- Пока у меня есть ты, ничего дурного не произойдет. Мы построим счастливую семью взамен двух разрушенных. Настоятель к себе завтра позвал, хочет дать дела в исполнение... Он стал доверять мне, а значит всё выйдет на лад.
- Боишься, что Навь появится возле Монастыря? Ведь они придут в наши земли...
- Нет... Не боюсь. Ничего не боюсь. И тебя смогу защитить и Егорку... и детей наших, что родятся от чистой любви. Клянусь тебе в этом до последнего вздоха...
Прижавшись ближе к супруге, Сергей поднял с её бедер сорочку. Вера затаила дыхание, когда впервые испытала столь нежные прикосновения. Ей было стыдно за то, как она думает сейчас о своём муже. Крестианка гнала прочь из головы эти странные мысли, но те возвращались к ней снова и снова.
"Ведь боюсь я его! Боюсь, но любить буду до смерти! Прости меня, Господи, за выбранный путь!"
Ночь полная тьмы, ночь полная страха. Ему впервые снились волки, которые не были больше друзьями. Сергей бежал от них прочь. Дикая стая с воем гналась по пятам и преследовала его неотступно. Чёрная шерсть, огромный рост и дикая ярость - не просто хищные звери, а хозяева междумирья. Глубокий снег для волков - не преграда, а для человека - страшная гибель. Утопая по колено в сугробах, Сергей бежал сквозь метель. Он выскочил из дома в одной нательной рубашке. Рука метнулась к своему оберегу, но вместо него висел крест. Все слова новой веры вылетели из головы, остался лишь страх. Он отринул попытки молиться и вспомнил светлый образ любимой: её улыбку на свадьбе и счастливое лицо маленького Егорки - только это помогло отогнать тени прочь, и тогда Сергей понял, что вовсе не спит.
Была не ночь, а раннее утро. Небо просветлело, мороз больно впился в почти обнажённое тело. Летел снег, Сергей действительно стоял по колено в сугробах. В беспамятстве он ушёл далеко от Монастыря и очнулся лишь на берегу незамёрзшей реки. Серая лента спокойно несла перед ним свои студёные воды. На другом берегу стоял человек...
Влада смотрела на Серко сквозь метель. Она привела Навий род и захотела ещё раз встретиться с братом. Это её кошмары гнали юношу прочь от дома. Сестра стала сильна, а он не мог понять, откуда в ней эта сила. Белая Волчица хотела ещё раз увидеть Серко, пока они были похожи.
Снег повалил сильнее, скрыл за своей пеленой другой берег. Влада исчезла, как утренний сон. Серко больше не мог видеть сестру, но точно знал... Она здесь. Она пришла. Она рядом. Со всем Навьим родом.
Руслан Дружинин
Проклятый род (Серия: Короткое лето)
Снежный жар
Горечь трав, железный вкус крови и бешеное биение сердец... Сивер бежал через снежную ночь, не чувствуя холода. Он был готов сбросить одежду, позволить морозу коснуться пылающей кожи, и любой из его шести товарищей точно также желал отдаться Зиме. Глаза юношей лихорадочно блестели, их белые лица появлялись в ночи неясными призраками. Зелье горячило кровь Навьих охотников, не давая замерзнуть, но со Снежным жаром приходили и мороки.
На краю зрения вспыхнуло нереальное пламя. Из его багряных языков вслед за Сивером выскочил огненный волк. Издав дикий вой, зверь мчался той же дорогой, что и Навья стража. Тряхнув головой, охотник отогнал от себя обжигающее виденье. Волк исчез, бесследно развеялся среди снежного крошева. Радостно скалясь, вожак Навьей стражи припустил ещё пуще, не слушая боли в готовом взорваться от быстрого бега сердце.
Монастырь близко, но Навья стража не пойдёт на приступ его белокаменных стен. Используя ночной мрак, они проберутся к деревянному частоколу вокруг прилегающей к Монастырю слободы. Во время холодов крестианцы жались по избам построенным из крепких брёвен. Минуло восемь месяцев Долгой Зимы, осталось ещё шестьдесят дней лютых морозов. Люди не доверяли холодному камню обители: просторные залы было слишком нелегко протопить. Для выживания требовалось много тепла, которое легче сберечь в маленьких деревянных домах.
Крестианцы целую Зиму прятались внутри Тепла, словно в берлоге, покидая свои укрытия не раньше весны. Но сегодня ночью один из домов слободы стал целью для охотников Нави.
