- Не часто... Говорит, что она Навь. Кровавая жажда её одолевает...
- Зверь крови хочет - это верно... Влада ему полностью принадлежит. Токмо Волку и никому более она недоступна - вот в чём истинный смысл проклятия. Влада сама никогда не полюбит, хотя многими и была, и будет любима.
- Из-за этого ты велела ей волосы срезать? - решился озвучил догадку Серко. Больше не было в племени человека способного заставить Владу испоганить свою красоту.
- Нет, власы она своими руками обрезала. Игра с кровью зашла далеко; пятеро из Навьего племени сгинули и друзей у "Проклятой" не осталось. Род отворачивается. Не хочет она красотой своей больше приманивать, словно не нужен ей больше никто. Сама для себя всё решила...
Голубые глаза внимательно посмотрели на сына и во взгляде Анюты появилась тоска.
- В дороге многое может случиться и ужасные дела способна сделать сестра. Зверь в ней бесится - Белая Волчица чувствует горячую душу, хочет с ума свести Владу и сбить с верной дороги. Потому, ты должен быть всегда рядом, наставлять, терпеть и всё ей прощать. Ежели бросишь, оставишь одну, то свершится беда, которая обоих вас сгубит. Внемли разуму больше, чем глупому сердцу. Запомнил ли ты свой урок от русалок?
Пальцы Серко метнулись к шрамам на левой щеке, но раньше там оказалась пальцы Анюты. Она с нежностью погладила давние раны сына.
- Коли разумом Владу удержишь, сможете долг свой перед родом исполнить. Но коли нет - убьют вас, или ещё даже хуже...
- Ещё хуже?
- Да. Но не спрашивай. Всех гаданий не перескажешь, - строго ответила мать и отдёрнула руку. Серко почувствовал, как в душе от этого появляется тяжесть сомнений. Только сейчас он заметил у матери первую седину. Казалось, что за несколько дней она постарела на многие годы...
- Болит моё сердце за вас, не хотела я этой дороги и не будет вам в ней добра. Ты ведь тоже проклятием волчьей крови отмечен. Не забыл?
В памяти сразу вспыхнул ночной разговор, когда Серко попытался узнать о расплате за силу Зимнего духа. Лучше бы даже не спрашивал...
- Нет, не забыл. "За свои раны требуется отмщение в той же мере", - так ты говорила.
- Всё так. В дороге об этом помни всегда. Не свершишь мести, не насытишь ей волка и ярость тебя одолеет. Вся жизнь изломается, прахом пойдёт и близких погубишь, - на этих словах губы Анюты разошлись в печальной улыбке. - Тяжко лишь от того, что человек ты не злой. Не сумела я тебя воспитать как положено. Мало лупила.
Серко ухмыльнулся, вспоминая нелёгкое детство. Тогда он даже усомнился в любви своей матери, но сейчас был готов жизнь отдать за неё.
- Пока вы в походе, нам нужно готовиться, - гораздо серьёзней сказала Волчица. - Сеча в лесу лишь начало. Чужаки сызнова нападут и придётся драться на пороге убежища. Я останусь здесь вместе с отцом и мы будем с надеждой ждать вашего возвращения. Но... - во взгляде Анюты застыл непроницаемый холод, - в день первого снега мы сгинем. Враги одержат победу и это было в каждом гадании, где вы не нашли логово в срок. Вам надо успеть... Снова племя свою жизнь в одни руки вверяет.
- Мы найдем новое логово, справимся с бедами и не допустим такого! - горячо пообещал ей Серко. Волчица с одобрением кивнула наследнику. Потянувшись за спинку кровати она извлекла перетянутый шнурами свёрток. Аккуратно развязав кожаные ремешки, Анюта открыла для взгляда снайперскую винтовку украшенную оберегами. Пальцы с нежностью заскользили по вырезанным на дереве рунам, как будто радуясь встрече со старым другом.
- Влада возьмёт её токмо лишь от тебя; сестра меткий выстрел тебе задолжала. Перун помнит это оружие и направляет каждую пулю. Без слов к Громовержцу "Пера" не ударит достаточно метко. Скажи Владе об этом, она должна знать.
Как величайшую драгоценность мать передала "раненую" винтовку в руки потомка и, расставаясь с ней, тихо вздохнула. "Пера" была ей дороже, чем жизнь.
