– А вы умеете заинтриговать…

– Как же та женщина меня раздражает! Ее платье просто вульгарно, а уж сколько в ней лицемерия… Неужели миссис Латимер и вправду так привлекательна, Джон, что все глаз с нее не сводят?

– Ну, она недурна, но на любителя. Скажем так, не в моем вкусе. По сравнению с тобой, Элизабет, проигрывает вчистую. Ты сегодня выглядишь особенно восхитительно.

– Не дразни меня!

– Клянусь, неужели я стану лгать? Посмотри мне в глаза, возможно, они скажут тебе больше, чем я когда-либо смогу…

– О Джон!

Внезапно в наш дивный вечер вмешалась гроза. Когда за окном разразился ливень, Элис вскочила со стула:

– Я знала! Сегодня весь день стояла такая жара! Я ненавижу, терпеть не могу грозу!

Небо озарила вспышка молнии, сопровождаемая басистым раскатом грома.

Элис дрожала. Муж бросился к ней.

– Дорогая, как ты? Может, приляжешь? С вашего позволения, мистер Уайт.

– Конечно-конечно. Вам плохо? Я по образованию врач, хотя больше не практикую. Если я могу чем-нибудь помочь, дорогая…

Элис не ответила. Она смотрела вперед безжизненным взглядом, руки у нее дрожали. Патрик уложил супругу на диван. Дыхание молодой женщины было очень тяжелым и таким учащенным, что платье буквально трещало по швам. Гроза разыгралась еще хлеще. Хотя занавешенные французские окна, выходящие на пустошь, скрывали зазубренные лезвия молний, все же вспышки света на черном, как уголь, небе сверкали друг за другом настолько быстро, будто не прекращались вовсе. Безжалостная, разъяренная стихия бушевала под аккомпанемент ревущего грохота, словно предвещающего конец света.

Никто не издавал ни звука. Гроза все сильнее неистовствовала, но мы больше перепугались за Элис. Молодая женщина словно оцепенела.

– Не волнуйтесь, – наконец нарушил молчание ее муж. – Она медиум. Возможно, кто-то ее позвал. Но ей нужен полумрак, нельзя ли приглушить…

– Могу выключить люстру, – кивнул Генри, однако его голос дрожал. – Нам хватит и лампы у окна.

– Тогда, – возразил Патрик, – свет будет бить ей в глаза. Лучше оставить вон ту, возле книжного шкафа.

Генри повиновался. Комната погрузилась в темноту. Гости окружили диван. Грудь Элис слабо поднималась и опускалась под звук гортанного хрипа. Веки женщины подрагивали.

Патрик жестом призвал всех к молчанию.

Мы затаили дыхание. Губы лежащей разомкнулись, и послышались странные слова:

– Эта земля туманна. Все здесь – лишь сумрак и мгла. Нельзя верить тому, что предстает перед глазами. Обитателям сих мест неведома жизнь, они лишь тени, захваченные временем…

Ее голос стих.

– Дорогая, – мягко спросил Патрик, – ты видишь что-нибудь еще?

Спустя мгновение Элис негромко продолжила:

– Увы, нет. Дымка рассеивается, и тени отступают. Темно. Хотя подождите. Из тумана вырисовываются силуэты. Две женщины. Одна из них говорит с другой. Она… она пытается ее удержать. Теперь я четко их вижу. Ее тело изрезано… на запястьях раны. Дрожащий палец показывает прямо на меня, словно хочет в чем-то обвинить. Нет, лица не разглядеть, но оно пугает.

– Это Элеанор, – прошептал Виктор. – Моя жена хочет что-то нам сообщить.

Смертельно побледнев, он подошел ближе к Элис.

– Это Элеанор, миссис Латимер. Я уверен, я тоже пытался с ней связаться. Она хочет поговорить с нами. Не упустите ее, прошу вас!

Элис закрыла глаза.

– Миссис Латимер, я вас умоляю!

– Лучше на нее не давить, – прошептал Патрик. – Это может быть опасно…

Но голос его жены снова зазвучал, уже четче:

– Та женщина исчезла, но ее подруга не спешит к ней присоединиться. Кажется, она в замешательстве, будто не знает, куда идти. Она… она хочет, сказать кому-то… Нет, не так. Ей нужен один конкретный человек, которого она особенно ждет. Он… находится здесь. Высокий, хорошо сложенный, прошедший с ней часть пути…

Все уставились на Артура. Тот будто окаменел.

