Через некоторое время она спросила:

-- Ты видишь меня матерью?

-- Да. Вижу, теперь вижу. Все будет зависеть от того, в какой мере ты на это решишься сама. Если да, ты можешь быть мощнейшей "достаточно-хорошей-матерью", лишенной беспокойства, знающей спокойное безразличие к тому, что на самом деле не важно. Мне не верится, что ты упустишь за этим что-то существенное. И надо понимать, что то, какой матерью можешь быть ты, сильно отличается от того, как понимали материнство наши родители. Надо только дождаться, когда ты этого достаточно сильно захочешь. Вопрос не в том, можешь ты или нет, вопрос только в том, хочешь ли. Что это за дыра? Что там было? Мама инженер, развод, 90е годы, ролики, летний Киев, огромное, красивое тело города, огромная кучевая зелень деревьев..

-- Ролики?

-- Твоя точность движений. Как объяснить... Есть некая беззастенчивая сила и смелость молодости, вроде "девушек в цвету" Пруста, но дело не в беззастенчивости, какое-то другое, особое качество точности, силы и смелости.

-- Пруст? -- слышно было, что она чуть улыбнулась. -- Пожалуй. Но это не вырабатывается роллерством, а предшествует ему, может быть, как некая личная эстатика. Да, мне это понятно, и это у меня есть; включая, видимо, и бисексуальную составляющую. Наверно, ты прав и в том, что эта черная пустота стимулирует выработку вторичных черт, которые сами по себе могут оказаться хороши. Но это ли будет нужно, когда он родится? Это понадобится, но будет ли этого достаточно? Я вижу себя только до того момента, как я его рожу. Дальше идут стереотипы: ледяная дева должна растаять, получится какая-то лужа. Это тот случай, когда отстраненность становится не совсем хороша. Хотя... Может быть, многое изменится, когда он появится, когда я буду держать его в руках. Может быть, отсюда не видно этого. Да, да, дальнейший путь не виден за этой точкой перевала...

-- Какая еще дева? снегурочка, что ли? снежная королева? никакие девы тут совершенно не при чем, никому не нужно таять, сокрушаться и прочее. Ты лучше меня всегда знала это сама. Это какой-то совсем старый миф о пользе сокрушения гордыни. Откуда он у тебя? Кто или что тебе это внушило? Слезы и грусть могут облегчить душу и помогают жить, но это не универсальное и не единственное решение. Ты думаешь, надо что-то в себе смягчить, ты думаешь, мать -- это что-то противоположное независимости, молодому прустовскому эгоизму и свободе. Но все почти наоборот: цель материнства -- именно создание новой молодости, новой свободной единицы. Тебе легко будет передать ребенку свободу; отстраненность поможет тебе поделиться своим белым высоким накалом. Взять кусок этого же теста, из которого ты, и запустить вовне, поверх смерти. Не только твоего, но и моего тоже, вывести на орбиту, направить вовне... Но нет, космический образ тут тоже не подходит, вокруг не пустота, а жизнь, земля, город. Или ракушка, полынь, край света, море. Отстраненность похожа на отдельность, она помогает отделять...

Но он чувствовал, что она не следит за ходом мысли. И, действительно, она устала; его слова и ее собственные мысли путались в ее голове и переходили в шум, и она уже видела огромное, красивое тело Киева, и смело, смелее, чем в жизни, снова ехала по нему на своих роликах. Может быть, действительно, мать - это не что-то особенное, это, как и все остальное, гораздо более просто; "мать": что это за слово; мать, муть... тьма... (какой-то психоанализ? нет, строчка поэта Быкова...) Что это значит на самом деле? мама?-- падение черную дыру или достижение нужной скорости и уход с орбиты вовне: и вот она быстро, быстрее и смелее, чем в реальности, летит на своих роликах по теплому асфальту большого, красивого летнего города; но нет, что-то еще ускользает, что-то важное об этом...

Она знала, что, по некотором привыкании, в том, что сейчас кажется ей шумом, обнаружатся сущности, она уже и сейчас предощущала их.

В эту ночь в гостях они спали глубоко и без сновидений. Им многое надо было прояснить.

8.

На следующий день они вместе с детьми погрузились в бывший у хозяев джип и поехали искать брошенную в лесу машину. Они свернули с дороги в том же месте, где вчера Олеся села за руль, и повторили их путь по чуть припорошенной снегом колее. Светило солнце. Снега было мало, но он не таял. Машина стояла на поляне, тоже чуть присыпанная снегом, и как будто бы спала, но все равно казалось, что это не их старая "девятка", а что-то новое, какой-то подарок, который преподносит им лес в это солнечное утро.

Через год Олеся родила девочку.

Через 30 лет эта девочка была в числе людей, провожавших на Марс первую миссию колонизаторов. Однако в душе она не чувствовала личной радости в связи с этой миссией и не представляла себе жизни вне земли. "Мы вынуждены это делать, это вопрос безопасности, а не светлая мечта человечества, но если и когда люди оплачут расставание с Землей, им станет легче, и они лучше поймут не только тяжелые, но и светлые стороны своего нового положения", -- писала она в своем дневнике.

21