– Что “это”? – процедив сквозь зубы слова, мужчина остервенело глядел на темную чашку с каким-то варевом.

– Хотела бы ее убить, сделала бы это. Дай ей!

– Только…

– Цыц! – Рамси чуть не взбесился, но сдержал себя, припомнив свое смятение.

Когда они вырвали бесчувственную Сансу из лап Мизинца, он и вовсе готов был отправить жену с Псом и людьми в Хорнвуд на поруки какого-нибудь мейстера. Ехать туда сам он не решался. Жизнь была еще дорога ему, да и отпускать девицу от себя лорд Болтон не хотел, опасаясь того, что ее отдадут Джону либо же сама Санса к нему с какой-то дури не вернется, а то и вовсе помрет. Им указали на местную знахарку-повитуху, обитавшую в лесу, и он уцепился за эту возможность мертвой хваткой, к своей непривычке, сомневаясь в правильности сделанного выбора.

– Сам принес ее, чтобы я ее лечила.

– Если она умрет… Поверь, ты за ней отправишься не сразу, старая ведьма.

– Не умрет, – уверенно распела слова женщина, поправляя на руке связку ярких ниток с когтями и зубами разных животных. – В ней северная кровь. И не такое выдержит. И сама выкарабкается, и… ребенка твоего… выносит.

Рамси щурился. Худосочная колдушка как только прикоснулась к девушке, сообщила ему о приплоде, искря ехидством. Ему было важнее спасти жену, и к новости об отцовстве бастард отнесся более чем сдержанно. Толку в маленьком червяке не было, случись что с ней. Снова сложился недовольный треугольник на его нахмуренном лице, и, колеблясь, Рамси Болтон все-таки поднес чашку к алым девичьим губам. Она скорчилась. Питье было неприятным, едва не поперхнулась, но выпила все до конца и, откинув голову, крепко уснула.

Санса долго пропадала в своих грезах. Снова видела чардрево, бегая вокруг него волчицей. Девушка просыпалась и каждый раз видела людей у своей кровати. Молчун Билл пытался что-то ей промычать, жалостливо поглядывая на нее одним глазом. Второй вздулся неприятным синим шаром, багровевшим по краям. Какая-то морщинистая старуха протягивала ей горчившую полыньей чашку, от которой очень хотелось рвать. Санса пыталась оттолкнуть сухую жилистую руку, но женщина до боли сжимала ее скулы, едва не царапая тонкую кожу бугристыми желтыми ногтями. Приходил и Пес.

– Сандор! – услышав свое имя, слетевшее с ее иссохших губ, Клиган положил руку на высокий девичий лоб.

– Отдыхай, пташка, – клял он себя за то, что не оказался рядом чуть раньше.

Мужа девушка видела, как правило, спящим. Места на кровати было немного, и Санса просыпалась порой от прикосновений колючей щетины да от тяжелой мужской руки, лежавшей поперек тела.

Ей становилось лучше. Спустя трое суток она подолгу оставалась в сознании, и навестивший ее Гобер стал жертвой расспросов. Говорить он явно не хотел, но глядя на слабость обычно сильной и решительной миледи все же поддался уговорам.

Им несказанно повезло. Когда один из разведчиков шел из таверны докладываться лорду, он увидел людей Амберов. Это была самая настоящая удача! Видимо, боги и вправду встали на их сторону в тот вечер. Врагов было втрое больше, и бастард быстро сообразил, как использовать преимущество узких улиц деревушки, зажав с двух сторон ничего не ожидавшего противника. На корабль Мизинца отправился небольшой отряд. Под покровом ночи, морякам перерезали глотки, а само судно подожгли. Отступать лорду Бейлишу было некуда – оправдывался Гобер, сходя на нет в стыдливом ворчании.

Солдаты из гарнизона, зажатые в таверне, упустили миледи из виду. Бастард полагал, что Санса еще внутри, и они, оставив Амберов без подмоги, вовсю теснили лорда Хормута. Они искали Петира Бейлиша и миледи в толпе, когда до них донесся крик. От врага оставалось всего ничего, но Рамси специально дал уйти Хормуту Амберу с небольшой горсточкой людей… пешком.