– Она хочет поговорить с ним. Наедине.

Наступила тишина.

– Это ведь вы, мистер Уайт, – произнес Патрик, задумчиво глядя на жену. – Вы долго прожили в браке, и теперь ваша супруга хочет что-то рассказать…

Яркая вспышка промелькнула на небе, осветив лицо Артура, на котором застыло недоверчивое выражение. Патрик подождал, пока молния исчезнет, и продолжил:

– Не хочу напрасно вселять надежду, мистер Уайт, но, может, и получится. Мы уже проводили подобный опыт раньше, и, кажется, сегодня Элис особенно чувствительна.

Виктор вцепился в плечо друга:

– Артур, ты должен попробовать!

Тот потупился и кивнул.

– Правда, не могу гарантировать успех, – выдохнул Патрик Латимер. Он вынул из кармана платок и вытер лоб. – Если честно, эксперимент закончился удачно только один раз, несколько лет назад. Мы тогда только поженились.

Можете задать вопрос вашей супруге, мистер Уайт. Такой, чтобы ответ на него знала она одна. Но только не произносите вслух. Напишите на бумаге где-нибудь в отдельной комнате. Листок положите в конверт, заклейте его и как-нибудь пометьте. Или, если хотите, запечатайте воском. Лишь бы ни одна душа не могла увидеть.

Моя жена подержит конверт, а затем… Там увидим. Повторяю, вероятность успеха невелика. Но лучше поторопитесь, Элис может выйти из транса в любое мгновение.

Артур ушел.

Патрик возвел руки к небу.

– Пожалуйста, друзья, давайте сохранять тишину. Одно слово может все разрушить.

Хозяин дома появился через десять минут, показавшихся нам вечностью.

– Вот, – сказал он, вручая конверт Патрику. Тот показал его другим гостям. На задней стороне, сверху виднелась восковая печать, а по краям были поставлены подписи.

Генри прошептал мне на ухо:

– Отец коллекционирует редкие монеты. Одной из них он и сделал оттиск.

Патрик наклонился к жене и вложил конверт ей в руки.

– Дорогая, передай той женщине послание от мужа.

Пальцы Элис сжались и разжались, конверт выпал из ее рук. Патрик поднял его и положил на кофейный столик.

– А теперь, – объявил он, подходя к окну, – остается ждать, пока не кончится гроза.

Он не договорил. Ослепительная вспышка чудовищной силы, сопровождаемая страшным раскатом грома, пригвоздила нас к месту. Комната погрузилась в кромешную тьму.

– Генри, – раздался властный голос Артура, – похоже, пробки выбило. Пойди, взгляни.

– Я мигом.

– Не суетитесь, – продолжил хозяин дома. – Миссис Латимер все еще в трансе, и любое резкое движение может серьезно ей навредить.

Через несколько минут лампа вновь зажглась, и вошел Генри. Оставшиеся, казалось не шевелились вовсе.

– Действительно пробки, – сообщил мой друг. – А Элис… миссис Латимер пробудилась?

– Нет, – ответил Патрик, глядя куда-то себе под ноги. – Но это ничего не значит. Давайте просто подождем.

Виктор, не сводивший глаз с конверта на столике, повернулся к другу.

– Не теряй надежды, Артур. Я чувствую: все получится.

Далекая вспышка вновь озарила небо, и в комнате опять стало темно. Наступившая тишина ощущалась почти физически.

Генри заговорил первым.

– Я все налажу, папа. Я могу добраться до щитка с закрытыми глазами.

– Принеси лучше свечи, Генри, и канделябр из коридора. Кто знает, сколько продлится гроза? Лишь бы с миссис Латимер ничего не случилось.

Патрик кашлянул, прочищая горло.

– Конечно, темнота помогает ей сконцентрироваться, но скачки напряжения – мало ли как они отразятся? – Он снова кашлянул, уже громче. – Гм! Зачем себя обманывать? Подобные вещи редко заканчиваются удачно. Хотя именно сегодня Элис казалась особенно настроенной на контакт. Но перебои с электричеством…

– Должен признать, мистер Латимер, на мгновение я действительно вам поверил. Но будем честными – общение с загробным миром невозможно. Всю жизнь…

– Артур, – прервал его Виктор, – ты совершенно в этом не разбираешься.

Свет вновь зажегся.

Элис по-прежнему лежала на диване. Казалось, ничего не могло потревожить ее сон.