- Страшная сила в этом оружии. Не позволяй чужакам прикасаться к нему, - словно напутственный заговор зашептала Волчица. - Каждый выстрел "Пера" судьбы вершит. А коли не выстрелит, так судьба тоже решится.
Сын плотно завернул чехол снова и сжал в руках так, как будто боялся его уронить.
- На том всё. Ступай к сестре. Завтра с солнцем отправляетесь в путь. Верьте в Богов, просите помощи предков, почитайте Рода-отца и Тёмную Мать. Ежели тяжко придётся, зовите Зимнего духа на помощь, но не сгорите в его ярой злобе. Особливо ты...
Выслушав последнее наставление, Серко встал, склонил голову и быстро вышел из комнаты. Он более не обернулся назад... не хотел видеть, как катятся по лицу слёзы Волчицы.
*************
Влада встретила его недружелюбно. Сжавшись на постели как паук над богатствами, она перебирала разную мелочь из дорожного рюкзака. В дальнем походе всё могло пригодиться.
- Ну что явился, балабол? Приласкала тебя наша матушка? - с обидой взглянула на брата сестрица. Она не привыкла к материнским ударам и Серко не мог знать за что досталась та звонкая оплеуха.
- Я смотрю, она и тебя "приласкала"? - он попытался начать разговор, но девушка молча вернулась к своим "драгоценностям". Тогда брат со стуком поставил возле кровати чехол с заговорённой винтовкой.
- Принёс тебе кое-что...
- "Пера"? - захлопала светлыми ресницами Влада.
- А ты ещё спрашиваешь?
Зло рыкнув, девушка схватила свёрток и быстро развязала ремни. Знаменитое оружие племени было ей отлично знакомо. Уверенной рукой передёрнув затвор Влада проверила ход механизма. Как ни старалась она выглядеть недовольной, от Серко не укрылось с каким наслаждением сестра держит винтовку.
- От тебя возьму... Чтобы более шуток своих поганых не зубоскалил!
- А ещё раз не промажешь?
- Не промажу... Не увидишь такого и не порадуешься! - процедила охотница и тут же вздохнула. - Жаль патронов к ней почти не осталось...
- Никогда их много и не было. В пути тоже навряд ли достанем. Сколько есть?
Вытряхнув из чехла россыпь пуль, она наскоро пересчитала.
- Восемнадцать.
- И двух обойм тут не будет. Но ежели Среча даст добрый путь, стрелять не придётся.
- А всё-таки ты дурень, - расцвела Влада в надменной усмешке. - Думаешь, стёжка нас мимо врагов проведёт? Тут не то что стрелять надо будет - ножом резать или даже зубами рвать! У нас добрых знакомых в Явьем мире не затесалось. Даже другая Навь сжить со света пытается. Одиноки мы с тобою, Серко. Во всём мире одни...
- Пока родичи живы - одни не останемся, - легко сболтнул брат, но в ответ получил взгляд исполненный грусти. Улыбка Влады погасла; "проклятую изгнанницу" такие слова давно уж не радовали. Не зная, как теперь извернуться, Серко заметил в облике девушки нечто новое - металлическое солнце с извилистыми лучами. Оберег спускался с шеи на кожаном ремешке и был украшен тонким узором, подобно гильзе Серко.
- Материнский подарок?
- Это ярило, - погладила дочь Старшей Волчицы свой медальон. Ярило как раз могло поместиться в ладони. - Отдала со словами: "Уж больно ты мёрзнешь".
Серко рассмеялся и подсел ближе к сестре. Он обнял Владу за плечи и напряжение царившее в глазах цвета чистого неба исчезло.
- Мать велела за тебя крепче держаться и... слушаться, - шмыгнула носом девчонка.
- Наконец-то я смогу с тобою управиться, - подкольнул её брат.
- Ага, щас тебе! Такому-то колоброду я и покорилася?! Не дашь Шатунам меня утащить, уже и то ладно...
- Не бойся, не позволю с тобой случиться беде.
Сестра посмотрела на Серко по-особому, как будто тот он не шутил, а давал серьёзную клятву. Влада нежно прижалась к плечу, но парня вдруг кольнуло у сердца. Почуяв неладное, он резко отдёрнулся. Взгляд девушки растерянно ждал ответа за нежданно проявленную грубость, но парень сам не мог объяснить почему не обнял Одинокой Волчицы.
