- И все-то ты знаешь.

Не кривя душой, возразила: - Я многого не знаю, но эта светленькая…

- Что? – он, подумав, таки потянулся к следующему судочку.

- А скажи, она тобой присмотрена для длительных отношений или кратковременных?

- Еще не решил.

- Ммм, а ты какой видишь будущую супругу? - он от удивления застыл с полной ложкой на вису. – Ну, хотя бы в общих чертах. Какая она: тихая взрывная, эксцентричная, веселая…

- Такую, как ты.

Вот тут наступило мое время для ошеломленного вида. Неожиданно, но очень приятно. Я сглотнула и спросила тише: - А почему?

- Привык, наверное. – Он пожал плечами.

- Да? И какая я на твой взгляд?

- Нарываешься на комплименты в свою честь?

- Только лишь в том случае, если это комплименты. – Я улыбнулась. – А вообще-то вопрос задан по той же причине, что и предыдущий – хочу понять, кого ты ищешь для долгосрочных.

А заодно узнаю, какого ты обо мне мнения.

- Уюта хочу. – Брякнул младший и, постучав ложкой по судочку, продолжил. – Ты дома постоянно, мало с кем общаешься, новых знакомств почти не заводишь. В гостях бываешь очень редко, к нам никого из друзей не зовешь. Тихая, почти спокойная, теплая, наверное… - добавил он с сомнением, внимательно глядя на меня. - Такая устраивает.

Вроде бы не соврал и ничего плохого не сказал, но почему-то во мне поднялась обида. То есть я в его понимании домашняя затворница, и затворницу он себе ищет. Но встречается с бесшабашными, упрямыми, а периодически «немного двинутыми» или же, «много двинутыми» особами? Экзотика привлекает?

Старательно скрывая обиженные нотки, спросила:

- А ты делаешь упор на фразу «дома постоянно»? Ты не хочешь, чтобы она чем-то увлекалась? Развивалась?

- Не совсем так. Просто поводов для ее похода налево будет меньше.

- А как же доверие?

- Оль, вот тебе я доверяю.

- Потому что дома сижу?

- Потому что я тебя знаю. И твое отношение к малознакомым парням мне известно. Не звонил бы тот козел постоянно, было бы лучше.

Это он о моем…, то есть не моем Леше. Отвернулась, обиженно поджав губы, то же мне мировой судья.

- Кому лучше?

- Всем. – Он отложил приборы и самодовольно улыбнулся. – Я бы на тебе женился.

Вот на этом сообщении, я начала хватать ртом воздух. И чтобы отвлечь себя, быстро собрала сумку.

А он деловито продолжил:

- Скажи, сделай я тебе предложение, получил бы согласие?

- Ну, уж нет! Чтобы ты меня всю супружескую жизнь подзуживал по делу и без дела. Спасибо такого счастья не надо!

- А что такого? - отмахнулся Сергей. – Зато со мной весело будет.

- Весело будет… - заключила я и с прищуром подколола, - но ты ж недокомплект.

- Повтори еще раз. Это что значит?

- Ну… - заблаговременно сдвинула подальше от него стул, - аппендицит тебе вырезали и все, недоукомплектованный!

- Ты...!

- Ой, мне уже пора. Пойду, обдумаю твои слова на досуге. – Я вскочила и, перекинув сумку через плечо, отступила к двери. - А ты резко не двигайся, иначе швы разойдутся…

- Хм, боишься за меня?

- Ага! Бе-бе-бе… беспокоюсь.

- Оля, нарываешься…

Это ему кажется, что я нарываюсь, на самом деле, я возмещаю его телефонные наезды и завуалированные оскорбления:

- Вдруг швы разойдутся, и из-за заражения у тебя еще что-то вырежут... А это уже будет конкретный недокомплект!

- Ну, Сморчок, ты точно…

В это время с обеда вернулись его соседи, так что я, помахав ручкой, поспешила уйти.

- До завтра, Селозя! - и выскочила из палаты, не дослушав угрозы. В ближайшие два месяца все обещания младшего можно считать невыполнимыми.

