- А вот представь себе, знаю, - совсем его темным считает. У них в отделе начальство как-то раз заставило провести такой стрим по задержанию подозреваемого в похищении людей. Обадайя до сих пор помнил это мерзкое чувство неловкости от того, что за ним наблюдают сотни, а то и тысячи людей. И ни воды попить, ни выругаться. Как только стримеры добровольно идут на это? - Но насколько помню, трансляция из Мары запрещена.

- Да, но для некоторых стримеров мы делаем исключение. Их видео работают как неплохая реклама, к тому же бесплатная. Но это обернулось появлением подобных вирусных приложений. Как бы то ни было, но Кристофер заранее готовился затеряться в Маре. Ладно, пойду все же посплю несколько часов, что и тебе советую.

- Тони, свяжи меня с кем-то из своих, хочу выйти в полицейскую базу данных.

- Никакой связи с внешним миром! - он назидательно поднял палец вверх, затем потянулся и направился к лестнице, ведущей к комнатам.

Обадайя мысленно выругался вслед дрыщу, кратко пересказав, кем именно считает этого недоброго и в ненужные моменты принципиального человека, затем в один глоток допил чай и встал из-за стола. В конце концов, следователя делают не только полицейские базы, но и способность самому добывать информацию.

***

Спать ему не хотелось, заняться до заката было особенно нечем, потому Обадайя решил навестить местную травницу. Лавка которой спряталась на отшибе деревни и буквально окружала ствол исполинского дуба, словно какой-нибудь шутник долго поливал комнатный цветок усилителем роста, а когда тот вымахал до потолка, просто разобрал часть крыши и пола, позволив ему расти дальше. Давным-давно, когда Мартин и Виктория еще были крохами, Обадайя читал им сказку о таком же дереве, жаль, что тогда не догадался привезти их сюда. С другой стороны - сын столько времени проводит в своих вирт-ворлдах, что наверняка видел чудеса и более невероятные, чем это.

Пока Обадайя глазел на здание, травница вышла на крыльцо с очередной корзиной и прищурила глаза от яркого солнца. Но заметив Обадайю, она широко улыбнулась и поманила его рукой.

- Заходите-заходите, господин охотник. Наверняка хотите приобрести что-то из моих зелий.

- О да! - Обадайя поднялся по ступеням и вслед за женщиной зашел внутрь причудливого дома.

И сразу же пригнулся, чтобы не врезаться головой в свисающий пук травы. Собственно, самого потолка видно не было, только бесконечное перевернутое поле высохших цветов. Но на этом странности не закончились: из всей мебели здесь был один малюсенький прилавок с толстенной книгой и ряды полок, сплошняком забитые заспиртованными гадами и частями тел различных тварей. Из одной, особенно крупной колбы на Обадайю безразлично пялилась оставшаяся без тела голова, которую на первый взгляд можно было спутать с человеческой. Но алая кожа, выступающие клыки и особенно завитые, как у барана, рога быстро избавляли от иллюзии. Зато никуда не девалось чувство гадливости и тошнота: умом Обадайя понимал, что посетителей подобного парка никто не стал бы пичкать сомнительными настоями, наверняка выпитое им во время драки с куралисками зелье - самая обычная вода с гадким привкусом, а все эти головы, ящерицы, черви и мухи - не более чем поделки из пищевых полимеров, но справится с желанием выбежать во двор и прочистить желудок удавалось с трудом.

- Желаете что-нибудь приобрести? - травница сняла ленту с косы, частично расплела волосы и теперь задумчиво перебирала пальцами пряди.

- Да, но я отдаю предпочтение растительному сырью, - Обадайя указал пальцем на полки. - Религия запрещает мне употреблять эликсиры из того, что могло самостоятельно передвигаться.

Она расхохоталась, затем наклонилась над прилавком и вытянула вперед руки с идеально подточенными ноготками.

- Думайте не о ползающих гадах, а о моих нежных ручках, собиравших травы на рассвете, когда первая роса только-только ложится на их изумрудные стебли, или в ночи, под серебристым светом бесстыжей луны, которая, как известно, признает лишь наготу...

- Не помогает, религия сильнее, - Обадайя выдрал из одного пучка цветок и теперь задумчиво вертел его в руках, травница же обиженно изогнула бровь и сложила руки на груди. - К тому же напомнило случай из времен моей службы в армии, но рассказывать о нем я не буду.

- Отчего же? Вдруг и я устыжусь своих прогулок.

- Избавление от одного эксгибициониста не стоит того, чтобы я опозорил честь семьи, полка и одноглазой кошки.

- Жаааль, - протянула она. - Тогда просто смирись, что тебе придется на время отодвинуть религиозные убеждения, если хочешь выжить в наших краях. Так чем могу помочь?

- Мы с напарником собрались сегодня патрулировать кладбище, - травница хмыкнула так, словно бы поймала Обадайю за некрофилией, впрочем, ему не привыкать к таким штучкам.

- Я бы посоветовала "слезы", "пот" и "желчь святого Альюшки". Всего - семь серебряных ольгов.

Она дождалась кивка Обадайи, после чего открыла толстенную книгу и аккуратным почерком вывела в ней его имя, род деятельности и запрошенные зелья.

- По два каждого! - Обадайя решил не быть жадным мудаком и взять зелий и на дрыща. Травница вздохнула и вывела каллиграфическую цифру "два" напротив каждого из пунктов его заказа. - А неслабо потел, плакал и злился этот ваш святой Альюшка, - чувствуя, что шутка не задалась, Обадайя смял в руках цветок, прикидывая, куда бы его выбросить. - Вы записываете всех покупателей?

- Да. Аккуратность в документах - залог процветания!

- А в деревне есть лекари?

- Раньше все обращались к моей свекрови. Сейчас же за квалифицированным лекарем придется идти через перевал, в Озерный город. Но до него три дня пути, так что местные страдальцы посещают мою лавку.

- И Матильда тоже? Так обидно, мечтал познакомиться с этой красоткой поближе.

- Разумеется, - травница отложила перо в сторону, вытащила из стола небольшой мешочек с черным порошком, присыпала сверху текст, затем подула на него.

- Тогда вы знаете, что за хворь свалила Мэтти? Есть ли надежда встретиться с ней до отъезда?

- Тайна больного нерушима! - она, наконец, закрыла книгу, обошла прилавок по кругу и вплотную приблизилась к Обадайе. - Но Матильда же не единственная женщина в округе, есть и другие.

Обадайя сверху вниз посмотрел на травницу, на ее декольте, на те самые ручки, что собирали травы при полной луне, а сейчас поглаживают его грудь, на книгу...

- Боюсь, без шпагата с переворотом они не покажутся мне достаточно интересными.

Травница фыркнула, сердито оттолкнула Обадайю и пересекла зал, чтобы скрыться за дверью в кладовку. Там она пару секунд звенела склянками, затем вышла и пихнула ему в руки флаконы и кивнула на дверь.

- Жду вас с напарником после заката. Если бы не свекровь - на порог бы больше не пустила. Религия запрещает мне связываться с любителями шпагатов.