Мизинца они перехватили у пристани. Обходя стороной подробности, Гобер не сказал, что всем солдатам, выступившим против них, отрубили головы. Лежавшие в сундуках они теперь дожидались своей отправки в Последний очаг. Мужланов, пытавшихся скрыться с бесчувственной леди Болтон, бастард четвертовал посредством лошадей, обагрив и без того алые улицы Овражьей деревни свежей кровью. Из живых остался только лорд Бейлиш, дожидавшийся своей незавидной участи. Из-за состояния леди Сансы далеко от деревни они не уехали. Под страхом смерти им указали на дом какой-то ведьмы, где они теперь и находились.

– Поправляйтесь, леди Болтон.

– Я поговорю с лордом. Не волнуйтесь, сир Натвуд. Скоро мы вернемся домой. – удивилась она своим словам. Ведь ее дом – Винтерфелл. Разве нет?

К ней вошла старая ведьма, гремевшая какими-то амулетами. Вся в морщинах и требухе от высушенных трав. Смотрела на нее светлыми бесцветными глазами, и от каждого движения провисшей кожей качался под подбородком индюшачий зоб. Сжимая в руке чашку, она вновь грубо схватила за щеки девушку, и, не выдержав этой грубости, леди Старк вспылила.

– Еще раз тронешь мое лицо, и я скормлю тебя собакам! – женщина рассмеялась в голос, и ее покатистый смех наполнил комнату неприятным сипом.

– Гусь и гагарочка. Один все с меня шкуру мечтает спустить, а ты ему и под стать! – распела она свои слова, и протянула чашку с горьким питьем. – Пей! Если не для себя, то для своего ребенка. И не смотри на меня так. Хах.

– Что?!

– То. Что благородные, что безродные. Сначала кувыркаются как собаки по весне, а потом строят из себя наивных дур, – издевалась старуха над своей подопечной, и Санса сникла, надув от раздумий губы. Все, наверное к этому и шло, но… как-то уж слишком скоро.

– Хочешь... Никакого ребенка не будет? – увидела ее сомнения старуха, но девушка пусть и неуверенно, но отрицательно помотала головой.

Знахарка осматривала рану на руке. Девица стала куда покладистее, и, глядя на нее, женщина прищурилась. Из своей связки она выцепила волчий клык и, ковырнув затягивающуюся рану, слизнула каплю благородной крови.

– Ай! – отдернула Санса руку, она хотела что-то сказать своей обидчице, но у той по-совиному расплылся зрачок по всей радужке, и девушка промолчала.

– У тебя будет не один ребенок, – сказала она. Распробовав кровь получше, она широко улыбнулась. – Хм-хм… Волчьей крови в них будет мало. Все пойдут от него.

– Ты ошибаешься.

– Я – да. Кровь – нет.

На следующий день отряд собирался возвращаться. Леди Болтон чувствовала себя лучше, и, как только она была собрана, за ней пришел Сандор Клиган.

– Твой муженек готовит твоего пленника, – оправдывал Пес свою компанию.

– Ну слава богам. Живая! – не удержался Малой, и его товарищи многозначительно посмотрели на своего болтливого друга. Рыжеволосой миледи солдаты были рады, хоть им и пришлось дожидаться ее выздоровления долгое время в разбитом в лесу лагере.

Укутанную в меха Сансу сажали на каракового коня Рамси. Девушка оглядывалась по сторонам в поисках мужа, и бастард не заставил себя долго ждать. Он шел не один, довольно покачиваясь и улыбаясь. В его руке была зажата толстая веревка, и, проследив вслед другого конца, девушка увидела предателя своего отца. Спереди ему связали руки, и неприкрытые пальцы уже начинали краснеть от мороза. Ему было холодно. Пускай и дорогой ткани, но его тонкий костюм никак не спасал столь влиятельного лорда от холода. На голову Мизинцу надели холщовый мешок, дымившийся белым паром от его дыхания, а на шее затягивающейся петлей болталась веревка. Стоило пленнику отстать, и петля затягивалась, вплотную подступая к горлу. Механизм Петиру был понятен, однако действий своего поводыря он не видел, и ускорял шаг каждый раз, когда Рамси нарочно подергивал своим концом.

Лорд Болтон подошел к своему коню, усаживаясь за женой, и подвязал веревку к седлу. Санса внимательно смотрела на Петира. Он выглядел немного потрепанным, и она, не удержавшись, спросила у мужа.

– Ты его бил?

– Некоторые люди не понимают выражение «стоять на месте» с первого раза, – проговорил бастард, пришпорив коня. – Нужно было как-то объяснить твоему старичку более доходчивым методом, что нужно просто… «стоять на месте».