- Она призвала силу Зимнего Волка? - не сдержалась Влада.
- О да, призвала. В полный рост...
Скиталец стиснул пальцы от злости. Он не мог рассказывать своим детям с каким трудом удалось обуздать ярость матери, о том как она бросалась на соплеменников и чуть нескольких не убила. Олег не мог говорить об Анюте как о чудовище...
- Ваша мать никогда не позволяла второй душе так сильно собой овладеть. Это граничит с безумием! Погрузившись в белую ярость однажды, можно никогда больше не вынырнуть. Уже сутки рядом с ней находится Девятитрава; заговором и отваром ведунья пытается вернуть Анюту обратно в мир Яви. Даже в самой страшной злости мы не видели всей силы её скрытого духа. Каждая капля такой крови может принести в наш мир зло. И всё же... страх перед Зимним Волком спас жизнь вашей матери. Из-за одержимости к ней побоялись приблизиться и добить. Мы успели подойти с подкреплением и изгнать Виичей прочь от границ. Но на долго ли?
Верхние тоннели вывели к лестницам, по которым они вместе спустились к жилому блоку отца. В сумраке коридоров затаились псы Чёрной стаи. Звери бдительно сторожили покой Старшей Волчицы и, заметив приближение людей, немедленно зарычали. Гулкий рёв отразился от бетонных сводов убежища, но Олег шага не сбавил и дал себя опознать. Лишь после этого собаки наконец отступили во тьму.
Ещё издали Серко и Влада почувствовали травяной аромат. Тесная комната укрылась пеленой сизого дыма, здесь особенно остро пахло мороком и колдовством... У постели родителей сидела пожилая златовласая женщина. Она торопливо нашёптывала на горящую свечу тихий заговор, затем задула огонь, дымом сотворила защитный круг над Анютой и лишь после этого обернулась к вошедшим.
- В сознании? - поспешил осведомиться Олег.
Но Анюта лежала без чувств. Бледная кожа покрылась испариной, а с треснувших губ толчками рвалось сухое дыхание. Даже во сне она будто дралась или преследовала убегающих.
- Нет, не в сознании. И вернётся к нам очень нескоро, - ответила женщина. Поднявшись с края постели, она позволила Олегу занять своё место. Скиталец тут же взял руку жены и горестно прижался губами к холодной ладони.
- Ни на час от неё не отходит, всё ждет когда она откроет глаза. Только вас вышел встретить наружу, - сказала ведунья, отведя Серко с Владой подальше от бредящей матери.
- Она ранена? Как тяжело? Что-дальше-то будет? - заторопился парень с расспросами.
- Раны есть, но это лишь новые шрамы. Для тела нет больше угрозы, а вот Волк внутри требует крови. До сих пор не улёгся обратно и мечется по душе - ищет врага. Будто ещё не всех чужаков перебил, не хватило ему смертельного пира. Я даю ей отвары снотворные, которые долго могут держать в крепком сне. Время пройдет и Волк успокоится, а значит и мать к вам вернётся. Но это будет не скоро...
- А ежели нападут? Ежели чужой род вернётся?
Девятитрава с тревогой посмотрела на внука.
- Двоедушцев мало осталось. Враг силен, а у нас токмо несколько старых охотников, молодняк и... вы с сестрой двое. Ежели случится новая сеча, тогда племени не устоять. Но и Виичи много кого потеряли. Они обескровлены и больше нагло так не полезут.
- Не весело. Нам бы услышать, что отец изрекает... - проворчала молодая Волчица.
- Он придёт к вам, не бойся. Но прежде отдохните с дороги: поешьте, согрейтесь и с мыслями соберитесь. Исхудали в пути, глаза вон как блестят, - ведунья ласково коснулась щеки Влады, но, встретив взгляд внучки, стала гораздо серьёзней. - Многое вы повидали в пути, о многом подумали...
Последние слова адресовались только для ученицы. Влада потупилась и отступила за брата, как будто ей стало стыдно...
