— О, ничего особенного. Не надо опошлять, — складывая еще один свитер, я спрашиваю: — Ты знала, что там есть каналы про тренировки? Люди в спандексе на пляже, поднимающие тяжести. Это довольно увлекательно. Я иногда присоединяюсь к ним, используя банки с супом.

Поднявшись, Аманда спрашивает:

— Итак, пока Мэтт и я на работе, ты вместе с людьми в спандексе на пляже, в нашей гостиной, одетая в свои стеганые жилеты, поднимаешь банки с супом?

— Да? Это странно?

— Немного, — она смеется.

— Не волнуйся. Я больше не ношу стеганые жилеты.

— О, хорошо, потому что это было странно.

Бип-бип.

Покачав головой, я проверяю телефон.

Картер: Я у твоего дома. Тащи свой зад сюда и оденься потеплее.

— Чего? — я спрашиваю вслух и быстро иду к окну и отодвигаю жалюзи, выглядывая. Конечно, там Картер сидит на мотоцикле, осматриваясь вокруг.

— Что происходит? — спрашивает Аманда

— Картер здесь. Он хочет, чтобы я вышла.

— На мотоцикле?

Опуская жалюзи, я быстро нахожу черные ботильоны в шкафу и надеваю их к моим обтягивающим черным джинсам. Перед тем как выйти на улицу, я беру свою кожаную куртку. Единственный цвет в моей одежде, кроме черного — это белая рубашка, заправленная в джинсы.

— Это не первая моя поездка.

— Дейзи, — Аманда шутливо ругает. — Ты должна рассказать мне об этом.

— Ну, я говорю сейчас, — по пути, я закидываю сумку на плечо и спускаюсь по лестнице.

— Когда тебя ждать?

Я надеваю перчатки, когда вижу самодовольное лицо Аманды, которая держится за перила лестницы.

— Без понятия.

— Напишешь мне?

— Конечно. Увидимся.

Я чувствую волнение, когда открываю дверь, и вижу Картера, который уставился в телефон. Его глаза темнеют, когда он замечает меня. Что он со мной делает… от одного взгляда, в моем животе порхают тысячи бабочек.

Не отрывая взгляда, он опускает подножку своего мотоцикла и перебрасывает одну ногу, слезая с байка. Его черные джинсы сидят низко на талии, серая футболка обтягивает его сильную грудь, а его черная кожаная куртка только усиливает его темные черты, что выглядит зловеще, но сексуально.

Да, он чертовски сексуален.

Плохой мальчик с сердцем плюшевого медведя. Это он. Уверена, если бы я сказала ему об этом, он бы высмеял меня, а потом сделал что-нибудь плохое, чтобы запятнать этот образ.

Поднявшись, он трет челюсть, оценивая меня, когда мы встречаемся посреди тротуара возле дома моей сестры. Я жду, когда он что-нибудь скажет, но вместо этого он делает глубокий вдох и снова смотрит на меня с ног до головы, отчего по телу бегут мурашки.

— Ты в этом не замерзнешь?

Я киваю, потому что сейчас мое тело чувствует, что вот-вот сгорит от пылающего внутри жара.

— Уверена?

— Да, — хочу, чтобы он перестал так на меня смотреть.

— Хорошо, — он берет меня за руку, и я таю, пока он ведет меня к байку. — Готова научиться чему-нибудь новому?

Научиться новому? Что? Мои мысли путаются. Будь я мультиком, моя голова вращалась, и я бы выплевывала слово «ой» каждые две секунды.

— Ну, так что? — спрашивает, сжимая мою руку.

Я мысленно отчитываю себя и выдаю:

— Что? — отличный ответ, знаю.

Улыбаясь, он заправляет за ухо прядь моих волос.

— Ты готова узнать что-нибудь новое? Наш следующий вызов.

Наш следующий вызов… он так хорошо пахнет.

Сосредоточься, Дейзи.

— О, да. Я готова. Что будем делать?

— Увидишь, — он тянется назад и достает из-под сиденья шлем… на передней части которого наклейка с изображением ромашки⁷⁰. — Вот, надень это.

Наклейка с ромашкой. Для меня. О, я могла бы наброситься на него, пока он не видит.

— На нем ромашка.

— И? — он пожимает плечами, словно в этом нет ничего особенного.

— Это наклейка с ромашкой.

Вздыхая, он смотрит на шлем и спрашивает:

— Ты собираешься говорить об этом? Если так, то я просто уберу эту чертову штуку.

