Существовал список разрешенной литературы, нежелательной (эту можно было хранить, но нельзя продавать или временно предоставлять в чьё-либо использование) и откровенно запрещённой. Периодически осуществлялись набеги на частные библиотеки на предмет обнаружения запрещённых книг, хотя, скорее всего, самые древние из чистокровных семей запрещённые книги просто извлекли и куда-нибудь спрятали, очень уж Гермиона сомневалась, что в той же библиотеке Блеков хранились только несколько полулегальных книг, таких как “Тридцать проклятий, которые помогут вам избавиться от врагов” Гьювера Гринеманна или “Кровь фестралов, способы получения и использования” Эрика Проклятого, книга, жестко раскритикованная в своё время Ньютом Скамандером за то, что привела фестралов практически на грань вымирания. Обе не входили в список откровенно запрещённых, первую таки разрешили хранить, но поставили на учёт, вторую изъяли, хотя повода к этому и не было. Гермиона не задавала подобных вопросов, но подозревала, что Андромеда сознательно пожертвовала этими не самыми ценными книгами из дядюшкиной библиотеки, чтобы отвести глаз от других, более древних и более редких.

“Тридцать проклятий” Гермиона всё-таки прочитала, хоть книгу и было запрещено продавать и выносить из дома, но давать её читать никто не запрещал, несколько вечеров, проведённых в библиотеке дома на площади Гримо - и довольно-таки старый фолиант был прочитан от корки до корки, надо сказать, ничего особенно интересного она там не нашла, но чем больше знаешь тёмных заклятий, тем легче понять в том или ином случае, с чем имеешь дело.

Окончив на сегодня работу, девушка оставила на столе безукоризненный порядок, ещё раз огляделась, точно ли всё лежит на своих местах. Это она могла закинуть мантию на спинку стула, не мало не заботясь о том, что она может помяться. В конце концов, не утюгом же ей махать, простенькое заклинание - и на ней снова не будет ни единой складочки, но на работе всё должно быть просто идеально, она всегда придерживалась мнения, что рабочий стол - это лицо работника, и оставлять на нём кучи ненужного хлама, как у некоторых своих коллег, она не собиралась. Девиц уже давно и след простыл, судя по всему, мисс Лерой сегодня собиралась на какое-то свидание и успела все уши прожужжать своим коллегам, рассказывая, как она думает прибрать волосы и какой аромат парфюма предпочитает, на десятой минуте Гермиона погрузилась в глубокую прострацию и просто перестала воспринимать слова, мисс Фоули молча морщилась, но слушала свою товарку, а Макмиллан просто куда-то вышел, видимо не желая слушать её бесконечную болтовню.

- Мисс Грейнджер, вы сегодня так поздно уходите. Все остальные давно уже аппарировали по домам, - заметила её в коридоре молоденькая сиделка.

- Да, пришлось с документами повозиться, на следующей неделе министерство ожидает отчёт о работе отделения за месяц.

- Не ведь работают все, а отчёт пишите только вы.

Гермиона неоднозначно пожала плечами, мол, чего ещё можно было ожидать? Не будут ведь чистокровные утруждать себя этой работой, когда под рукой есть грязнокровка Грейнджер.

- До завтра, я тоже домой.

- Отдыхайте, мисс Грейнджер. До свидания.

В раздевалке никого не было, шкафчик угрюмо молчал, не желая ни общаться, ни открываться.

- Будь так любезен, открой дверцу, я хотела бы переодеться.

- Ага, все вы так говорите.

- Что-что? А что ты ожидал, ты же шкафчик для одежды.

- А вот грубить и угрожать не надо.

- Я и не грубила. Пока. И не угрожала. Пока. Но если ты немедленно не дашь мне нормально переодеться, то вполне могу превратить тебя во что-нибудь куда менее привлекательное, например, в подставку для обуви или мусорную корзину.

Дверца со стуком распахнулась, вздохнув, девушка взяла свою мантию и замерла. На полке стояла коробочка, маленькая шкатулка чёрного дерева, с грубо вырезанным на крышке гербом, который представлял из себя стилистическое изображение щита, в верхней части которого сияли серебром две пятиконечные звезды, а в нижней такой же серебряный меч, по бокам от щита стояли, словно поддерживая щит, два пса. Тут даже вопросов не надо было, Гермиона знала только одну семью, на чьем гербе могла быть изображена собака, вернее, защитник рода - Грим, да и ей не раз и не два приходилось видеть этот герб в доме Андромеды Тонкс, урождённой Блек.

