Упала на диван и закуталась в теплый плед, которым он укрывался сегодня ночью. Включила телевизор, чтобы не сидеть в полной тишине.

Тут же услышала, как звонит телефон. Подорвавшись, я кинулась к нему и, не смотря на дисплей, выкрикнула:

-Да?! Ты приземлился, Никита? Все хорошо?

-Юля… - услышала я тихий женский голос, так далекий от голоса моего будущего мужа.

-Мам? – подивилась я. – Мам, алло? Это ты?

-Я, дочка, я, - мамин голос доносился как будто из вакуума.

-Что случилось? – я отошла к дивану и нахмурилась, пытаясь услышать, что она бормочет. – Мам, я плохо слышу!

-Юля, дочка… - она почти шептала, и это не на шутку меня испугало.

-Алло? Мам? У тебя все хорошо? – паника просочилась в мой голос, схватила меня клещами за горло. Я понимала: что-то случилось.

И тут мама расплакалась. Я слышала ее тоненький, душераздирающий плач и не могла понять, что происходит.

-Мам?! – я сорвалась на крик. – Мама!!! Что случилось? Мама?!

-Доченька… - всхлипывая, выдавила мама, - папа умер.

Бокал с вином выскользнул из моих рук, разлетаясь на осколки на полу, растекаясь безобразной бордовой лужей.

С минуту ее слова не могли дойти до меня: я рассматривала различные варианты, но все они вели к одному.

Мой папа умер.

Мой крепкий, строгий и сильный папа. Умер.

Я кашлянул, и отец котенка поднял голову. Они были очень похожи – тот же сосредоточенный взгляд и манера держаться.

-Доброе утро, Руслан, - первым нарушил молчание он. Его голос – звучный и громкий, заставил меня внутренне съежиться.

-Доброе, Йосиф Владимирович, - вторил ему я. – Я полагаю, Юля говорила вам о поездке?..

-Говорила, - медленно кивнул ее отец. Меня пугал он до чертиков, но я стойко выдерживал его тяжелый взгляд.

-Так… что думаете на этот счет?

Послышался топот по лестнице – Юля сбегала со второго этажа их дома вниз. Ее отец склонил голову и вперил в меня самый страшный взгляд.

-Я думаю, - медленно начал он, - что это неплохая идея – съездить вам вдвоем в горы. При условии, что ты не на шаг не отпустишь мою дочь от себя.

Я облегченно выдохнул. Он доверил мне ее - а это много чего стоит.

-Что вы, - мгновенно ответил я. – Со мной она в полной безопасности. Я никогда не оставлю ее. Ни за что.

-Лучше бы, чтобы ты говорил правду, - кивнул ее отец, глядя мне прямо в глаза. – Она любит тебя.

-Как и я ее, - просто ответил я.

-Ты знаешь, что я ни за что не отдам ее кому попало, - продолжил он, - а ты – то, что ей сейчас нужно. Береги мою дочь, Руслан. Не вздумай ее отпустить. Ты сделаешь больно ей.

-Я никогда, клянусь, никогда не отпущу ее, - горячо пообещал я и нутром почуял, что Юля стоит позади меня. Я чувствовал ее всегда, а сейчас просто понимал – она нуждается во мне, как и я в ней.

Всегда.

6.

Новосибирск встретил меня лютым холодом. Я дрожала, выходя из аэропорта, и сама не понимала – от холода ли, или от утраты моего самого родного человека.

Прошло несколько часов, а я так и не плакала. Слезы не шли – я просто не понимала, что произошло.

Я не думала, что совсем скоро мне придется провести день, собираясь с духом, чтобы попрощаться с моим усопшим отцом.

Чем ближе машина, арендованная мною, приближалась к нашему дому, тем многолюднее становилось. Вместо того, чтобы сидеть дома, люди толпились на холоде. Я вдруг поняла, что они надеются хоть глазком взглянуть на меня, и мне стало тошно. На машину показывали пальцами, а местный телеканал вел съемку.

Автомобиль затормозил перед нашим домом, и собравшиеся разразились криком. Я ничего не понимала. Они что, не знают, что именно привело меня сюда?!

