Она улыбнулась и спросила – форма одежды парадная?

– Абсолютно произвольная и демократичная.

– Гостей на празднике будет много?

– Увы, нет. У нас маленькая семья. Брат с женой и сыном не смогут приехать. Остаемся мы с родителями и детьми и вы, ну может быть будет еще какая-нибудь детвора, точно не скажу, организацией праздника занималась моя мать.

Он пригубил шампанское и внимательно посмотрел на нее, – я хотел бы спросить, вы простите меня, если мой вопрос покажется вам не скромным?

Наташа уставилась на него с настороженным интересом. «А вдруг он спросит меня, не хочу ли я провести с ним ночь», почему-то именно эта мысль пришла ей в голову.

– Сколько вам лет?

– Что? – удивленно переспросила она.

– Ну, вот, я знал, что это прозвучит бестактно, простите меня, – с сожалением в голосе произнес Мэтт.

– Все в порядке, не переживайте, просто я ожидала услышать что-нибудь другое, – рассмеялась Наташа, – к тому же мне пока еще не так много лет, чтобы этот вопрос казался бестактным. Мне восемнадцать, ну почти восемнадцать, – поправилась она, – исполнится в конце июля, и меня можно называть просто по имени, без всяких мисс, – милая девичья улыбка снова заставила показаться ямочки на щеках.

– Да, меня тоже можно называть просто по имени и без всяких мистер, – улыбнувшись, предложил Мэтт.

– А сколько вам … ой, то есть тебе лет? – непринужденно спросила она.

– Тридцать … два… – с легкой запинкой произнес он.

– Ого! – с детской непосредственностью воскликнула она.

– Что, динозавр? – улыбнулся он.

– Нет, что ты? – до нее вдруг дошло, что она повела себя не очень тактично, – я думала, что тебе лет д-двадцать пять, и танцуешь ты очень здорово.

– В субботу ждем вас… тебя, – поправился он, – водитель заедет за тобой, скажи адрес.

– Я должна спросить разрешения у родителей, только не смейся, ты же знаешь, что все не так просто, – снова улыбнулась она.

Мэтт с пониманием кивнул, – я и не думал смеяться, я все понимаю.

Родителей Наташи не пришлось долго искать, они так же, как и все, сначала любовались вальсом, а сейчас стояли недалеко, ожидая дочку. Очень кстати подошли Пол и Дженнифер с детьми.

После обмена любезностями Мэтт обратился к Наташиным родителям, – Ларьисса, Кеннатий, моя дочка Элизабет пригласила вашу Нэтэли на день рождения. Можно вашей дочери приехать к нам в гости?

Дженнифер тут же добавила, – наша семья очень далека от политики, – после чего увлекла Ларису в сторону мягкого дивана, и оставшееся до отъезда время женщины провели, оживленно болтая.

Мужчины были более скупыми на слова, они покурили на веранде, выпили по рюмке коньяку и, собрав семьи, разъехались по домам.

США, Нью-Йорк, квартира родителей Наташи, суббота 23 мая 1987 года, поздний вечер

– Как тебе Престоны? – спросила Лариса мужа вечером в спальне.

– Обычные люди, – пожал тот плечами.

– Я серьезно тебя спрашиваю.

– А я серьезно тебе отвечаю, – невозмутимо ответил Геннадий, – люди, как люди… голова, две руки, две ноги.

– Да, ну тебя, – махнула она в его сторону намазанной кремом рукой, – ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, – и, втирая крем в руки, задумчиво уставилась в потолок, – а Мэтт очень даже ничего. Красивый, вежливый, галантный, хорошо воспитан, он мне понравился. И Дженнифер очень приятная дама, она не просто хорошо образована, она еще и от природы мудрый человек, хотя поначалу производит впечатление легкомысленной жены при богатом муже.

– Слишком уж они правильные, – недовольно произнес Геннадий, – хотя, чего скрывать, Пол тоже произвел на меня положительное впечатление. Это и настораживает… а вдруг провокация?

– Да, брось ты, – поморщилась Лариса, – самая обыкновенная семья. Дженнифер – итальянка, у Пола основные корни в Ирландии, еще есть родня в Англии, а познакомились они в Штатах, здесь осели и родили сыновей.

