– Никогда бы не подумала, – задумчиво пробормотала Лариса.

– Лора, а ты представляешь, что перед тем, как доить коров, им жидким мылом моют вымя, причем не вручную, все автоматизировано. У них в коровниках розами пахнет, – Екатерина Андреевна вздохнула, – в таких условиях я и дояркой, и поломойкой согласна быть.

Лариса молча шла рядом.

– Поэтому вот что я тебе скажу, – Екатерина Андреевна снова понизила голос, – настрой Наташку, что ей надо обязательно найти иностранного жениха, нечего такой красавице в Союзе делать. В лучшем случае твой отец присмотрит ей кого-нибудь в конторе, а так, – она махнула рукой, – влюбится в какого-нибудь инженера с зарплатой сто пятьдесят рэ, считай, пропала девка. Короче, если американец начнет оказывать ей знаки внимания, вы с Геннадием не зевайте, берите мужика в оборот. А если надо будет, отправьте ее погостить к ним в семью. Всем скажем, что девочка английский язык подтягивает, – многозначительно произнесла она, – с Ильей я сама поговорю. Да, собственно, чего разговаривать? Мы вашей семье всю жизнь будем благодарны.

– Не стоит, Екатерина Андреевна, – похлопала ее по руке Лариса.

– Стоит, Лора, – строго сказала та, – помощь всегда дорогого стоит. Сама знаешь, как Илюшу подставили, чтобы на его место посадить другого. Если бы не ваша семья… – она похлопала Ларису по руке, – считай, разрешение и благословение начальства вы получили. Только пускай Наташка обязательно сходит на инструктаж к этому… – она недовольно поморщилась, – правила есть правила.

США, Нью-Йорк, квартира родителей Наташи, вторник 26 мая 1987 года, поздний вечер

– Ну, как? – спросил вечером Геннадий Ларису, когда дочка уже ушла к себе в комнату, и они остались с супругой вдвоем.

– Прекрасная постановка, милый, – довольно пропела она.

– Я про разговор, – уточнил он.

– А я тебе и говорю, что постановка была отличная, – она радостно улыбнулась.

– Значит, все в порядке?

– Ага, а у тебя?

– Мы с боссом посидели в баре и поболтали.

– Разрешение получено?

– Конечно.

– Отлично, – Лариса довольно потерла руки, – осталась последняя инстанция.

– Ты про нашего белого и пушистого зайку Петю? – удивленный Геннадий постучал пальцами по плечу.

– Да, ну, ты что? – поморщилась она. – Петя добрый малый, он уже на все глаза закрыл, у самого рыло в пуху, – и она задумчиво сказала, – я про самую главную инстанцию – нашего папу Вову.

Геннадий согласно кивнул, – кстати, а о чем пьеса была?

– Да, какая пьеса, – поморщилась жена, – я на сцену смотрела, но думала о своем.

СССР, Москва, квартира бабушек и деда Наташи, четверг 28 мая 1987 года, утро

– Да, Лялёк, все хорошо, не переживайте. Как сами? Ага, ага, – довольно улыбался в трубку Владимир Иванович, – как Наташка? Чего? – улыбка сползла с его лица, он беспомощно посмотрел на сидящую рядом Нину Александровну, – почему в ужасе? Как опозорилась на банкете? Почему произношение плохое? Почему низкий уровень? У нее по английскому одни пятерки, она на дополнительные курсы ходила, с преподавателем занималась. Что? Нужна практика с носителем языка? Ну, а чего ты ко мне привязалась? Где я тебе в Союзе носителя языка найду? На сколько она к вам приехала? Почти на четыре месяца! Вот вы ей практику и обеспечьте! Пусть не шляется по магазинам и не глазеет на шмотье, а язык лучше учит! У вас знакомые иностранцы есть? Такие, чтобы проблем потом не возникло? Ну, вот и славно. Пусть каждый день встречаются и часами по-английски болтают. Вы родители или кто? Обеспечьте своему ребенку условия для обучения. Какой сигнал? Мне доложат? Ну и что? Плевать я хотел на Петины сигналы, подумаешь, ребенок язык учит. Ага, хорошо, да, передам, пока, – генерал раздраженно фыркнул и бросил трубку на рычаг, – ничего себе, – посмотрел он на жену, – Нинулёк, ты представляешь, мы виноваты в том, что Наташка плохо знает иностранный язык! Накормлена, напоена, одета, обута, что еще? Я что, сам должен с ней языком заниматься? – разошелся он не на шутку, – она к ним поехала, вот пускай ей язык и обеспечат! Тоже мне, мать с отцом, называется!

