– Что встал тут? Не мешай людям ходить, бездельник! – Буркнул мужчина и поспешил дальше.

Раз гонят от сюда, значит пойду. Очень странные чувства владели мной. Я был лишним в этом механизме часов. Одиночество, страх, боль.

– Чучело! Иди в огород работать ты мешаешь! Или иди по добру по здорову или утилизаторы тебя мигом вышвырнут! – Сказала очень строгая женщина.

Никакого веселья, город машин, а не людей. Меня только, что обозвали и все кидают злобные взгляды, мне стыдно очень. Стыд, да я вспомнил чувство стыда. Поспешил за пределы этой суматохи, мне здесь нечего искать, они все безумцы.

– Эй! Чудак иди-ка сюда, я тебя угощу! – Из фургона с фаст-футом высунулся мужчина. – Тебя как звать, то? – Спросил он меня, когда я уже подошел к нему и вручил мне хот-дог.

– Я не знаю, – ответил добродушно я. Я уже поверил, что этот человек поможет мне разобраться во всем этом хаосе, я уже грезил. Он вынул меня из грез.

– А ты ничего не забыл парниша? – Вопрошал он.

– Я забыл абсолютно все, что знал ранее, но потихоньку все вспоминаю. – Уверенно сказал я.

– Я не про это, ты мне должен 120 рублей за сосиску. – Сказал твердо продавец.

– 120 рублей? За сосиску? – Недоумевал я. – Но вы же сказали угощаете меня.

– Ты, что придурок? Это торговый сленг! Давай в общем деньги и проваливай! – Кипятился мужичок.

– У меня нет никаких денег. – С грустью ответил я, все мои мысли о нахождении такого человека рассыпались и наступила суровая реальность.

– Тогда похоже тебе придется поработать у меня! – Он уже выходил из фургона предварительно опустив козырек на прилавок.

Что поделать? Я побежал.

– Остановите этого воришку! Остановите проклятого! – Кричал из-за спины мужик.

Деловые люди не обращали внимания, они все шли дальше и лишь недовольно пыхтели, когда я задевал кого-то плечом. Свой хот-дог я растер о какого-то прохожего, он крайне недоволен был.

А из далека, город казался необычным. Даже красивым, ведь величавые небоскребы из стекла – это вершина творений людей.

Этот город не увеличился в еще одну единицу сброда и бездельников. Эта единица миновала его, не узнав даже толком.

Звезды, ох эти прекрасные далекие звезды. Звезды. Они живые? Конечно нет. Или да. А смысл жизни звезд? Прорасти от самых низов до черной дыры или нейтронной звезды? А дальше? Дальше все. Конец пути. С жизнью также?

Почему опять меня взводят эти мысли? Появилась слабость у меня. Это чувство знакомо каждому… Депрессия? Меланхолия? Именно.

Так давит, просто ужас.

– Куда идти теперь, то? – Спрашиваю сам у себя. – В чем мне найти себя? Как уже определиться точно?

Никогда не ответить на все вопросы. Сел где-то на поле за городом, кстати его уже не видно, и жду. Ждать самое противное действие, точнее бездействие, но не могу по-другому.

Меня кто-то легонько растолкал.

– Идем с нами, отчаянная душа, – сказал незнакомец. – Возможно с нами ты обретешь, то что искал в том граде.

– Да, – краткий был мой ответ.

И пустился я в путь со своим новообретенным попутчиком. Он рассказывал о тяжьбе жизни, о том, как она сломила его соседей по лагерю: «Мы объединились и живем в лесу, наедине с природой, умело скрываемся от законов, которым они противоречат». Меня заинтересовало это откровение, впервые кто-то захотел приютить незнакомца вроде меня.

Их лагерь находился в ложбинке лесной, там стояло несколько палаток. Жители лесного лагеря собирались у центрального костерка, вели беседы, рассуждали о добычи пищи.

Моего проводника звали Леонид. Проведя в лагерь, он познакомил меня с его обитателями, не смогу их по памяти вспомнить. Запомнился больше всех один паренек, его звали Ромой. Лицо кроткое, бегающий взгляд я сразу припомнил хитрость, да он был хитрым, мое нутро мне об этом говорило.