*************
Коридоры убежища давно превратились в полутёмные норы с заветными рунами на стенах. Знаки говорили с каждым, кто только мог их прочесть. Приглушённые голоса растворялись среди дымного чада; здесь не было места для обычных людей, кроме пленных чернушек. Логово стало домом для Нави - домом Влады с Серко; здесь они родились и провели своё детство. В бункере всегда хватало тепла на одиннадцать месяцев Долгой Зимы и это было лучшее Тепло во всём Крае. Каждого жившего в убежище соплеменника брат с сестрой знали по имени, и к каждому имели своё особое отношение.
С охотниками Серко здоровался крепким рукопожатием и расспрашивал о недавних событиях. Но сам об увиденных в пути новостях ничего не говорил. Первым сказы услышит отец и только скиталец решал, что надобно сообщать остальным, а что следует придержать до поры. Внешний мир должен правильно восприниматься племенем Зимнего Волка, а любая угроза верно оцениваться.
Были в бункере и такие, кто не осмелится поздороваться первыми - робкие чернушки. Их схватили на поверхности, насильно привели в Навье племя и обратили в своё услужение. Целые десятилетия прошли без набегов, новые пленницы появлялись только из числа девушек забредших в земли рода случайно. Чернушки прожившие с Навью более года уже почти не боялись, но уважения не потеряли. Порой даже влюблялись в своих хозяев и не могли жить без них в долгой разлуке. Следовали за охотником по пятам, ожидая внимания или волочились за вестой в поисках поручений. Однако, чернушек держали при семьях совсем не для дружбы. Их потомство от Нави само становилось полноправными членами рода. Забирая людей с поверхности, племя пополнялось после смертельного холода Долгой Зимы.
Совсем иная доля была уготована знавшим себе цену вестам. Дочери Навьих охотников оставались неприступными до подходящего возраста. Начинать ухаживать за будущей женой нужно было с шестнадцатой Зимы, чтобы не остаться в дураках на весенней Ночи Костров. Лишь во время праздника богини любви Лели создавались новые семьи. Весты многое значили для охотников, были опорой всей жизни, хранили очаг и пополняли род чистокровным потомством. Никто не мог тронуть весту без согласия отца. Плотская любовь для незамужних девушек считалась запретной и Серко уже не раз обжигался на этом...
Встречались и те, кто проходил мимо наследников рода в полном молчании. Безымянные - рождённые в самые лютые ночи мора. Навь верила, что тёмные души страстно ищут возможность проникнуть в телах их сородичей и избежать очищения в Пекельном царстве. Безымянный легче мог стать Одержимым, а потому все старались держаться подальше. Чтобы сбить зло со следа, при рождении таким детям имён не давали. Безымянные, словно тени ждали своего часа, не имея права завести семью, участвовать в праздниках или даже заговорить, пока не спросят. Только совершив значимое дело для племени, они могли стать истинной Навью. Считалось, что лишь после этого зло отступило, а потомок открывался для предков. Когда-то Мать-Волчица тоже была из числа Безымянных. "Анютой" её назвали скитальцы при первой встрече в Заячьей Пустоши...
Много кто хотел увидеть вернувшихся из путешествия соплеменников. Но родичи разговаривали только с Серко; Одинокую Волчицу не замечали и старательно отводили глаза. Влада резала взглядом каждого подошедшего, только самые верные из подруг осторожно пытались завести с ней беседу. Но девушка была холодна и отталкивала нарочно проявленную доброту.
...Ещё пару Зим назад всё было иначе. Это Серко находился в тени сестринской красоты, это ему приходилось завоёвывать внимание ближних. Всё изменилось с гибелью первых юношей, признавшихся Владе в любви. Когда смертей стало слишком много, род отвернулся от девушки... Ещё один из лучших друзей прошел мимо и терпение Влады больше не выдержало.
- Я к себе...
- Влада! - Серко попытался её задержать, но сестра вырвала руку и не остановилась. Быстрым шагом Одинокая Волчица исчезла в сумраке коридоров. Сейчас ей никто не был нужен... Никто...
*************
- Интересная бумага, - внимательно изучил отец разостланную на столе карту.
- Что в ней? - Влада была так взволнована, что даже затаила дыхание.
- Это карта охватывает очень многие земли. На ней обозначена местность от Серых городов на востоке и до самого Китежа к западу. Но интересно не это, а сделанные поверх квадратов отметки.