– М-м-м, – протянул супруг, – она многое успела тебе рассказать.

– Да, мы с ней весело почирикали, – кивнула Лариса, – а вы с Полом о чем разговаривали?

– Так, обо всем и ни о чем, сама понимаешь. Мы с ним пили коньяк и говорили в основном про алкогольные напитки. Пол – фанат виски.

– А почему пил коньяк? – удивилась Лариса.

– Сказал, что хорошего виски в алкогольном баре нет.

– Еще бы, он же ирландец, разбирается в виски, как никто другой, – кивнула она.

– Надо же, какое забавное сочетание, – итальянка и ирландец, интересно, как они познакомились?

– Дженнифер рассказала. Она закончила факультет искусств во Флорентийском университете, приехала в Америку на стажировку, Пол в это время доучивался в Гарвардской школе бизнеса. Это было в самом начале пятидесятых. Они начали встречаться, в пятьдесят втором поженились, в пятьдесят четвертом у них родились дети.

– Ого, сколько информации. Зачем Дженнифер столько рассказала о своей семье? – искренне удивился он.

– Это отдельная история, – вздохнула она, – два года назад у Мэтта умерла жена. Майки и Элизабет остались без мамы. Взрослые, как могли, развлекали малышей и делали все, чтобы эта трагедия не сказалась на детской психике. Но, к сожалению, без последствий не обошлось. Майки растет вздорным и хулиганистым, а Элизабет – наоборот, нелюдимой и молчаливой. Сегодня взрослые первый раз за долгое время увидели, как она смеялась и разговаривала с людьми. А все потому, что ей очень понравилась наша Наташенька. Она стала единственным человеком, которого Элизабет захотела пригласить в гости, – она немного помолчала и как бы, между прочим, добавила, – и, кажется, наша Наташка понравилась Мэтту…

Геннадий нахмурился и промолчал.

– Дженнифер была очень откровенна со мной, она без утайки рассказала все о своей семье, – продолжила Лариса, – этим она хотела доказать нам, что они нормальная семья и их не надо бояться… – посмотрела она на мужа.

– Это и настораживает, – мрачно произнес тот.

– … и что можно разрешить Наташеньке поехать к ним домой, – завершила она, – что скажешь?

– Что скажу, что скажу? – недовольно пробурчал Геннадий. – То и скажу. Чего мы с тобой больше всего опасались, то сразу же и случилось. Не успела приехать, уже подцепила иностранца и получила приглашение от американцев приехать в гости. А дальше что будет? Она здесь, между прочим, останется до сентября.

– Ну, и что? – пожала плечами супруга, – подумаешь, поездка в гости, что тут страшного?

– В поездке ничего страшного нет, – в голосе супруга зазвучал металл, – а вот в разговорах с хозяевами дома есть.

– Ой, нашел, о чем беспокоиться, – махнула рукой Лариса и лениво зевнула, – с ней наш папа Вова сто раз провел беседу, к тому же у Наташки есть мозги. Лишнего она не ляпнет, это стопудово.

– Наша дочка – умная девочка, но опасность, Ларочка, в поездке есть. Одно дело – быть готовой к расспросам чужих людей на казенном мероприятии, а другое – расслабиться в уютной домашней обстановке и наболтать лишнего.

– А что она сможет разболтать? – усмехнулась та, – что она знает?

– Не она знает, а мы, – ответил муж, – и мы все, что угодно, расскажем, если нам пригрозят здоровьем и жизнью нашего ребенка.

Оба замолчали.

После долгого молчания Лариса осторожно начала, – знаешь, мне кажется, что мы с тобой сгущаем краски. И в Союзе есть опасность нарваться на вербовщика или шпиона. Если у кого-то есть интерес к нашей семье, зачем ждать поездки за границу? Сам знаешь, не хуже меня, какие у них приемы, подошлют к девчонке молоденького смазливого студента, сначала в кино пригласит, потом в театр на какую-нибудь модную постановку, и все, попалась. К тому же я не думаю, что Престоны этим промышляют, они… как бы это сказать… правильные, вот.

– Чересчур правильные, – нахмурился супруг, – этого и боюсь.

– Ой, ну хватит бурчать, давай ложиться, – Лариса бросила на кресло шелковый пеньюар и нырнула под одеяло.