— Нет, — я отодвигаю шлем от него, не давая возможности сделать это. — Лучше ее оставить.

— Тогда просто надень его и прекрати делать из этого что-то важное.

Не дай Бог, он позволит показать свою добрую сторону.

Я делаю, как мне говорят и надеваю шлем, убедившись, что закрепила его правильно. Нет смысла носить шлем, если сделать это неправильно. Когда я заканчиваю, Картер проверяет шлем, заставляя меня погрузиться в это сумасшествие.

Он поворачивается, чтобы сесть на байк, но я останавливаю его.

— Эй.

Он смотрит через плечо.

— Да?

Набравшись смелости, я обнимаю его за талию, опираясь шлемом в грудь. Застыв на мгновение, он осторожно обнимает меня в ответ, как будто подобное для него в новинку.

— Спасибо Картер. Этот шлем прекрасен.

Отодвигаясь, он надевает шлем и говорит:

— Да, будет прекрасно, если когда-нибудь мой друг Фитси наденет его.

Он садится на байк, поднимает подножку и кивает, чтобы я села позади. Все еще не зная как правильно, я не тороплюсь, чтобы избежать нашего падения и не опрокинуть эту тяжелую штуку на нас. Сев, я обнимаю за талию Картера и чувствую, что его мышцы живота напряжены от моих рук.

— Готова? — спрашивает он, с все еще поднятым козырьком шлема.

— Готова, — я крепче прижимаюсь.

Он опускает свой козырек, заводит двигатель, и через мгновение мы выезжаем на шоссе.

Из-за ветра я чувствую его одеколон. Как в тумане, где только я и он.

Этот мужчина заставляет меня чувствовать себя умиротворенной, словно я заново родилась. Интересно, он чувствует себя так же рядом со мной? Он так же взволнован от моего присутствия?

Вряд ли он увлечен мной. Эта мысль просачивается в мой разум, но я отбрасываю ее, заставляя себя думать позитивно. Он бы не приехал за мной, если считал меня скучной. Я попытаюсь дать шанс этой дружбе, просто пока не знаю, что из этого выйдет.

Картер

Сосредоточься на долбаной дороге. Перестань думать о руках Дейзи, обернутых вокруг талии, ее пальцах на животе и голове, прижатой к моей спине. И ее чертовых обтягивающих джинсах.

Сосредоточься, чтобы не попасть в аварию.

Черт, эти джинсы. Ее невинный взгляд вызвал у меня волнение. Она практически прыгала от радости из-за глупой наклейки.

Почему я купил эту наклейку? Потому что увидел ее в одном из тех маленьких автоматов с конфетами, в продуктовом магазине.

Господи.

Почему я вообще это делаю?

Да кого я обманываю? Я знаю причину. Я не могу выкинуть ее из головы. Я пытался, бл*дь, я старался. Но каждый раз, в попытках забыть о ней, каким-то образом, она находила свой путь назад в мой разум, с этой заразительной улыбкой и ее жаждой жизни.

Вот почему я поехал к ней, с новым шлемом с этой чертовой наклейкой. И с планом в поисках чего-то нового, чему можно научиться.

И черт возьми, сейчас я не жалею об этом решении. После того как я несколько дней представлял ее в своей голове, увидеть ее лично было как глоток свежего воздуха. Она вдохнула в меня жизнь своей великолепной улыбкой.

Как такое возможно? Эта женщина, которая ничего не знает, кроме как быть позитивной, может оказать на меня такое влияние? Может, это именно то, что мне нужно — немного положительного. Хотя карты, которые я получил в жизни — полное дерьмо.

По неизвестной причине я хочу быть рядом с ней. Она — единственная светлая часть в моей жизни. Это вряд ли будет постоянно — это не может быть постоянно — но я собираюсь быть эгоистичным ублюдком, и находиться с ней как можно дольше, потому что в такие моменты я не ненавижу себя так сильно.

Надеюсь, ей понравится моя идея.

Она крепко обнимает меня, и мы мчимся по E-470 со скоростью восемьдесят пять миль в час по заснеженному пейзажу Колорадо. Мы направляемся на север по трассе к Денверскому международному аэропорту.

Мы проезжаем жилые комплексы, торговые центры и равнины, на которых виднеется высушенная трава из-под легкого снега. Когда едете на восток Колорадо, кажется, будто находитесь в Канзасе, потому что местность очень похожа на ферму. Это правда. Если бы я не жил в городе, то выбрал западную сторону, недалеко от гор, где мог восхищаться их размерами и просторами.