– Думаю, это часть старения, – я смеюсь, потому что во время последнего дня рождения Джинджер она рыдала о том, как состарилась. Зато потом мы взяли мартини и всю ночь распивали его на пляже Уолтер Флетчер, что на Ямайке, где она со смехом призналась, что навсегда останется молодой в душе.

Сидя в кресле, Джинджер наблюдает, как я подчеркиваю глаза черной подводкой.

– Куда ты направляешься сегодня вечером? Оставайся, в самом деле. Вау, я просто наблюдаю, как все меняется.

– Забавно, – произношу я саркастически.

– Просто констатирую факт. Я наблюдаю за тобой. Как ты сидишь тут в четырех стенах, смотришь какой-нибудь дурацкий фильм, когда должна в боевой раскраске прохаживаться по пляжу, оставляя позади себя дымящиеся трупы мужчин.

Бросая подводку для глаз в контейнер для макияжа, я поворачиваюсь к Джинджер.

– Не говорю, что в моем будущем нет подобных ночей, но сейчас я довольна тем, где нахожусь и что делаю.

– Ну а я отправляюсь на свидание сегодня вечером. Если передумаешь, дай мне знать.

– У меня на сегодня тоже кое-что запланировано. Но все равно спасибо. Если я передумаю, ты узнаешь об этом первая.

Джинджер встает:

– Ну что ж, девочка, замечательно. Я собираюсь скоро уйти, так что увидимся завтра. Мы все еще собираемся праздновать твой день рождения?

– Ну, конечно. Все в силе, доброй ночи.

Она оставляет меня одну, так что я спокойно заканчиваю собираться. Проходя через дом, направляюсь в свою комнату, чтобы надеть недавно купленное платье. Оно плотно облегает мою грудь, подчеркивает талию и свободно спускается по ногам к коленям. Я отрастила волосы до плеч с тех пор. Надев туфли черного цвета на каблуках, оглядываю себя в зеркало еще раз и остаюсь довольна результатом. Я выгляжу одновременно сексуально, невинно и красиво. Именно то, к чему я так стремилась.

За последние три года я многое потеряла, но также и приобрела. Моя жизнь, совершенно определенно, не шла по плану. Я похоронила свою лучшую подругу, потеряла единственного мужчину, которого полюбила и переехала в другую страну со своим деловым партнером. Ее я теперь называю именем, которое дано ей при рождении, а не псевдонимом, под которым она работала. Хотя и Джинджер, и Кэнди – оба имени ей одинаково подходят.

Потребовалось ровно три недели для того, чтобы изменить мою жизнь навсегда. Эверет постучался в мою дверь. Я открыла и увидела его, давно не бритого. Вокруг глаз залегли темные круги. Он давно не спал. Я не знала, что сказать или сделать, поэтому открыла ему дверь. Эверет вошел и через секунду уже целовал меня голодно и страстно. Он толкнул меня к стене, впиваясь в мои губы все яростнее, как будто и не было стольких дней разлуки. Он не скучал по мне, он нуждался во мне. Он не мог жить без моей любви, и его нетерпение очень уж напоминало мое собственное.

Эверет поклялся, что я – лучшее, о чем он мог мечтать в этой жизни. Когда я спросила о его карьере, он сказал, что закончил свою работу в полиции. Очевидно, что когда мы с Джинджер покинули страну, там все значительно осложнилось. В итоге Эверет доработал до того момента, когда убедился, что Трэвис получил пожизненное заключение за убийство Хиллари. Затем он использовал свои связи, чтобы разыскать меня.

Тогда же он передал мне пакет, в котором находились все сведения, касающиеся смерти моих родителей. Это перевесило все другое. В пакете было не так много данных, но ему удалось достать копию медицинской справки моей мамы, в которой говорилось, что у нее был рак молочной железы четвертой стадии. Эверет думает, так же как теперь и я, что мой отец убил маму, а потом себя из-за того, что она должна была скоро умереть. Он пытался избавить ее от мук. Даже если это и не так, я хочу в это верить. Мне все равно, что было мало записей, мне все равно, что дело уже давно закрыто. Я просто была счастлива знать о чем-то большем, чем раньше.

Прошло чуть более трех лет, и за это время мы с Джинджер построили империю в Монтего-Бей. Все началось с того, что Эверет однажды сказал, что с удовольствием сделался бы личным покупателем. Это была отличная идея, и теперь мы расширились уже до тринадцатого магазина. В скором времени мы хотим выйти и на Америку.

