- Нет! Помещение надежное! - ответил Сергей Васильевич.

Завхоз закрыл сарай. Иван Федорович протянул руку.

- Ключ пусть будет у меня.

В это время подоспели и фронтовики, оба Иваны Ивановичи.

- Саперная часть в Флорештах. - сказал Иван Иванович.

- В любом случае я должен позвонить в военкомат и в милицию. А дальше все решает военкомат. - сказал директор и пошел в учительскую. Там телефон.

- Сергей Васильевич! Побудьте пока тут. Пока кто-то не подъедет.

Мы прошли в учительскую. С военкоматом связались быстро. Там сказали постоянно быть на связи. Из военкомата позвонили в Флорешты. Группа минеров из Флорешт была на разминировании в другом районе. Флорешты связались с саперной частью в Могилеве. Оттуда сказали:

- Организуйте охрану и ждите. Соберем группу и выедем.

Я пошел обедать в школьную столовую. Иван Федорович сказал:

- Пойду, пообедаю дома. У меня от снаряда язва разболелась. Внутри все трясется.

После обеда я пошел к сараю. Сергей Васильевич, живший неподалеку, сказал:

- Я тоже перекусил дома. Когда возвращался, за сараем крутились пацаны. Но замок надежный. Надо открыть и посмотреть. У меня есть запасной ключ.

Сергей Васильевич открыл сарай. Мы вошли и замерли. Сено было на месте. Снаряда не стало. Мы не верили своим глазам. Казалось, сейчас моргну, посмотрю и снаряд на месте. В происшедшее не хотелось верить. И директора нет.

- Сергей Васильевич! Кто были те ребята, которые крутились тут?

- Толя Грамма, племянник директора и Кривой с восьмого класса. Тот что в "Сибири" живет.

"Сибирь" - это отдельная часть села у елизаветовской развилки.

- Сергей Васильевич! Бегите к Ивану Федоровичу. Пусть он с племянником разбирается. Я за Кривым!

Схватив велосипед, я помчался в "Сибирь". До долины я не доехал. Кривого я встретил на спуске.

- Ты был на хозяйственном дворе школы?

- Нет.

- Сергей Васильевич сказал, что ты там был.

- Я проходил мимо...

- Ты Грамму видел?

- В школе.

- Кто открыл сарай и взял снаряд?

- Не знаю, я там не был.

Кривой врал, я это видел. Если он не участвовал в похищении снаряда, то что-то знает. Но он держал себя уверенно. Он был сильнее меня, - восьмиклассник-троечник. Я это ощущал. Пусть им займется милиция, когда приедут. Надо возвращаться. Приедут саперы, а снаряда нет! Концерт на весь район, а может и на всю страну. Быстрее! Там Иван Федорович и Толя, его племянник. Я чувствовал, что разгадка там.

Когда я приехал, снаряд был на месте. В том же положении. Иван Федорович и Сергей Васильевич были рядом. Стояли молча. Я подошел поближе и нагнулся. На ржавой головке снаряда были глубокие блестящие царапины. Повезло...

Потом приехали саперы из Могилева и вывезли снаряд за село на равном удалении от Мошан, Драгалины и Бричан. Последовавший взрыв оставил без стекол длинное здание, в котором был птичник. От места взрыва до колхозного курятника было не менее двухсот метров.

Когда я писал эти строки, многое было неясно:

- Куда и как исчез снаряд?

- Кто были исполнители этой головокружительной акции?

- Как открыли сарай, если ключи были только у директора и завхоза?

- Откуда появились глубокие царапины на головке снаряда?

- Где был спрятан снаряд?

- Самое главное. Как удалось Ивану Федоровичу так быстро выйти на след "преступников" и так оперативно и эффективно провести следственные мероприятия?

При написании этих строк я позвонил пенсионеру, когда-то директору Единецкого завода мало-алкогольных напитков, а еще раньше восьмикласснику Мошанской средней школы, племяннику ныне здравствующего бывшего директора школы Анатолию Никифоровичу Грамме.

- Анатолий Никифорович! Несколько вопросов. Как говорили в милиции: - А вот с этого места подробнее! Что произошло после того, как Иван Федорович и Сергей Васильевич покинули хозяйственный двор школы?