Сидя у костра, то есть пребывая в обсуждении завтрашних планов я приметил, что большинство людей прислушивается к мнению Леонида. Он не был вожаком, сам об этом сказал мне «мы люди вольные, никому не подчиняемся, решаем все вопросы вместе, нет у нас вожака, делаем, то что считаем нужным для блага лагеря». Вот как он пояснил мне ситуацию лагеря.

Все же Леонид говорил правильные вещи, лишь немногие имели другой взгляд в развитии лагеря. После принятия планов на завтра, обсуждение меняло тему. Кто-то конечно покидал костер, считая, что главные вопросы решены. Разговоры, следующие за основной темой, касались лишь духовных потребностей, люди обсуждали различные книги, картины, музыку.

Я был пуст как губка без воды. Входе духовных речей я пытался запомнить все, так как было очень интересно.

Я добротно выполнял, все задачи, которые были поставлены для лагеря. Я собирал траву, ягоды. Кто-то хворост, кто-то ходил по прилегающей к лагерю территории, чтобы оповестить своих сожителей о приближающихся людях. Людей извне, то есть из города, мы боялись и всячески отгораживали свой лагерь, от таких людей, от случайных встреч с ними. Так проходили день за днем и однажды за костром я спросил товарищей.

– Что за туман окутал поля, прилегающие к лесу? – Выдал свой вопрос я, так как всерьез задумался о тумане, о его тайне.

– Да, да мне бы тоже хотелось узнать о нем, – вымолвил Сава. Сава был тут не так давно, чуть дольше меня.

– Лишь дурные сведения имеются о нем, – сказал Рома. Тот самый хитрец.

– О чем речь? Я никогда не слышал о тумане. – Сказал Крохобор, он был давнишним членом лагеря, его сторожила. Много рассказывал о разных книгах, которые читал.

Остальные присутствующие просто молчали, ожидали ответа на этот вопрос бытия.

– Попав в туман, никто не выбирался оттуда, – пояснил Рома. – Туман живой, он, что-то ищет или ждет.

Только этот ответ я запомнил и держал у себя в голове той ночью, больше никто не высказывался на счет него и тему сменили. Холодом навевало от одной только мысли о тумане. Не знаю почему, ведь туман всего-навсего природа, её часть, в нем нет ничего удивительного и загадочного.

Несколько месяцев жизни среди леса в окружении таких хороших людей, заставили меня задуматься: «а привязался ли я к ним? Что такое привязанность? Дружба может? Ведь мы все делали дружно! Что будет если я покину этих людей, мне станет скорее всего плохо».

О дружбе с ними. Я хорошо начал общаться Лайлой. Она была собирательницей, как и я. Вспомнилось слово симпатия и его сопровождающие чувства.

После работы мы проводили милые встречи, гуляли, рассуждали на разные темы. Она была привлекательна, наверное, я впервые увидел девушку.

Она поделилась со мной своей историей, о том, как она держала строгие выговоры со стороны родителей их менторство жизни, о том, как её приучали быть как все, стать частью огромного механизма. Она мучалась из-за родителей, которые запрещали ей заниматься рисованием, они выкидывали все краски и её полотна, и контролировали её учебу. Не выдерживала все эти строгости, с утра школа, днем родители, лишь вечером в тайне она рисовала в тетрадках ручкой, потому что инвентарь художника хранить опасно.

В лагере она рисовала картины, в основном природу: животных, деревья, солнце. Самую красивую картину она посветила реке в лунном свете. Впечатляющее зрелище. Красота вспомнилась мне, что это такое. Очень привлекательная незаурядная девушка, я испытывал теплоту во всем теле, когда был с ней рядом.

Когда её не было со мной, я думаю, что ревновал. Хоть и не до конца понимаю, что такое ревность. Но чувство паршивое.

Моя Лайла. Все нежные слова я вспоминаю и посвящаю ей. Когда впервые поцеловались, я не понял этих движений, но после, её сладость губ, её жаркое дыхание меня наполняли, я влюблен!

Моя история о беспамятстве её взволновала, но сказала она мне.

– Тебе повезло, что у тебя отшибло память, ведь неизвестно была ли твоя жизнь лучше, чем сейчас, не пытайся вспомнить её, лучше живи этой памятью, живи мной, – она сказала это мне в нашу жаркую ночь, когда тела сплелись воедино, она была наставницей и партнершей в любовном деле.