Что ж не беря в расчет положительность моей характеристики от младшего, я поняла, что дальше так нельзя. Курсы массажа завершились еще в апреле, а я с тех пор никуда не подалась и коротала все вечера за изучением материалов по физиотерапии. А вот теперь… решила исправить свое затворничество и вылезти из ракушки. Потратила два вечера на изучением всех предоставляемых курсов во Львове, досуговых мероприятий, мест сборищ молодежи. И выбрала бассейн, посещение в дневное время почти сразу после пар. Во-первых: так я буду вечером в силах провести массаж с Богданом Петровичем, во-вторых: не устрою себе дополнительной мозговой деятельности, потому что мое прежнее самообучение никто не отменял.

Жить стало веселее. В моем окружении появилось еще пара знакомых, с которыми я вежливо здороваюсь и прощаюсь, а так же четыре часа плавания в неделю. И можно было бы собой гордиться, если бы не одно «но»… после звонков Леши все казалось пустым и необязательным. Моя деятельность, мое новое увлечение, чувство целостности и нужности моих действий пропадало, настроение скатывалось под откос и руки сами собой опускались. Зачем мне все это, если он далеко и никогда не оценит ни моей работы. Ни моего саморазвития, ни моих успехов?

Мои успехи… он никогда не интересовался ими, наоборот, старался рассказать о себе и последних достижениях Наташи, о его планах на будущее. Можно было бы не удивляться, ведь, я во всем без исключения Лешу поддерживала, даже больше, чем себя. Вот и сегодня в первое воскресенье декабря он позвонил, чтобы обрадовалась за него:

- Ольчик! Я еду к ней, еду, слышишь? К Наташе в Днепр!

- Здорово. А надолго?

- На неделю, а может быть и две.

Закатила глаза под потолок и постаралась взять себя в руке. Исходя из того, что он мне в прошлый раз рассказывал, бросить все сейчас и уехать более, чем на три дня - невероятная глупость.

- Леш, двухнедельный простой значителен, как отразится на твоем деле?

- Все получится, не бузи. Я к Натке еду! Соскучилась моя детка... зовет домой. Ты ж понимаешь! – понизил он голос, намекая на ее тоску. - Обещала грузинских пельменей налепить! Тех самых с юшечкой.

- Хинкали.

Мой горький вздох он не заметил. И повеселел вдвойне и подвел черту своему диалогу:

- Короче, Ольчик, я на обратном пути к тебе точно заеду. Жди!

Сердце сжалось и горло сдавило. Я с трудом ответила: - Хорошо…

- Все! Я пошел, пиши, если что. Целую!

Ответа он не ждал, в трубке раздались гудки. Навалилась слабость и опустошение. Он едет к ней. Надолго. Какая же я глупая…! Что толку проклинать его, если привязанность сидит в тебе? И я боюсь ее искоренить, отбиваясь глупой отговоркой: «я ему нужна». А на внутренний скептический вопрос: «Нужна ли?», отвечать, глотая слезы: «но ведь в сентябре я помогла… И много позже тоже! Я его выслушивала, и он благодарил за это». Но я не благодарности ждала, а такого же, пламенного отклика и проявления интереса.

Глупая… ты ему не нужна. В качестве подруги никогда не была нужна.

Уткнувшись в книгу, которую читала до его звонка, я пролежала час, а может и больше, отказалась от ужина, и не спустилась бы вниз до утра. Но Ричард, как он это делает по обыкновению, попросил воды и уткнулся носом в мое ухо. Пить на кухне он не любил и проделывал это только в моей комнате.

- Умеешь же ты давить на совесть, я погладила золотистую шкуру и медленно поднялась. – Хорошо, сейчас принесу.

В темную кухню спустилась после десяти вечера и замерла на пороге, еще не полностью осознав, почему остановилась. Богдан Петрович и Раиса уехали в гости, Сергей у себя и лишний раз в кухню не спускается. Выходит в доме только я и мое больное воображение. Звука чужого дыхания или шороха одежды не было слышно, но предчувствие, что кухня не пуста, горит в мозгу красной лампочкой. Я медленно потянулась к выключателю и на всякий случай спросила: - Здесь кто-то есть?

- Я есть не вклю… - в следующее мгновение свет вспыхнул, озарив чисто убранную кухню и развалившегося на стуле зажмурившегося Алексея, - …чай! Оля…

- Ой, блин, извини. – Отключив верхний свет, активировала освещение под навесными шкафчиками.

- Так будет лучше, я за водой для четвероногого принца, - пояснила неизвестно зачем и, включив воду, наполнила миску Ричарда. - Ты давно здесь?