- Мы с Колей и Борей Чернеем и другими ребятами следили, куда положили снаряд. Когда двор опустел, мы обследовали здание сарая. В задней части сарая на фронтоне было небольшое окошко, чуть больше, чем для кота. Мы привели маленького и щуплого Сашу Шамотайло. Обвязавшись веревкой, он полез по бревну, потому, что там было очень высоко. Потом Саша с трудом пролез через окошечко. Втянул веревку. Спустился.

Веревкой обвязал снаряд. Залез обратно на чердак самостоятельно. На веревке поднял снаряд. Через окошко на фронтоне спустил нам снаряд. Бросил веревку. Еле вылез сам. Потом спустился по бревну. Мы его страховали. Потом снаряд спрятали в ярочек (овраг). Мы рассчитывали поджечь его на пасху. Там три холма. Каждый год устраивали конкурс: у кого на пасху ярче палюхи.

- Одну секунду, Толя! Откуда на головке снаряда появились глубокие царапины?

- Мы увидели там ржавчину. Решили отереть снаряд об шероховатый, как наждак, камень..

Комментарии даже через пятьдесят лет, как говорится, излишни.

- Что было дальше, Толя?

- Когда мы возвращались с ярочка, Иван Федорович подозвал меня к себе. Ласково так! Когда он схватил меня здоровой рукой, начался допрос с пристрастием и с воздействиями:

- Саперы сюда едут за снарядом! Я им тебя вместо снаряда отдам? Говори быстро!

- Что было дальше, Толя!

- Николаевич! Я долго не мог выдержать. Такого лупня дал, най бог бороне! Я повел их до ярочка. Так снаряд вернули на место.

- Спасибо за информацию, Толя! Я дам тебе ссылку в интернете. Почитаешь. Может, что надо дополнить, исправить.

- Хорошо! Спасибо, Евгений Николаевич!

Вступительные экзамены

В конце мая я подал заявление об увольнении. Иван Федорович сказал:

- Трудовую книжку и характеристику я тебе дам. Со всеми записями, как положено. Но если у тебя что-либо не получится, возвращайся. Книжку потом можно написать другую. Место тебя будет ждать.

- Спасибо, Иван Федорович! Но я вам не буду подходящим.

- Почему?

- Если я не поступлю, осенью мне в армию. Вам снова надо будет искать лаборанта.

- Да-а. Тогда я желаю одного: поступить!

- Спасибо!

Два месяца ушли на подготовку к вступительным экзаменам. В основном решал задачу по физике и химии. Потом повез документы.

Первого августа начались вступительные экзамены. Вначале я задумал описать период сдачи экзаменов, ребят, с которыми жил в одной комнате, с которыми готовился к экзаменам, с которыми спорил, у которых учился.

Могу сказать одно. На экзаменаторов магическое воздействие оказывала военная форма с обилием значков. Один абитуриент носил на гимнастерке два спортивных значка: значок кадидата в мастера спорта СССР по шахматам и значок перворазрядника по лыжному спорту. Тот парень поступил с тройками. Уже первого сентября значков не стало. По причине близорукости и выраженного астигматизма он занимался физкультурой во вспомогательной группе.

В то же время не поступил замечательный парень. Тоже после армии. Фельдшер. В институт шел осознанно. Он знал, чего он хотел. По физике и химии мы готовились вдвоем. Его знания по сравнению с поступившими "спортсменами" были недосягаемыми. Могу сказать одно. Это был бы очень сильный студент и прекрасный врач.

Черт его дернул на экзамене по физике позволить себе поспорить с преподавателем. В итоге была двойка. Его звали Вася Бренич.

Я получил, как уже писал, двенадцать баллов. Мне сказали что баллы эти должны быть проходными. Тем не менее, до сих пор трудно описать мое состояние, когда я получил извещение о моем зачислении студентом, первой категории, как говорил впоследствии наш ректор, Кишиневского государственного медицинского института. Прибыть необходимо 30 августа, в понедельник.

Проводы

На протяжении десятилетий я наблюдаю деградацию поколений в психологическом восприятии студенческого статуса. К сожалению, это не обошло и моих детей. Нет! Они закончили ВУЗы. Младший Женя - обладатель двух университетских дипломов. Но тогда, став студентами, мы ощущали свою причастность к вступлению в высшее сословие общества, сословию людей, простите за пафосность, с высшим образованием. Высшее - это не первое, не высокое, а высшее образование! Аналогично, уверен, окружающие смотрели на нас.