-Юля! Юля! – послышалось со всех углов, как только дверь машины распахнулась. – Юля, пару слов о случившемся!

Я пошла вперед, глядя прямо перед собой. Я смотрела на мою детскую обитель и понимала, что теперь без папы это совершенно не мой дом.

Все та же веранда, обвитая виноградной лозой. То же широкое крыльцо, с которого в детстве я так часто падала. Вот и качели, которые отец смастерил для меня так давно!..

Но это не мой дом.

Папы больше нет, и все это кажется мне неправильным.

Как только я зашла внутрь, то увидела маму. Ее лицо, казалось, постарело на десять лет. Рыжеватые волосы собраны в неуклюжий пучок, а глаза опухли от слез. Ее руки тут же обвили меня, и я обняла ее в ответ. Мне было не по себе, но папа умер, и это единственное место, где я должна была сейчас находиться.

-Юлечка, дочка… - мама всплакнула, - ты такая красивая!

-Спасибо, - неловко ответила я, отпуская ее.

-Я …. Мне помогал его агент … организовать похороны и…, - мама снова разразилась слезами, а я молча стояла, понимая, что совершенно ничем не могу помочь. Из моих глаз не выкатилось и слезинки, и я кинула взгляд на лестницу, ведущую в мою комнату.

Я не была здесь уже три года. С тех пор, как все и случилось.

Я понимала, что маме нужна моя поддержка, но ничего не могла с собой поделать. Ноги сами понесли меня наверх, и спустя несколько секунд я уже стояла на пороге своей комнаты.

Здесь ничего не поменялось – моя кровать, застеленная свежим покрывалом, несколько полок на стене, большой ковер. Поток воспоминаний мгновенно окутал меня, и я немедленно отступила назад, в коридор, чтобы не позволить им меня захватить.

Напрасно я думала, что боль проходит. Она никогда не пройдет, а лишь притупится, но стоит вам только вспомнить о ней, как она вернется с новой силой.

С новой, совершенно дерзкой и невероятно мощной силой, неподвластной никому.

Она съест тебя изнутри, и ты ничего. Никогда. Не сможешь. С этим. Сделать.

-Сегодня в семь? Я буду там! – ответил я и отключился.

-Что, снова тренировка? – поинтересовалась моя девушка, и я обреченно кивнул.

-Мне уже в печенках этот футбол!

-Боже, у меня все вещи в песке! – возмущенно проговорила Юля, вытаскивая из чемодана короткие шортики, которые я, к ее немилости, стянул с нее и бросил в кучу песка.

-Котенок, тебе грех жаловаться, - лукаво улыбнулся я, стрельнув в нее взглядом.

-Ой! – она ответила мне таким же взглядом и тут же расплылась в улыбке. – Я постираю их, и будут как новенькие. Спасибо, что вытащил меня.

Ее руки обвили мою шею, и я вдохнул запах ее волос. Как я любил ее.

-Всегда пожалуйста, Юля…

-Так странно, когда ты зовешь меня по имени, - вдруг сказала она, - я так привыкла к «котенку», что совсем забыла, что у меня есть имя для тебя.

-Я буду звать тебя так, как хочешь ты, - ласково ответил я, наклоняясь к ней и нежно целуя в щеку.

-Хмм, - она послала мне игривый взгляд. – Только звать? А может, и делать то, что я захочу?

-Всенепременно, - проговорил я и скользнул рукой по ее груди. – А что ты хочешь?

-Ну… - она сделала вид, что задумалась. – Например, тебя.

-Всего-то? – я притворно усмехнулся. – Это самая легкая задача!

-Неужели? – ее губы нашли мои, и мы слились в поцелуе. Я любил ее так сильно. Так сильно, что сводило все тело.

Она всегда будет моей. Несмотря ни на что.

7.

Дождь лил как из ведра весь день. Я не смогла оставаться у себя в комнате, и попросила маму постелить мне на диване. На любимом папином коричневом диване – мягком и старом – я чувствовала себя так, словно он все еще здесь и обнимает меня.

Спустя три часа моего сна с дороги, я проснулась и обнаружила маму на кухне – она пекла мой любимый тыквенный пирог, и я вдохнула с детства знакомый запах.