После нескольких месяцев тренировок Эверет научился подводной рыбалке и теперь имеет собственное судно. Он назвал его «De Toute Beaute». Эверет сказал, что это выражение много значит для него, но не вдавался в пояснение.

Пять дней в неделю он водит людей на экскурсии по побережью Ямайки, сочетая с глубоководной рыбалкой. Из-за этого он может наслаждаться жизнью так, как никогда прежде. Эверет следовал за мечтой, которую не пытался осмыслить или понять, как я следовала за своей, ну а вместе мы создавали жизнь, о которой не могли мечтать раньше.

Его единственным слабым местом в этом океане счастья была сестра. Она бывала у нас пару раз вместе с племянником, а теперь и с племянницей. Она и Себастьян живут теперь лучше, чем раньше, хотя их жаркие споры переходят все мыслимые границы. А спорят в основном из-за того, что Эмили хочет переехать сюда. В последний их приезд она пробыла здесь на четыре недели дольше, чем Себастьян, и честно говоря, мне так до конца и не верилось, что она уедет. Знаю, что Эмили планирует вернуться через некоторое время и остаться на Ямайке на два месяца. Я еще не говорила Эверету, но он собирается все выяснить сегодня вечером.

Усевшись на диван, я ласкаю кошку, свернувшуюся клубком. Она сладко мурлычет. Раздается звонок в дверь, и я знаю, что это Эверет. Поднимаясь с дивана, направляюсь на кухню. Эверет, одетый в рваные джинсы и в синюю рубашку, проходит по коридору и направляется за мной. Его волосы топорщатся в разные стороны именно так, как я когда-то полюбила. Раньше я ненавидела, когда он одевался как ходячая катастрофа, но чем дольше мы знакомы с Эверетом, чем больше я наблюдаю его в беззаботном состоянии, тем больше он мне нравится.

Сбившись с шага и тормозя посередине, он оглядывает всю меня.

– Вау... Ты выглядишь потрясающе.

Подходя к нему, я обвиваю его шею руками.

– Спасибо, красавчик, – целую его в губы. – У меня есть подарок для тебя.

Мужчина оглядывает кухню, видит сервированный к ужину стол и торт на нем.

– Но ведь завтра твой день рождения, не мой.

– Знаю, но представляю себе что-то особенное, – я широко улыбаюсь.

– Вообще-то, все происходит совсем наоборот, – говорит Эверет с небольшим смешком, – но подозреваю, что не может быть ничего другого.

– Ну, ты можешь поздравить меня первым, если так хочешь.

Он улыбается мне, свет загорается в его глазах, что происходит всякий раз, когда он сосредотачивается на мне. Не думаю, что за последние три года у меня возникли хоть малейшие сомнения в его любви ко мне. Что делает сегодняшний вечер еще прекраснее.

– Я лучше подожду до твоего настоящего дня рождения, – заявляет мужчина. – Зато теперь я готов к своему.

– Ну, что ж, отлично, – я направляюсь к столу. – О... детка?

– Да?

– Можешь вытащить блюдо из духовки?

– Эхм... да, – Эверет берет со стойки кухонные рукавицы и открывает дверцу духовки. Потом заглядывает в нее, оглядывается на меня с немым вопросом на лице. – Хм, детка, здесь только кекс, и духовка даже не включена.

– Он не сдобный.

Эверет еще раз смотрит на меня.

– Бисквит?

Вздохнув, делаю шаг вперед.

– Нет, это булочка, дубина.

– Булочка? – Эверет вопросительно приподнимает бровь, затем что-то доходит до него, и он снимает рукавицы. – У тебя в духовке булочка?

Мои глаза наполняются счастливыми слезами, и я радостно киваю, глядя на Эверета. Он бросается ко мне, страстно сжимая в объятиях.

–Так у нас будет ребенок?

Я продолжаю кивать, и он обнимает меня еще крепче.

– У нас будет ребенок, – словно смакуя, произносит мой любимый.

Подхватывая меня под бедра так, чтобы ногами я обвила его талию, Эверет страстно целует меня и несет в спальню.

Бережно опустив на кровать, он выпрямляется и любуется мною. Он с такой нежностью смотрит на меня. Большей любви я никогда не видела.