли Ана всех. Хотя Ана сказала нет, я подозревал, что это не правда. Ана много раз меня спасала.

— Не понимаю, тогда зачем вы здесь? — спросила умирающая девушка.

— Я хотела познакомиться с тобой.

— Зачем?

— Хотела ощутить, кто ты, — Ана посмотрела на меня. — Хотела узнать, любила ли его.

— Кого?

Ана ответила не сразу.

— Кишана.

Я шагнул вперед, хмурясь, качая головой, но Ана не прекратила.

— Да, — тихо ответила Джесубай. — Я любила его. Мне жаль Дирена. Он хороший. Он не заслужил такого. Если бы я могла вернуться и все изменить, я бы это сделала.

— Я тебе верю, — сказала Ана.

— Их судьба не должна быть привязана к моей.

— Я не хочу, чтобы ты переживала за их судьбу, Джесубай.

— Но Локеш…

Ана погладила щеку девушки, склонилась и шепнула:

— Твоего отца одолеют, но не в этом времени.

— Я увижу это?

Ана открыла рот, но ответила не сразу.

— Я отношусь к знанию будущего не так, как другие, так что отвечу. Ты не выживешь. Падение сломало тебе шею.

— Но я могу исцелиться, — возразила Джесубай.

Я рухнул рядом с Аной и Джесубай, сжимая голову руками. Пока Ана объясняла Джесубай, что ее дар ушел, она сжала мои пальцы.

— Я доказала себя? — спросила Джесубай.

— Ты ничего не должна мне доказывать, Джесубай.

— Может, нет, но Кишан сказал, что боги могут одарить того, кого считают достойным.

Я задержал дыхание. Чего хотела Джесубай? Жить? Чтобы богиня забрала нас из этой комнаты?

— Что за дар ты хотела бы? — голос Аны дрогнул.

— Ты… позаботишься о нем?

Ана тепло улыбнулась бескорыстной девушке.

— Да. Я буду приглядывать за принцами. Это я тебе обещаю.

Джесубай попросила спасти ее няню. Сказала последние слова. Те, что остались вырезанными в моем сердце.

Джесубай сказала:

— Тогда жертва того стоила.

Мое сердце сжалось. Стоила ли? Эта красивая и храбрая девушка так думала. И Рен. И Кадам. Если я смог бы спросить Келси, я знал, что она бы сказала.

— Отдыхай, кроха, — сказала Ана. — Ты такая храбрая.

Ана погладила волосы Джесубай, стала невидимой, и время пошло.

Старый я подбежал и схватил умирающую девушку.

— Любовь моя, не оставляй меня.

Мы оба ощутили, как сердце Джесубай перестало биться.

«Зачем ты спросила у нее это?» — сказал я Ане.

«Ты про то, любила ли на тебя?»

Я кивнул.

«Тебе нужно было знать. Часть тебя всегда спрашивала, любила ли она тебя, или это была задумка ее отца. Как ворон, я увидела произошедшее твоими глазами. Было ясно, что ты заботишься о ней, но ты долго нес в себе боль. Ты винил себя в ее смерти, а еще в том, что не увидел ловушку, — она продолжала. — Я проглотила вороном это обвинение себя. Ты убедил себя, что Джесубай не любила тебя. Так ты не ощущал любовь к Келси как предательство. Я не смогла забрать сомнения в мотивах Джесубай. До этого момента. Потому я спросила. Джесубай любила тебя, Сохан. Мы должны уважать ее за дар, что она отдала по своей воле».