– Ну, хватит, Володенька, чего ты разбушевался? Пойдем, позавтракаем, чайку попьем, мамулёк блинчиков напекла, – Нина Александровна ласково погладила супруга по руке, – пойдем, родной.

США, Нью-Йорк, квартира родителей Наташи, среда 27 мая 1987 года, ночь

– Ну, что? – спросил Геннадий Викторович у жены.

– Третья инстанция пройдена, – хитро улыбнулась Лариса Владимировна.

– Сильно разозлился?

– Ага, сказал, что отец с матерью тоже должны принимать участие в судьбе ребенка, а мы с тобой сняли с себя всю ответственность.

– Ну, что, можно позвонить Престонам и сказать, что мы разрешаем Наташке поехать к ним в гости?

– Конечно, милый.

США, Нью-Йорк, особняк Престонов, суббота 30 мая 1987 года

В субботу за Наташей прислали машину. Когда автомобиль подъехал к массивным кованым воротам, водитель опустил окно со своей стороны и, протянув руку, нажал несколько кнопок на панели, прикрепленной к торчащему из земли столбику. Створки ворот, как по волшебству, разъехались в разные стороны, и машина въехала на территорию владений Престонов.

От ворот к дому вела аллея, обсаженная высокими раскидистыми липами. Пока широкие шины шуршали по гравию, Наташа с интересом разглядывала небольшой парк, засаженный разнообразными цветущими кустами. В основном, это были розы.

Описав грациозную дугу, машина остановилась перед высоченным домом из светлого камня. Вход в дом находился в центральной его части, правое и левое крыло выступали. Высокие окна с полукруглым верхом сияли чистотой. Казалось, что дом возник из волшебной сказки.

«Настоящий дворец», восторженно замерла Наташа.

Около дома ее встречал Мэтт, одетый в полосатую рубашку свободного покроя и черные джинсы.

– Привет, ты классно выглядишь, – улыбнувшись, поприветствовал он ее.

– Привет, спасибо, – немного смутившись, улыбнулась она в ответ и непроизвольно поправила оборки летнего платья.

– Пойдем, все за домом.

Как проходят детские праздники у иностранцев, Наташа знала только из рассказов знакомых родителей. Она приготовилась увидеть празднично украшенную гирляндами и шарами детскую площадку с качелями, каруселями, надувным домом и горкой. Она представила клоунов и дрессировщиков с животными. А самое главное – прыгающих, бегающих, кричащих детей, и была очень удивлена, когда залитый солнцем изумрудный газон за домом встретил ее полной тишиной.

В центре лужайки находилась уютная беседка, из-за конусообразной крыши похожая на карусель.

– Нэтэли приехала, – навстречу Наташе из беседки выскочила Лиза.

На девочке было надето яркое цветастое платье. На ножках красовались красные лаковые туфельки с золотистыми застежками.

– Еще раз поздравляю тебя с днем рождения, – Наташа слегка прижалась щекой к Лизиной щечке, – в этом платье ты красивее всех сказочных принцесс, – с этими словами она вручила подарок, – праздничное издание сказок Шарля Перро «Сказки матушки гусыни» в блестящей оберточной бумаге, перевязанное большим бантом.

– У тебя тоже очень красивое платье, – вежливо сделала ответный комплимент Наташе девочка, склонив аккуратно причесанную головку в локонах.

– Спасибо, – девушка тоже склонила голову.

Пока девочки обменивались любезностями, Майки уже успел отобрать у сестры подарок, сорвал упаковку и теперь крутил книгу в руках, – у, какая большая и толстая, ты нам ее почитаешь? – спросил он Наташу.

– Отдай, это мой подарок, – надула губы Лиза и замахнулась, пытаясь стукнуть хулиганистого старшего брата.

Мальчик отскочил.

– А-а-а! – громко заверещала Лиза, – он отнял у меня мою книгу!