Голос-колокольчик. Голос, который затрагивает что-то глубоко-глубоко в душе, конечно, кто ещё может интересоваться чем он занимается.
- Юи, могу задать тот же вопрос.
- Вообще-то я просто решила прогуляться, смотрю, а тут ты.
Порыв ветра растрепал ей волосы, ветви деревьев в саду закачались и заскрипели, словно предупреждая о чём-то.
- Кажется, приближается гроза, видимо настроение у брата сегодня гаже бы, да некуда, вон как разбушевался.
Юи с сомнением огляделась, действительно, похоже Аид был прав и вот вот могла начаться гроза, им стоило бы возвратиться обратно, если конечно они не планировали вымокнуть до нитки, она не знала как на счёт богов, но для неё подобное однозначно закончилось бы простудой, для Аида возможно тоже, ведь сейчас он был лишен своих сил.
- Пойдём обратно, - предложила девушка, поёжившись под порывом пронизывающего ветра.
- Да, пожалуй, нам с тобой лучше пойти.
Они молча вошли в здание школы, молча прошли по пустому и гулкому коридору и только когда Юи пришло время свернуть в свою комнату, Аид наконец-то сказал хоть что-то:
- До завтра, Юи.
- До завтра, - ответила она.
Аид опустил голову так, что волосы практически полностью закрыли лицо, отвернулся и пошел в свою комнату. Как-то Юи вдруг стало не по себе, от него вдруг повеяло таким одиночеством… Скоро закончится время их пребывания тут, она вернётся в школу, вокруг неё снова будут подруги… А что он? Он снова вернётся туда, где он так нужен, но так ненавидим? Было в этом что-то неправильное, что-то даже подлое.
Вроде бы всё так как должно быть, Аид ушел к себе, Юи сидит на своей кровати в своей комнате, но почему тогда так больно внутри? Почему слёзы текут и текут из её глаз? Ведь вроде бы с ней всё хорошо?
- Ну и что ты плачешь, Куфанаги?
- Мелисса, почему мне так плохо?
- Тебе? А ему? Ему хорошо?
Юи вскочила, выбежала из комнаты, позабыв даже захлопнуть за собой дверь, и помчалась по коридору.
- Ну и куда ты побежала, Куфанаги? - спросила Мелисса, но девушки уже и след простыл, голем махнула рукой и осталась сидеть на краю стола, - глупая, глупая Куфанаги. - покачала головой Мелисса.
***
Несколько дней, им осталось тут несколько дней, Аид подошел к окну и распахнул рамы, там на улице бушевала стихия, дождь лил стеной, разряды молний озаряли небо, кажется, брат разошелся не на шутку. Он скинул надоевшую форму и как только людям нравится ходить в подобном? Ведь свободная туника куда удобнее, но люди вообще странные создания, за всё это время он так и не понял, как он должен их понять и что он должен для этого сделать. Посмотрел на себя в зеркало, в правой части груди виднелась печать проклятия, подобная закрученной раковине какого-нибудь моллюска. Ну и кому он нужен с таким довеском? Ладно бы проклятие касалось только его одного, но ведь нет, под него попадают все, кто находиться рядом с ним.
Дверь позади него скрипнула, Аид развернулся, там в дверях стояла Юи, запыхавшаяся от бега, стояла и смотрела на него блестящими и подозрительно припухшими глазами, она, что ревела?
- Что с тобой случилось? Тебя кто-то обидел? - обеспокоенно спросил он.
Девушка отрицательно покачала головой, вошла в комнату, закрыла за собой дверь.
- Прости меня, я пыталась научить вас понимать людей, а сама даже не пыталась понять вас.
Юи всхлипнула, подошла и вдруг обняла его, уткнувшись носом куда-то в основание шеи. Аид оторопел, потом, осторожно положил руку ей на голову, провёл по волосам, какое же хрупкое и слабое создание, но что в них такого, из-за чего их свершения оказываются не менее важны и долговечны чем свершения их самих?
- Зачем ты пришла?
Юи оторвалась на секунду от него, встала на цыпочки и припала губами к его губам.
Аид судорожно пытался сообразить что ему делать, но девушка настойчиво целовала, не желая отпускать его ни на минуту, окончательно растеряв всё свое самообладание, Аид притянул её к себе.
