Paulo Freire

PEDAGOGY OF THE OPPRESSED

(50th Anniversary Edition)

Перевод с английского Ирины Никитиной (предисловия, вступление, гл. 3 и 4, примечания ко всем разделам, послесловие, интервью с современными учеными), Марии Мальцевой-Самойлович (гл. 1 и 2, под редакцией Ирины Никитиной). Если не указано иное, перевод цитат во всех главах – Ирины Никитиной.

© Paulo Freire, 1970, 1993

© Donaldo Macedo, предисловие, 2018

© Ira Shor, послесловие, 2018

© Никитина И. В., Мальцева-Самойлович М. И., перевод на русский язык, 2017

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2018

КоЛибри®

Для меня великая честь писать предисловие к книге Паулу Фрейре «Педагогика угнетенных» – книге, которая, без сомнения, уже стала классикой, ведь за последние полвека она постепенно завоевывает все большую популярность, по мере того как мир входит в мрачный XXI век. Ведущие интеллектуалы – Ноам Хомский, Зигмунт Бауман, Генри Геру, Арундати Рой, Эми Гудман, Тома Пикетти и другие – не раз взывали к благоразумию жителей нашей планеты, предупреждая о страшных последствиях (в число которых входит отрицание климатических изменений, бесстыдное экономическое неравенство, угроза ядерной катастрофы) гегемонии ультраправых политических сил, которая, если ее не сдерживают левые, может привести к полному исчезновению человечества, каким мы его знаем. Поэтому необходимо не только выбрать другой политический путь, но и учесть, что в его основе должно лежать развитие критического осознания людьми того факта, что они существуют в мире и взаимодействуют с ним – именно на этом положении настаивал Фрейре и именно оно пронизывает его гениальные, проницательные мысли, высказанные в «Педагогике угнетенных». Другими словами, «Педагогика угнетенных» была написана в основном не с целью предложить новую методологию (что противоречило бы представленной автором критике стереотипных моделей образования), а с целью простимулировать развитие освободительного образовательного процесса, который бросает ученикам вызов, призывает их к действию и требует, чтобы при помощи грамотности и критического мышления они учились изменять мир, в котором живут, вдумчиво и критически его оценивая; чтобы они могли выявлять разногласия и противоречия, присущие отношениям между угнетателями и угнетенными, и противостоять им. Таким образом, Фрейре писал «Педагогику угнетенных» в первую очередь с целью пробудить в угнетенных знание, творчество и неугасающую способность к критическому мышлению, которая необходима, чтобы обнажить, демифологизировать и понять отношения власти, которые поставили их в положение маргиналов, и через это осознание положить начало делу освобождения через праксис, который неизменно требует постоянного, непрекращающегося критического размышления и действия. Несмотря на то что в настоящее время все больше педагогов соглашаются с мыслями Фрейре, многие из них, в том числе те, кто придерживается либеральных и прогрессивных воззрений, не обращают внимания на то, что их политический дискурс непоследователен: с одной стороны, они осуждают условия угнетения, а с другой – приспосабливаются к господствующим структурам, которые непосредственно создали эту ситуацию угнетения. К этому вопросу мы вернемся чуть позже.

Приблизительно за месяц до безвременной кончины Паулу Фрейре, наступившей 2 мая 1997 года, мы с ним шли по Пятой авеню в Нью-Йорке и обсуждали очевидную противоречивость местного изобилия, которое позволяет одним кичиться своей состоятельностью и платить $27 000 за десерт в роскошном ресторане, в то время как тысячи бездомных, в том числе семей с детьми, спят в машинах, под мостами и в переполненных ночлежках. Анализ этих противоречий должен был стать основной целью курса, который мы с Фрейре собирались вместе вести на педагогическом факультете Гарвардского университета осенью 1997-го. Мы договорились, что будем призывать студентов к критическому диалогу в тех областях знания, которые обычно занимают второстепенное место в академическом мире, таких как этика, сущность демократии, выходящая за рамки избирательного цикла под названием «четыре года циркачества» (свидетелями которого мы стали совсем недавно, когда увенчалась успехом президентская кампания Дональда Трампа), и тщательное изучение идеологии и ее роли в процессе чтения слова и мира. Во время нашей прогулки по Пятой авеню Фрейре несколько раз спрашивал, нельзя ли нам остановиться, чтобы он мог более выразительно сформулировать свои мысли и поделиться тревогами в отношении разрушительных и угнетающих сил неолиберализма в развитых и развивающихся странах. Мы не раз отступали поближе к стене какого-нибудь величаво возвышающегося над нами здания, чтобы не стоять на пути у привычного, головокружительно неистового потока прохожих, то и дело стремящихся обогнать тех, кто замедлял шаг, чтобы удовлетворить свое потребительское любопытство и поглазеть на нескончаемые витрины, манящие модной одеждой и последними технологическими новинками, – типичная черта общества, одержимого потреблением, общества, где «деньги – мера всех вещей, а прибыль – главная цель. В глазах угнетателя единственное, что целесообразно, – это стремление получить больше – всегда больше, даже если при этом угнетенным останется меньше или они и вовсе лишатся всего. Для них “быть” значит “иметь”…» (см. главу 1). Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что частые просьбы Фрейре остановиться были связаны с утомлением, которое он испытывал из-за проблем с сердцем – болезни, о которой он очень мало говорил и на которую крайне редко жаловался.