Через узкое оконце в сени проник золотой луч рассвета. Он коснулся лица Навьего сына, отразившись на дне его зеркальных зрачков. Темнота в сенях чуть развеялась, и вместе с ней угас потусторонний свет во взгляде Серко. Оглянувшись на коло уходящего лета, юноша проговорил.
- Есть время, когда свет и тень всё же встречаются - это время рассвета и время заката - время будущего и нашего прошлого, которое скрывается за горизонтом. Я вручаю свою жизнь в твои руки. Если хочешь - кричи. Прибегут ополченцы, схватят Навьего выродка и навсегда уведут прочь из твоей скорбной жизни. Но судьба не изменится: впереди ждёт Таврита. Егорка болен и дороги не перенесёт. Славомир не посмеет дождаться, пока мальчик поправится на попечении Монастыря. Иван в этот раз желанный трофей не упустит и захочет вас обоих заполучить.
Услышав это, Вера невольно схватилась за сердце. Слёзы снова покатились по щекам девушки.
- Хватит читать "за упокой" родные тебе имена... - сказал охотник, ласково вытирая с её лица солёную влагу. - Из семьи остались только вы с маленьким братом, токмо я могу вам помочь. Но без твоего согласия ничего делать не буду! Крестианство манит меня, обещает спасение, но без тебя мне никакой новой дороги не надо.
- Что же ты один сделаешь против целой Тавриты, Дома и Аруча? - шёпотом спросила девушка. - Они ведь так просто нас не оставят. Славомира послали обратно, значит раны в пути его не сгубили. Дружинник добрался в Тавриту, рассказал всё Ивану и тот, наверное, яростью изошёл, а значит христианская доля будет нелёгкой.
- Я справлюсь! Ради тебя в последний раз призову к себе Волка. А после: хоть крестите меня, хоть уже отпевайте. До последнего вздоха за тебя и Егорку буду сражаться! Среди крестианцев никто тебе не дал права решать, а я предлагаю: смирение или вызов судьбе!
После этой фразы Серко замолчал. На миг ему вспомнилась Влада, и брат поспешно отогнал от себя образ сестры. Как только он вспоминал предавшую родство крови Волчцу, на языке появлялся терпкий вкус приворотного зелья.
Вера нерешительно затаила дыхание.
- А если я не люблю тебя? Если не полюблю никогда?.. Тебе безразлично?
Вместо ответа, Серко прижался к губам крестианки и крепко её поцеловал. От неожиданности девушка вздрогнула, но не оттолкнула охотника. Боясь даже пошевелиться, она вцепилась руками в висевший на её груди крестик. Когда губы Серко отстранились, Вера робко отвела взгляд.
- У твоего поцелуя вкус крови...
- Каждой каплей клянусь, что буду любить тебя со всей страстью! А ежели ты меня не полюбишь, то просто знай, что я верен тебе до конца!
- Дал Господь выбор: выйти за дьявола или за волка. На дьяволе уже крест одет, а волк рвётся креститься, - на губах Веры промелькнула улыбка. - Я верю, Серко... верю всему, что ты мне рассказал. Всю ночь проплакала: думала о том разговоре возле Навьей норы. Вспомнила Мишеньку, Яну - по ним ещё много будет пролито слёз, но ты не виновен в смертях моих близких. Душой это чувствую, знаю. Обидела я тебя и сама прощения должна попросить...
- Не проси. У меня никогда не проси. Я сам погряз в ужасе, которого лучше не помнить. Ты последняя ниточка, что поведёт меня к новой жизни. Но согласна ли ты изменить свою долю? Возьмешь ли за руку человека, который спрятал внутри лютого Зверя?
Вера только кивнула в ответ. Не удержавшись, Серко сжал её в крепких объятиях. На этот раз она сама ответила охотнику поцелуем: в мире был тот, кто думал о ней и не оставил в беде. Не только на Бога она могла теперь положиться, но и на крепкое мужское плечо.
Времени на разговоры больше не оставалось. Серко покинул девушку, пока община окончательно не отошла ото сна. Но даже сейчас уйти из Монастыря было гораздо сложнее: псы подняли испуганный лай, в стойлах забеспокоились лошади. Люди выходили на улицу, но если кто и видел Серко, то принимал его лишь за лёгкое шевеление теней. Навий сын двигался так, как его с детства наставляли сородичи.
