Холлин

— Тебе не обязательно готовить мне ужин.

— Да, я знаю, — Аманда размешивает спагетти в кастрюле на плите. — Сегодня ты была великолепна, Холлин, — говорит Аманда, обернувшись, и положив руку на сердце. Идеальная картина благодарности. — Ты так помогла Дейзи. Видела ее улыбку? Я имею в виду, она много улыбается, но я никогда не видела ее такой.

— Это не проблема. Мне очень нравится Дейзи. Она слишком милая и все, что она хочет, это узнать жизнь. Как я могу не помочь ей в этом?

— Это довольно трудно, — Аманда поворачивается спиной к столешнице и делает глоток из бокала. — Могу я побыть немного сентиментальной?

— Можно подумать мой ответ что-то поменяет.

— Это так, — вздохнув, она наклоняет голову и смотрит меня. — Я благодарна тебе за то, что ты сегодня помогла мне в свадебной подготовке. Вероятно, для тебя это было нелегко.

Это явное преуменьшение.

Вероятно. Ха, скорее, это был мучительный и кошмарный страшный день. Если я не была на грани паники, не значит, что мне не хотелось рвать и метать от нахлынувших воспоминаний.

С каждым белым кружевным платьем, которые я видела, или разговоре о предстоящем событии, цветах и платьях для подружек невесты, в моей голове всплывали воспоминания одно за другим, возвращая меня к моей брачной ночи или моему браку... Пока темной ночью мне не сообщили, что Эрика больше нет.

Но я держалась. Не знаю, как я это сделала, но теперь я просто хочу уйти и побыть в одиночестве. Но это сложно сделать, так как Аманда решила отблагодарить меня ужином за все, что я сегодня сделала для нее.

На самом деле, я ничего не делала, кроме как уделяла внимание Дейзи, помогая с покупками. Так я чувствовала себя не так плохо.

Но теперь, находясь в доме Аманды, я боялась разговора. Невозможно сменить тему, переключившись на кого-то другого, учитывая, что мы были вдвоем.

Сглотнув ком в горле, и не желая говорить о том, как мне было тяжело, я спрашиваю:

— Мэтт приедет на ужин?

— Нет, он недавно прислал сообщение о том, что произошла внеплановая встреча с одним из игроков.

Я сразу же вспоминаю Джейса. Надеюсь, с ним все в порядке.

— Он сказал, с каким именно? — спрашиваю я совершенно очевидно.

— Нет, — говорит с понимающей улыбкой. — Обычно он не рассказывает мне подробностей происходящего в клубе, потому что у меня большой рот.

— Он умный, — я смеюсь. — Интересно, у Гонсалеса снова проблемы?

С небольшим удивлением, Аманда спрашивает:

— Ты снова интересуешься спортом?

— Нет. Я просто вижу новости в Фейсбуке.

Как только вода закипает, Аманда бросает макароны в кастрюлю, после чего поворачивается в мою сторону. Я знаю этот взгляд.

Подойдя ко мне, она наклоняется на столешницу и спрашивает:

— Ты бы смогла снова влюбиться?

Да, я была права. Она задала вопрос, на который я не хочу отвечать.

— Ну, я не знаю.

Ничего не делай, говори расплывчато, это лучший способ избежать ответа на вопрос.

Смогу ли я позволить себе снова влюбиться? Возможно ли это? Любить двух людей? Отдать им свое сердце? Часть меня умерла вместе с ним. Веселая, целеустремленная, мечтательная девушка — все это ушло. Сейчас я оболочка женщины, которой я когда-то была.

Медицинская школа больше не на моем радаре. Иметь семью, детей, это просто память. Хотеть быть женой, которая готовит ужин для мужа — голой, одетой только в фартук — уже не существует. Этот человек ушел. Исчез. Эти мечты исчезли в день, когда я потеряла человека, который значил для меня все. Он был моим радаром.

Мысль о том, чтобы пересмотреть все эти мечты, вызывает смех. Я никогда не смогу сделать это без Эрика, и мое сердце не сможет справиться с этим.

Вот почему я ни к чему не стремлюсь, продолжая работать официанткой в ресторане с низким уровнем обслуживания. Вот почему я бросила обучение и не попыталась ходить на свидания.

