Вагон содрогнулся от пронзительного крика проводницы:

– Врача! Извините, есть среди пассажиров врач? Срочно нужна помощь!

– Это пока всё, что я могу для вас сделать, – сказал мужчина, представившийся врачом, после того, как наложил на руку Виталия Николаевича жгут из принесенных проводницей бинтов. – А теперь мне нужны бумага и ручка.

– Обертка от шоколадки подойдет? – спросила Ася, облитая шампанским с ног до головы.

– Вполне! Здесь я написал время, когда наложил жгут. У вас два часа, чтобы попасть в больницу и снять жгут, пока не омертвела ткань, но для этого сначала надо зашить рану, рассечение очень глубокое.

У Яны перед глазами стоял момент открывания бутылки Виталием Николаевичем. Точнее, это выглядело как взрыв. Полился фонтан из пенного шампанского и крови. Посыпались проклятия следователя. Ася сразу же бросилась к проводнице, а та понеслась по купе в поисках врача. Асе даже не пришло в голову, что Цветкова по образованию врач и ни к чему искать другого. Мало того, сама Яна от неожиданности и ужаса тоже об этом не вспомнила.

– Ну, вот и все. – Врач завершил свою работу и вышел из купе.

Виталий Николаевич выглядел жалко и комично одновременно. Мокрый, с туго перевязанной рукой и шоколадным фантиком.

– Извините, по-гусарски не получилось…

– Зато теперь ты словно шоколадный заяц, – усмехнулась Ася.

– Вы не о том говорите! До юга ехать полтора суток, а тебе помощь нужна в течение двух часов, – сказала Яна.

– Остановка через полчаса, «Скорую» вызовут прямо к станции. Вам, мужчина, придется сойти, – смерила проводница следователя долгим взглядом, который словно говорил ему: «Вот остался бы у меня в купе, все было бы хорошо. А поперся к этим дамочкам – вот и получи!»

– У меня нет другого выхода, мне придется сойти, – сказал майор.

– Мы тебя не бросим! Тоже сойдем, – сказала Яна.

– Нет-нет… Вы тут ни при чем, все случилось из-за моей глупости и бравады. Я один поеду в больницу, а потом как-нибудь доберусь до Приморска, – ответил Виталий Николаевич.

– Ты сам себя слышишь? Мы что, звери? Ты, истекая кровью, сходишь на неизвестной станции и едешь в больницу, а мы такие спокойные едем на юга. Нет уж! Ася поедет дальше, а я сойду с тобой. А потом уж вместе доберемся до места. Еще как ты себя чувствовать будешь, – твердо сказала Яна и принялась перекладывать кое-какие вещи из чемодана в большую дорожную сумку.

– Я тоже с вами, – пискнула Ася.

– Вдвоем сходить нет необходимости. Может, и в «Скорую» не возьмут. А тебя в Приморске клиент будет встречать. Хоть кто-то должен доехать и объяснить ситуацию. Поэтому ты едешь дальше, а я с Виталиком выхожу, – пояснила Цветкова. – Ну, давай, человек-фонтан, готовься на выход!

– Как же нехорошо получается, – засуетилась Ася. – Я думала, мы сядем, поедим, поболтаем…

– Не надо было Виталия из купе выгонять! – напрямую ответила ей Цветкова. – Всё пошло не так. Ну, ничего, его заштопают, и мы еще посидим… Ты на вокзале не напрягайся, вызови грузчика, – напутствовала подругу Яна, кладя в сумку хлеб, батон сырокопченой колбасы и нож. – Хоть перекушу, пока Виталию помощь оказывать буду, – пояснила она.

– Остановка, – сообщила проводница, глядя круглыми глазами на окровавленные бинты Виталия Николаевича.

– Ну, все, подруга, пока! – Яна поцеловала Асю в щеку. – Встретимся на месте, координаты есть.

– Друзья мои, простите меня, – вдруг расплакалась Ася, кидаясь на шею Виталию Николаевичу.

– Э… мать, ты чего? – удивился следователь.

– Да что-то нашло на меня в последнее время. Гнобила вас как могла. А с чего? Какое мое дело, в конце концов? – размазывала слезы по щекам Ася. – Вот Бог и наказал.

– У тебя обостренное чувство справедливости, – ответила ей Яна.

– Да и Бог не тебя, а меня наказал! – ответил Виталий Николаевич. – Разинул роток на чужое… Так что не волнуйся! Я все понимаю, твою подругу не обижу. До встречи.

