То, как он щипает его, заставляет меня взлететь вверх, в поисках облегчение от его пальца.

— О, мой… — не уверена, насколько мой голос звучит сексуально.

— Тебе нравится, как я сжимаю твой сосок, Дейзи? — он сжимает его, и по моему телу проходит волна удовольствия.

Вздохнув, я отвечаю:

— Да.

— Хорошо, — он зажимает мой сосок, задевая пальцем мой комок нервов, вызывая у меня различные ощущения.

Моя рука хватается за мою шею, когда я чувствую его прикосновение.

— Ох, это ощущается... — я не могу говорить, пока он продолжает тереть мой клитор, делая маленькие круги большим пальцем.

— Как это чувствуется?

— Как будто я не могу дышать.

— Прекрасно, — шепчет он и целует меня в шею, его пальцы двигаются, будто он играет на инструменте.

Когда я думаю, что он не может заставить меня почувствовать что-то еще, он сгибает палец внутри меня. Инстинктивно мои ноги раздвигаются, и мое тело плавится, отдаваясь ощущениям.

— Я хочу, чтобы ты это запомнила, — говорит он, целуя мочку уха. Пока он говорит, его пальцы ускоряются, мое тело воспламеняется. — Когда ты не чувствуешь себя сексуально, красивой или желанной, вспомни этот момент. Прямо сейчас, с раздвинутыми ногами, твоим дыханием, закрытыми от удовольствия глазами — ты такая чертовски сексуальная. Как ты отдаешься мне, это самое сексуальное, что я видел. Дейзи Борегар, полуобнаженная, извиваясь от страсти, не испытывающая стеснения, исследуя это идеальное тело. Вот почему ты сексуальна. Всегда помни это.

Он не сбавляет темп, и я чувствую жжение внизу живота. Мои ноги становятся ватными, щеки заливаются румянцем, мой центр сжимается, и удовольствие проходит через меня, начиная с моих пальцев ног и к моему позвоночнику.

Я не могу сдержать стон. Я чувствую себя легко, свободно, невероятно. Самое сексуальное, что он видел. Меня? Я едва могу двигаться от импульсов удовольствия, которые все еще проходят сквозь меня. Его пальцы до сих пор внутри меня, и я надеюсь, это продолжится в ближайшее время. Я на небесах.

Так вот что такое оргазм? Если это так, я хочу это испытывать ежедневно каждый час. Я хочу поцеловать его, прикоснуться к нему, исследовать его тело. Он позволит мне?

— Чертов ад, это было горячо, — говорит он, тяжело дыша. — Господи, Дейзи.

Я не могу двигаться. Все в моем теле покалывает, воспламеняется, желая большего.

— Это было… действительно хорошо, — говорю я неловко.

— Это было не просто хорошо, Снежинка. Это чертовски волшебно. — Он бросает мою рубашку и усаживает меня, чтобы дотянуться до моих штанов на полу и передать их мне. — Одевайся, чтобы я мог отвезти тебя домой.

Одеться? Отвезти домой?

Он идет в коридор, взявшись за дверную ручку, ждет, пока я оденусь. Круто. Он даже не может смотреть на меня. Чувство неловкости возвращается. Я сделала что-то не так? Смогу я это когда-нибудь исправить? Или когда-нибудь понять этого человека?

Я одеваюсь, чувствуя смущение. Еще секунду назад он обнимал меня, а теперь торопиться выпроводить меня. Я не понимаю.

— Я могу вызвать такси, тебе необязательно отвозить меня, — предлагаю я, закинув сумку на плечо.

— Этого не будет, — мы смотрим друг на друга, и он выглядит будто ему больно. Я чувствую себя потерянной.

Не желая заканчивать эту ночь на плохой ноте, я вздыхаю и говорю:

— Картер, я не знаю, что случилось, но если я сделала или сказала что-то не так, просто скажи об этом.

— Ты не сделала ничего неправильного.

— Тогда почему…

— Если я не отвезу тебя домой сейчас, я сделаю то, о чем я буду сожалеть. Я трахну тебя всеми возможными способами, пока не избавлюсь от напряжения, которое чувствую с тех пор, как встретил тебя. Тебе опасно оставаться здесь со мной. Я не отношусь к хорошим парням, но сейчас пытаюсь быть им. Поэтому поцелуй меня, и садись на байк. Ты едешь домой.