— Ты же знаешь, что снова сможешь полюбить? — спрашивает Аманда, прерывая мои мысли. — Это будет нормально, Холлин.

Это не так, но ей не нужно это знать. Она не поймет.

Нужно убираться отсюда. Сделав вид, что мне пришло сообщение, я сжимаю нос и вздыхаю.

— Что такое? — спрашивает Аманда.

— Синди из ресторана нужно, чтобы я ее подменила. Ее сын снова заболел. Мне нужно идти.

— О нет, надеюсь, он в порядке, — говорит Аманда, веря в эту ложь.

Да, я просто солгала лучшей подруге. Я «потрясающий» человек. Вместо того чтобы сказать ей правду, что я не могу справиться со всеми этими разговорами и что сегодня для меня был тяжелый день, я показываю ей фальшивую улыбку и лгу, чтобы освободиться от ада, в котором нахожусь.

— Я уверена, что это просто простуда. Извини, мне надо идти. Надеюсь, в скором времени у нас получится поужинать.

Она идет позади меня к прихожей, где я быстро беру пальто и достаю ключи из сумки.

— Да, я тоже, — остановившись, она обнимает меня сзади и, положив голову между моих лопаток, говорит: — Я скучала по тебе, Холлин.

Я тоже скучала по мне. Не плачь. Не плачь. Обнимая ее, я крепко сжимаю ее руки. Я задыхаюсь. Мне нужно уйти отсюда. Держи себя в руках. Держись.

Дорога до машины ощущается как миля, когда я пытаюсь сдержать агонию, разрывающую меня на части. Почему он должен был умереть? Почему любовь моей жизни должна была умереть? Слабое чувство темноты окутывает меня. Я не могу.

Такое случалось раньше. В прошлый раз, когда я чувствовала это всепоглощающее чувство уныния, я не выходила из квартиры три дня. Не желая попасть в это состояние снова, я достаю телефон и набираю единственного человека, который меня поймет.

— Привет?

Два слога. Это все, что нужно. Его глубокий голос быстро меня успокаивает.

— Привет, не хочешь выпить? — спрашиваю я с волнением в голосе.

— Уже. Приходи, у меня есть открытая бутылка «Джека»⁵⁶, которую я сейчас пью.

Ему не нужно просить дважды.

Дейзи

— Дейзи? — спрашивает Картер, стоя у кабинки.

Я нервничаю, все еще чувствуя себя непривычно. Мне кажется, что моя шея открыта, будто на мне нет рубашки, а облегающая мои ноги кожа вызывает смущение.

Благодаря «мне жаль, что я был плохим отцом» деньгам, я смогла полностью обновить свой гардероб. Кроме пижам. Аманда и Холлин пытались убедить меня купить шелковые, но мне это не надо. Никто не видит, в чем я ложусь спать. Поэтому я сказала им, что меня устраивают фланелевые пижамы «Я люблю Люси». Но остальное, в том числе и нижнее белье, было заменено.

Ух, стринги! Они просто на тебе там, верно? И какой смысл носить их с джинсами? Я сказала Аманде и Холлин, что трусики не видно через джинсы, но им все равно. Все «бабушкино» белье будет изъято. Я не вижу в них ничего плохого, они нормальные. По словам девочек — ненормально носить подобное, когда тебе двадцать один.

И еще жилеты. Но не такие жилеты, что я носила. У меня есть пара симпатичных, современных жилетов, которые можно носить с брюками-бойфрендами, но только если я буду заправлять переднюю часть рубашки в джинсы, которые соединены с поясом и длинной цепочкой. Честно говоря, моя голова идет кругом от модных советов. Я сказала девочкам, чтобы фотографировали наряды для меня, до того как я возьму их.

Как только мы закончили с покупками платьев, и, выпив Orange Julius — какое удовольствие — мы направились домой, но для меня это было еще не все. Я справилась, изменив внешний облик, и был один человек, с которым хотела поделиться этим. Вы бы подумали, что это будет бабушка, но когда я взяла телефон, чтобы набрать ее, я в итоге позвонила Картеру.

Сначала я была уверена в своем решении позвонить ему, но как только я начала спрашивать его о встрече, нервы взяли верх, и я попыталась отступить, чтобы не услышать отказ. К счастью для меня, он согласился.