Схватив коробочку, пока никто не видит, и спрятав её в складках мантии, она оглянулась, словно делала что-то очень-очень скверное и боялась быть пойманной на месте преступления. Рядом никого не оказалось, с облегчением вздохнув, она быстренько убрала рабочую одежду в шкафчик и закрыла дверцу.

- Ну-ка, милый мой, расскажи мне поподробнее, кто это тебе угрожал? Ты же под угрозой открылся чужому? Так ведь?

Полушепотом спросила она у шкафчика.

- Ничего не знаю, никому не открывал.

- Не-е-ет, знаешь и открывался. Так кому? Я не буду ругать тебя и превращать в корзину тоже не буду. Скажи.

- Ты не будешь, а он?

- Кто он?

Но тут шкафчик окончательно замолчал, больше из него не удалось выудить ни слова, поняв, что сегодня ей больше не узнать ровным счётом ничего, Гермиона быстро вышла из здания больницы. Ветер обдувал её пылающее лицо, сердце никак не могло придти в норму, продолжая выделывать кульбиты и колотиться как сумасшедшее, заставляя кровь быстрее и быстрее бежать по венам. Жара уже шла на спад, и если бы не коробочка, которая жгла ей бедро, спрятанная в кармане, то она прошлась бы по улицам, побродила по скверам, вполне возможно зашла бы в какой-нибудь магловский ресторанчик выпить чашечку кофе и съесть кусочек тирамису с маскарпоне, иных вариаций этого десерта она категорически не признавала, но сегодня она просто не могла, не имела права задержаться хотя бы на пару минут, ей срочно надо было бежать домой, чтобы там в тишине открыть шкатулку и узнать, что там внутри. Её не волновало, откуда она взялась в её шкафчике, не волновало, что, в общем-то, за одну эту коробочку она вполне могла загреметь в Азкабан и надолго, это всё было потом, а пока она должна была открыть её.

В спину стремительно удаляющейся девушки кто-то смотрел, удовлетворённо щурясь и растягивая уголки рта в неком жалком подобии улыбки. Он знал, что её так взволновало, ещё бы ему не знать, если он сам лично положил в её шкафчик ту шкатулку и догадывался, куда она так стремиться. А она, пожалуй, была бы несколько удивлена, знай она, кто наблюдает за ней, но она не знает, да и не надо. Уголки рта сползли вниз, человек развернулся и исчез с характерным тихим хлопком, какой бывает только при аппарации, больше ему тут нечего было делать.

***

Шкатулка открывалась простым нажатием поочерёдно сначала на одну звезду, затем на вторую и в последнюю очередь на крестовину меча. Гермиона выяснила это, провозившись с ней битый час и уже перепробовав все самые распространённые заклинания. Когда крышечка с тихим шелестом откинулась, она увидела внутри на чёрном бархате два письма: одно из них было вложено в обычный почтовый конверт, разве что без марок, но и так было понятно, кто мог его написать и кому могло придти в голову купить почтовый магловский конверт, а второе было тоже в конверте и здесь тонкая гладкая бумага, сургучовая печать с оттиском всё того же герба, как и на крышке шкатулки, говорили сами за себя.

Этого не могло быть, но это было, в её правой руке лежало письмо от Гарри, а в левой от Сириуса Блека.

========== Вести из далека ==========

Здравствуй! Столько прошло времени с тех пор, как я видел тебя, столько всего надо тебе рассказать, но это в самом лучшем случае письмо вышло бы страниц так на пятьдесят - шестьдесят, а Сириус ограничил меня двумя - тремя, не надо, говорит, писать роман в письмах, потом увидимся и там уж всё и расскажем обо всех новостях. Впрочем, твои новости я частично знаю, да-да, даже не удивляйся, ты же не думаешь, что всё это время мы не помнили про тебя? Конечно, мы не могли оставить тебя без присмотра, наш человек постоянно был рядом с тобой, но кто - это пока я оставлю в тайне, этого требуют банальные меры безопасности, к сожалению, я не могу исключить возможности, что это письмо, несмотря на все меры предосторожности, всё же может попасть в чужие руки.