Никто в Монастыре не стоял на посту. Люди думали, будто в мороз к ним не подобраться. Сивер разразился полным злого веселья смехом. Новый морок показал ему Монастырь горящий в огне... Как долго вожак Навьей стражи ждал своего испытанья! Восемнадцать Зим - вот сколько ждал! - с момента своего рождения, с момента, когда увидел Волчицу...
Голубые глаза наследницы рода и её многообещающая улыбка, так и стояли перед взглядом молодого охотника. Но не время было думать о грешном. Кровь Сивера и так кипела от возбуждающего зелья. Даже ночной мороз не помогал унять охвативший его колдовской жар.
Частокол слободы Навья стража миновала без затруднений. Охотники заскользили ночными тенями по улицам деревянной общины. Полоски света пробивавшиеся через закрытые ставни не могли раскрыть присутствия Волков. Нави не требовался дневной свет: ночью они видели лучше, чем звери. Каждый из стаи Сивера отведал собственной крови, разбудив дремавшего внутри духа. Очумев от зелья, Волк потребовал бега, драки, смерти любого, кто окажется перед стаей!.. Но Сивер сдерживал гнев, он хорошо знал, чем кончается путь слепой ярости. Сила нужна им сейчас только для дела.
Вот и дом, о котором говорила ведунья - широкая изба на целых две комнаты, в которых наверняка не одна печь. Хозяин Тепла любит простор и свободу, и он может себе это позволить. Сивер злобно оскалился на малодушное желание крестианцев всегда держать тело в тепле. Пусть люди узнают, для чего нужна Навья охота посреди Зимней ночи!
Перемахнув через высокий забор, вожак стаи услышал собачий лай, приглушённо доносившийся из сеней дома. Почти в каждом крестианском Тепле завели чутких псов. Люди в оседлой общине догадывались, кого следовало опасаться.
Вскочив на крыльцо, Сивер дёрнул за ручку двери... Заперто! Законопачено до весны, чтобы не впустить к себе холод. Спасаясь от стужи, оседлыши перекрыли дорогу и Нави. Закрыв глаза, Сивер медленно выдохнул, и постарался отогнать от себя ослепляющие гневом мысли. За его спиной захрустел снег - во двор спрыгнуло ещё пять теней из числа стаи.
- Скорее! - шёпотом поторопил кто-то из молодых. Зарычав, Сивер глянул через плечо и осадил нетерпеливых острозубым оскалом. Не нужно было указывать вожаку... Ведунья рассчитывает на него. Воспоминание об улыбке Белой Волчицы заставляло Сивера дрожать в сладкой истоме. Он глотнул своей крови сочившейся из рассечённого языка, и его мускулы загудели от притока силы. Ухватившись за ручку, Сивер потянул дверь на себя. Послышался треск, гвозди почти вылетели из доски, но крюки с запорами сломались быстрее.
Из сеней на охотника немедленно кинулась зубастая тень - смелый пёс, Нави не испугался; вероятно, любил своего хозяина больше, чем жизнь. Схватив собаку за горло, Сивер вспорол ей брюхо, отбросив визжащую псину в сугроб у крыльца. Получилось чересчур много шума... Люди в доме засуетились, дверь в сенях распахнулась, и из Тепла выскочил парень. В руках мальчишки был зажат пистолет. Он сделал шаг в сторону Сивера, стреляя навскидку, но оружие дало осечку - слишком старое. Юноша удивленно вытаращил глаза, увидев перед собой навьи клыки. Сивер скалился на него, так и не дождавшись собственной смерти.
- Батя! - закричал парень, бросившись наутёк, но не успел добраться даже до двери. Нож охотника вошел пацану точно между лопаток. Крестианец упал, издав отчаянный крик, но Сивер на этом не остановился: клинок вонзался в его тело снова и снова - пока человек не умрёт, пока добыча не перестанет дёргаться в судорогах!
Из Тепла выскочила испуганная женщина - услышав крик сына, она не смогла удержаться, и появилась в сенях раньше хозяина дома. Сивер поднял глаза на крестианку, по его лицу стекала кровь убитого парня. Увидев мёртвого сына, мать закричала не своим голосом. Но следом за Сивером уже спешил его нетерпеливый товарищ. Прижав крестианку к дверям, он несколько раз ударил ножом ей под грудь. Тело женщины вздрогнуло, начало оседать, глаза бессмысленно остекленели. Чтобы труп не мешал пройти стае, охотник оттолкнул её в сторону. Путь Волков в эту ночь выстилался чужими слезами и кровью... как и всегда.
