И тебя я прошу обо всём позабыть.

Я не понимаю, что сейчас со мной,

Я тебя не видел давным-давно,

Но я не позабыл твоё «тепло»

И всё, что было давным-давно.

«Я тебя любила и сейчас люблю».

Знаю, – не забыла ты моё тепло.

Ты ведь не любила, может, не могла,

Но надеюсь «сделаю» я ещё тебя.

Нет, я больше не хочу тебя,

Нет, я больше не желаю знать тебя.

Я ухожу! Прочь от тебя я ухожу.

(Посвящается моей второй любви – Людмиле Григоренко)

      0.3.1.48. «Телевизор».

Я очень люблю смотреть телевизор,

Люблю я с ним есть и лежать.

Когда я купаюсь, спешу, одеваюсь, –

Со мной телевизор работает в «джаз».

Зачем мне общаться с тобой,

Ведь я смотрю телевизор.

И если ты хочешь, чтоб рядом была, –

Не мешай мне смотреть телевизор.

Я буду смотреть телевизор и жить:

Молодеть и стареть,

Со временем всё поменяется,

Но мой телевизор останется.

Я устану творить чудеса

И тебя надоест мне любить,

Поменяю свои «паруса»,

Только телек я буду смотреть.

(Посвящается моей второй любви – жене Людмиле)

      0.3.1.49. «Галимый мир».

Галимый мир, галимый голубь,

Галимый друг, галимый я,

И всё вокруг меня галимо,

А лишь нормальная – она.

И вот какой-то дождь галимый,

Незримый вождь людей в огне,

Река, текущая в могилу – то,

Что ты забыла обо мне.

Стремленье ленью убивает,

Бывает всё наоборот,

И что-то быстро улетает,

Любовь пуская в оборот.

Но как червяк дождя ждёт сильно,

Как пот в титане льёт, как дождь,

Как друг, срывая свою «крышу»,

«Идёт» в «судьбе» наоборот.

Так жду тебя, стремясь к успеху,

В галимой психике своей.

На самом деле, всё ведь хуже,

Чем ждать в галимой суете.

А хуже то, что ты – галима

И всё галимо в темноте.

      0.3.1.50. Я ненавижу стукачей

И не люблю ненужных фраз.

Я уважаю лишь зверей

И крепкий белый унитаз.

      0.3.1.51. Почему же так всё ужасно,

– Почему это в самом деле.

Я хочу просто быть с тобою,

Только птицы ещё не пели.

– Не совсем всё так и ужасно,

Всё прекрасно на самом деле

Можно быть со мною рядом

И когда поют метели.

– Не играй со мною в «прятки»,

Лучше сразу говори.

Всё у нас может быть в порядке,

Если только не будет лжи.

(Авторское право второго куплета принадлежит неизвестной)

      0.3.1.52. «Студент Вован Сидорович».

Вован – пухлый, как и Серый, только он не Лось умелый.

Он пытается учиться и чего-нибудь добиться.

Но мешает ему жир, как и Пухлый «крокодил»,

Он всегда рычит, как мыша и не может нас услышать.

Только точно знает Вова, что его зовут не Вова,

Что лоси его не слышат и, что он уже не дышит.

Был однажды Вова в Риме, видел Рому и Марину,

И решил теперь наш Вова стать таким же, как и Рома.

Только вот у Вовы нашем не растут уже рога,

Вован Сидорович больше не мечтает про рога.

(Посвящается студенту Владимиру Резнику)

      0.3.1.53. «Рон».

«Единственный способ купить огромную любовь за мелкие деньги это – купить собаку».

                  Задорнов Михаил Николаевич.

Мне надоело уже быть самим собой,

Хочу я стать другим и жить не здесь.

Мне надоело быть с самим собой,

Хочу уйти и быть всегда с тобой.

Но всё же я немножко подожду,

Когда свободы станет больше у меня.

И тогда я тебя, мой милый друг, найду,

И буду обучать тебя.

И если всё же в «деле» повезёт,

И я примерно заплачу вперёд,

Тогда настанет время для тебя,

О, Рон – мой пёс и лучший друг.

      0.3.1.54. Обещали, но не понимали,

Что их запрещали, только не узнали.

В белой блузке Вы меня «терзали»,

Не Осознавали, что мы уже устали.

Кто-то лижет, ну а кто-то слышит,

У стен может уши есть, конечно, тоже.

Но зачем же мне кричащий нужен?

Чтобы мои уши слышали все стены.

Разогнали тех, кто забывали

Наши с тобой лужи, мы о них не знали,

Потому устали от простых опросов.

Я не горький, только очень стойкий

Для вопросов чести или «загрызанья».

А победа мне сейчас не по силам,

Потому что не с чем быть мне очень сильным.

Пониманья мне сейчас не доступны, я тупой…

      0.1.3.55.

Что-то мне мешает плыть, это что-то, как магнит.

Я хотел бы победить и куда-нибудь заплыть.

Что-то мне мешает петь, может – слух или «медведь».

Я хотел бы понимать звуки сил своих и мать.

Что-то мне мешает жить. Чем теперь мне дорожить?

У меня сегодня лень и теперь я, как олень.

У меня есть туалет, его лучше места нет,

У меня есть вера лет, очень я люблю омлет.

      0.3.1.56.

Обосранцы носят ранцы, потому что все засранцы,

А засранцы, тем неменья воду льют на поколенья.

В сенокос на поле мака сторожит моя собака,

Ну а я найти иголку не могу в своей кошёлки.

      0.3.1.57.

Я не пойму – зачем играть, я не пойму – зачем мечтать,

Я не пойму – зачем тебя мне надо очень долго ждать.

Я не пойму – зачем сидеть, зачем идти, зачем мне петь,

Зачем мне нужно, чтобы ты открыла мне твои мечты.

И вот теперь мне ни к чему

Смотреть в пустую темноту,

И если честно, то устал, я подчиняться тем устам,

Что мне твердят по всем мозгам.

Я не сержусь на ваш ответ, ведь мне не нравится потеть

И здесь сижу я потому, что ничего я не пойму:

«Когда играть? О чём мечтать?

Зачем кого-то надо ждать?»

Ответ, конечно ни к чему, ведь я всё сделать не могу.

Но ждать я больше не хочу, учить мне тоже не к чему.

Хотел бы в полный мир попасть,

Где нету время на запас.

И вот в «запрете» я теперь и андеграунд – моя «дверь».

Ищу я выход, чтоб попасть в быстрое действие от Вас.

Но только, чтобы я теперь имел отдельно свой удел,

С охранной смесью беспредел, и никогда чтоб не худел.

      0.3.1.58. «Вот…»

Вот, кумарит меня это всё; всё, я жить больше так не хочу.

Вот, хочу по-другому я жить; жить – добиться того, одного.

Мне, чтоб стало понятнее жить, – вот, решил я её поделить.

А период жизни, что был, я назвал – домом родным.

Вот, я к выходу дома пришёл.

Шёл, я к этому выводу шёл.

Вот, я истинный выход нашёл.

Ушёл, другой дом, получше нашёл.

Мне не хочется больше назад,

Вот, я вижу измученный взгляд.

Мне так нравится новенький дом,

Вот, он только, как маленький гном.

Пять в нём комнат и вот, по порядку стоять.