Кровь, что текла в его теле тяжело пульсировала, отдавая стуком в ушах и болезненным напряжением в чресле, руки судорожно блуждали по телу девушки, что-то ища, но никак не находя. Он и сам не заметил как они оказались в кровати, как остатки его одежды, а вместе с ними и вся её одежда оказались на полу. Он силился понять почему Юи сейчас так сжимает его плечи, почему стонет и выгибается, когда он касается её груди, оглаживает ягодицы и бёдра. Разум отказывал ему сейчас даже в такой малости как способность вспомнить кто он такой и кто такая она, сейчас существовала только она - такая хрупкая, такая притягательная и желанная, как он может оторваться от чуть припухших от его страстных поцелуев губ? Что он должен делать, если она лежит перед ним нагая и смотрит на него так доверчиво и так ласково?
Аид никогда не был столь неосмотрителен и неразборчив в связях как его младший брат, да и вообще успел уже и позабыть когда в последний раз у него они и были, эти самые связи, как-то мир мёртвых не настраивал на романтический лад, да и ухаживать там было особо-то не за кем, если конечно не считать старика Харона, но уж лучше вечность быть одному, чем это. И позже он и сам себе не сможет объяснит как и когда он успел потерять голову на столько, что не смог да и не хотел остановиться, и даже когда Юи захныкала, силясь превозмочь боль от первого в её жизни проникновения, и даже когда она вцепилась ногтями, оставляя раны на его коже, выгнулась дугой и выдохнула ему в губы полусдерживаемый стон, и даже когда он сам упал в бездну блаженства, поглубже самого Тартара, забывая как это надо дышать и изливаясь горячей влагой. И только уже лёжа на кровати, сжимая в своих объятиях хрупкую человеческую девушку, он начнёт понимать, что он натворил.
***
- Ты этого хотел, брат? Зачем?
- А чего хотел ты сам, Аид? Прозябать и дальше в своей дыре? Один?
- Но при чём тут она? Подумал ли ты о ней?
- О как мы заговорили! Для каждого из вас это испытание было своим, для тебя единственный способ понять людей оказался любовью. И признаюсь, я этому рад.
- Чему? Тому, что она когда-нибудь явится ко мне, полная ненависти?
- Ну это не совсем так. Ну да ладно, у вас всех есть полчаса на прощание друг с другом и каждый из вас возвращается к себе.
Лицо Аида исказила гримаса боли, он отвернулся от Зевса, о чём он должен был с ним говорить? Как ему что-то объяснить? Он же знал, что так будет, что он потеряет всё то, что успел найти.
***
Цербер надрывно залаял, возвещая о том, что в мире теней неспокойно. Аид встал со своего трона, Цербер не беспокоил его без причины и сейчас его больше всего интересовало кто и почему обеспокоил его верного хранителя. Он пошел, но не пройдя и десятка шагов остановился, да и было от чего впасть в ступор, прямо перед ним стояла девушка, небесплотная душа, а девушка и он слишком даже хорошо знал кто она такая.
- Юи? Что ты делаешь ТУТ?
- Эм, твоя собачка… не мог бы ты её убрать… я его боюсь.
- А, да. Цербер, ко мне!
Пёс повернул все три головы к нарушительнице покоя, но не посмел ослушаться своего владыку.
- Так что ты тут делаешь?
- Я в общем тогда попросила у Зевса награду, даром что ли я так долго вынуждена была учить вас и учиться вместе с вами.
- И что же ты запросила у него в качестве награды?
- О, самую малость! Дать мне возможность остаться с тобой! Он разрешил, правда, теперь я не могу вернуться обратно, разве что не на долго и только с тобой, но это же ерунда, правда?
Он стоял и не верил, что она несёт? Остаться тут? По доброй воле? Но ради чего?
- Я не понимаю, как можно остаться тут, как можно ХОТЕТЬ остаться тут?
- Ну, а что тут не понятного? Нельзя же оставить тут тебя одного? А вместе уже не так плохо, правда?
- Зевс! Ты и это предвидел? Ты про это тогда мне говорил? Брат, ты безумен!
Позади них в разряде молний появился Зевс, усмехаясь и хитро щурясь:
- Ну вообще-то совсем ЭТО я не предвидел, всё же надеялся на тебя, ты же у нас из нас троих самый целомудренный. Был. Не мог же я отказать рыдающей у моих ног деве? И ты не сможешь.