"Настанет пора и мы вернёмся в общины с набегом. Оседлые нас не узреют, покуда не почуют нож подле горла", - вот что говорили ему в Навьем племени. Но теперь всё выходило иначе...
Пробравшись к тому самому месту, где он недавно миновал частокол, Серко задержался, чтобы внимательно осмотреть землю. Под утренним солнцем сверкнул краешек металлического кругляша. Железная бляха была почти втоптана в грязь и владелец не заметил пропажи. Подкинув кругляш на ладони, двоедушец хищно оскалился: начиналась новая охота на человека...
*************
Старший брат не вернулся. Влада постаралась забыть о терзаниях и чувствах, чтобы вовремя собраться в дорогу. Её ждала мать, ждала ведунья и племя боровшееся за выживание. Серко предал их: бросил семью и оставил сестру в одиночестве.
Этого Белая Волчица никогда ему не забудет.
Бережно уложив серебристую шкуру и найденный нож, Влада хотела выйти наружу, но заметила на полу норы гильзу, которую сорвала с Серко прошлой ночью. Девушка подняла оберег и немедленно одела его на себя. Она искала и своё железное солнце, но найти подарок матери не смогла. Пришлось отправляться в путь без него.
Каждый шаг отдавался острой болью внизу живота. В том месте, где ещё недавно росло наслажденье, теперь резало словно ножом. Влада старалась ничего не замечать: с юных Зим весты шептались о том, что в первый раз с мужчиной всегда было больно, и Волчица терпела.
Привычный лес плотнее сомкнулся вокруг шагающей девушки. Обратный путь только лишь начинался, но Владе уже не терпелось скорее дойти до убежища: она мечтала о том, как расскажет о предательстве брата. Даже не придётся ничего сочинять: одной правды хватит, чтобы обрушить на Серко гнев целого рода. Сестра злилась, уверяла себя, что хочет отомстить за предательство, но долго обманывать сердце не вышло: не только лишь ради победы над суровым проклятием она сошлась с собственным братом - эта мысль испугала Волчицу, с ресниц покатились нежданные слёзы.
- Не реви, дура! - вытерлась она незажившей ладонью. - Ты освободилась, сделала то, чего никто больше не сможет: родилась с проклятием, но в итоге обманула судьбу. "Всегда будешь одна, никого рядом", - вот и вышло всё по-другому! Была я любима, хоть для этого брата пришлось соблазнить... А ежели род всё узнает, ежели не примет меня, то будь проклят он тогда навсегда!
Боль тут же пронзила живот ещё пуще. Не в силах больше терпеть, девушка закричала и рухнула на колени.
- Что же это? Что?! - сквозь слёзы стонала Влада, сжимаясь на росистой траве. Вдруг рядом послышался тяжёлый, размеренный шаг. Подняв голову, девушка натолкнулась на взгляд Чёрного Зверя. Низко рыча и скаля янтарные зубы, тот вернулся за долгом.
- Наши встречи с тобой стали слишком уж часты... и бывают порой неуместны, - измучено простонала ведунья. Волк навис над подземницей, внимательно изучая скорчившегося перед ним человека. Он не почувствовал страха: внутри Влады была только злоба, боль и цеплялось за жизнь что-то новое, чего не было при их первом свидании...
- Что, пришёл за расплатой? Вот значит, как карается кровосмешение в Навьем роду. Чего уставился? Растерзай меня здесь! Лиши жизни, пока я не готова дать сдачи... Ну?!
Волк не напал. Владу пленили его глаза цвета полной луны. В бездонной глубине серебра она увидела вторую из Вед: дикий смех и кровь в поцелуе, чёрное солнце и нависшую тень в небесах. Образы промелькнули чётко и ясно, но почти сразу исчезли из Явьего мира. Боль в животе отступила вместе с видениями будущего. От мучительных спазмов осталась только тяжесть зародившейся жизни...
- Нет... - зашептала Волчица, и тут же сорвалась на крик. - Нет, не может быть такого! Не за мной ты пришёл и не спасаешь, а лишь готовишь себе новую схватку! Сразись со мной! Токмо со мной!
Чёрный Зверь равнодушно повернулся в сторону чащи и оставил ведунью одну. Провожая глазами огромного волка, она затаила дыхание. Руки Влады бережно обхватили живот, в котором согревалось её драгоценное будущее...