Я улыбаюсь.

— Ты не можешь контролировать себя рядом со мной?

Он хватается за волосы и качает головой.

— Я с трудом сдерживаюсь, Снежинка. Так что, черт возьми, поцелуй меня, и тащи свою очаровательную маленькую задницу вниз. Ты едешь домой.

Я подхожу к нему, когда он прижимает руку к нижней части моей спины и притягивает ближе, другой рукой касаясь щеки, пока смотрит на меня и страстно целует. Из него вырывается стон, и это один из самых сексуальных звуков, которые я слышала.

Он медленно отдвигается с улыбкой.

— Этот мир — дерьмо, но ты как яркий маяк среди этой темноты.

Он знает, что он мой маяк? Потому что сейчас, я не смогла бы увидеть свой нос без его света. Хотя он вряд ли бы мне поверил. Видимо, мне просто нужно показать ему. И надеюсь, я знаю, как это сделать.

Картер

— Страх — это эмоциональное препятствие в вашем душевном состоянии. Некоторые люди вызывают у нас эмоции, из-за которых мы не можем двигаться вперед, — Марлен ходит по комнате, ее каблуки стучат по бетонному полу. — Страх может быть изнурительным, изменяющим жизнь, настолько сильным и ощутимым, что он парализует вас. Я знаю. Я видела этот страх и сталкивалась с этим, — она поворачивается к нам. — Я — выздоравливающий героиновый наркоман.

До того, как она рассказала о своем прошлом, я пропускал ее слова мимо ушей. Восстановление после героина. Возможно ли это? Восстановить себя после такого деструктивного препарата? Исходя из опыта с моими родителями, нет никакого выздоровления. Только попробовав, ты не можешь остановиться, пока не дойдешь до передозировки.

По ее внешнему виду, я бы никогда не догадался, что она употребляла героин.

— Были дни, когда я лежала на диване, мой бывший приносил наркотик, и я не могла двигаться, пока не получала свою дозу. Я была настолько зависима, настолько подавлена, преследуя счастье, что действительно никогда не понимала, что являлось для меня счастьем. Дошло до того, что счастье заключалось в этом препарате. Если я не буду колоться каждые несколько часов, то у меня начнется депрессия, и я захочу покончить жизнь самоубийством. Поэтому я продолжала употреблять.

Звучит знакомо. Она могла бы быть лучшими друзьями с моими родителями.

— Но потом я забеременела. Я была неосторожна и не пользовалась защитой. Я была в ужасе, когда увидела положительный тест в моей руке, и не была уверена, смогу ли выйти из ванной. Я была беременна. И самое ужасное было то, что я не боялась растить ребенка. Я боялась отказаться от единственного счастья, которое знала. Страх съедал меня живьем, до такой степени, что я стала употреблять с каждым днем все больше, поэтому через несколько недель у меня случился выкидыш, — она делает глубокий вдох. — Когда я сидела на полу ванной, с кровью моего ребенка вокруг, я не думала, что жизнь может быть более сложной. Вместо того чтобы принять судьбу и жить в страхе, я позволила изменить свою жизнь.

Выйдя вперед, она продолжает:

— Пока ты не столкнешься со своими страхами, никогда не узнаешь, что ждет тебя на другой стороне. В моем случае, я могла бы быть матерью, но теперь никогда не узнаю этого. Не позволяйте этим неприятным эмоциям определять сроки вашей жизни, как это было у меня.

Хлопнув в ладоши, она осматривает комнату.

— Наше следующее путешествие, если вы еще не догадались, это шаг вверх и встреча с вашими страхами. Подумайте о том, что удерживает вас, что останавливает вас от прыжка через забор и от того, что находится на другой стороне. Пока вы не столкнетесь с вашими страхами, то не сможете это принять.

Страх.

Мой страх не мешает мне, он является стимулом. Страх не быть успешным. Мне мешает мой дядя. Как я должен прыгнуть через забор, если у меня нет контроля над ним? Мне нужны деньги. У меня были деньги, но я их потерял, поэтому мне нужно снова работать. Нет страха, просто чистая ненависть.

Нам дают перерыв, чтобы посетить туалетную комнату, прежде чем мы начнем с нашей группой. Холлин стоит, потягиваясь перед тем, как уйти. Джейс отключает Face Time, оставляя меня наедине с Дейзи.