– Ребята, у вас точно все будет хорошо?! – крикнула им вслед Ася, все еще обливаясь слезами.

Люди, выглядывавшие из своих купе, с ужасом смотрели на странную парочку – перебинтованного Виталия Николаевича и суетящуюся вокруг него высокую, худую женщину со светлыми волосами, собранными в высокий хвост. Поезд ушел, а они остались одиноко стоять на перроне.

– Купили билеты на поезд дальнего следования, а проехались, словно на электричке, – озвучила вслух мысли Цветкова. – Ну и где здесь «Скорая»? – Она крутила головой во все стороны и наткнулась взглядом на Виталия Николаевича.

Сердце Яны сжалось. Выглядел следователь неважно – бледный, растерянный и какой-то безучастный.

– Тебе плохо? – спросила она.

– Нормально, просто я крови боюсь, – ответил Лебедев. – Ну и так, слабость… Наверное, на перрон-то машина не приедет, давай уйдем со станции.

Яна буквально вырвала из здоровой руки Виталия Николаевича дорожную сумку со словами:

– С ума сошел?! Я понесу. Ты сам-то идти сможешь?

Виталий Николаевич понуро кивнул, и они пошли по перрону, не встретив ни одной души.

Яна тоскливо оглянулась, пытаясь рассмотреть поезд, который увез ее подругу, но он уже не просматривался, только тревожно мигал красный огонь железнодорожного фонаря.

– Направо пойдем или налево? – спросил Виталий Николаевич, когда они подошли к развилке старого перрона.

Яна посмотрела по сторонам и потащила его налево, потому что, чтобы перейти на правую сторону перрона, надо было пройти по высокому мостику, а майор и так шел пошатываясь.

Они прошли мимо палатки с сидящей там скучающей женщиной.

– Извините, а где здесь дорога или стоянка? – обратилась к ней Цветкова. – Нас «Скорая помощь» должна была встречать.

– Так вы, девушка, определитесь. Дорога вам нужна или стоянка? Дорога здесь везде, а стоянка по ту сторону, – махнула продавщица рукой как раз в том направлении, куда они не рискнули пойти.

– Вот черт! Давай вернемся, – кивнула Цветкова Виталию Николаевичу. – Посмотрим, если и там «Скорой» нет, то вызовем ее сами, – предложила она.

– Ой, с вас кровь капает, – испуганно сказала продавщица. – Может, вам лед?

Яна посмотрела на бинты майора и поняла, что надо действовать активнее. Они прошли несколько метров и увидели за кустами дорогу, по которой вдалеке ехала машина «Скорой помощи» с включенной мигалкой.

– Ой! Ой! Это за нами, наверное! – воскликнула Яна и бросилась через кусты, словно заяц, прямо на дорогу, наперерез машине. Она махала длинными руками и всем своим видом показывала, что не отступит ни на метр.

Машина резко затормозила.

– Ой, как хорошо! Вот мы! У мужчины из руки сильное кровотечение, глубокий порез! Жгут наложен! Мы с поезда дальнего следования сошли! – выпалила она врачу в окно.

Виталий Николаевич нагнал Цветкову. Взглянув на него, сразу можно было догадаться, кому нужна помощь, причем экстренная.

– Но мы… – попытался что-то объяснить врач.

– Долго едете! Человек истекает кровью! – гневно ответила им Яна.

– Ладно, залезайте, – вздохнул врач и вышел из машины.

Он открыл заднюю дверцу и поддержал за локоть забирающегося внутрь Виталия Николаевич. А перед Яной резко выкинул руку вперед.

– А вам нельзя!

– Как нельзя? – оторопела Яна.

– Вы больная? – спросил ее врач.

– Нет…

– Вопрос закрыт.

– Я сопровождающая! Мы вместе с поезда сошли, я его не оставлю. Всегда можно с сопровождающим! – сказала Яна.

– Нет мест! Дамочка, отойдите от машины! Сами же говорите, что человек истекает кровью! Не тяните время!

– Но как же… А куда я? Как я? Виталий! – крикнула Яна уже теряющему сознание следователю.

Его быстро уложили на носилки.

– Найдете нас в больнице! – захлопнул перед ней двери машины доктор.

– А в какой больнице-то? В какой?! – крикнула Яна.

– В тридцать шестой, – ответил ей врач, и «Скорая» понеслась дальше.

Яна осталась стоять на дороге. Видимо, в этот день судьба у нее была такая – стоять и смотреть вслед то поезду, то уезжающей «Скорой помощи».