Подросток оскалился, словно бездомный пес, но молчал. Рома опять откинулся на спинку и уставился на Рыжа.

— Че, на слабо не повелись? Дальше чем развлекать будешь?

Беспризорник зло взглянул на бывшего охотника, но опять промолчал.

— Ушел в несознанку? — Рома тяжело вздохнул. — Замечательно, Лен, теперь это мелкое несчастье будет молчать. Упрямо, неделями. Как же вы меня заебали, если честно. Надоело.

Встав, парень ушел в комнату к Лайнелу, собрал оттуда свои скромные пожитки и занял соседнюю, пустующую каюту.

Лен пытался быстро что-то придумать, но в человеческой психологии, да еще и подростковой он не разбирался, поэтому решил рассказать донору все честно. Это казалось наилучшей идеей.

— Рыж, извини, что притащили тебя на корабль и усыпили там, на улице. Но причины у нас есть. Лайнел мне как семья, и так уж получилось, что для жизни ему нужна кровь твоя или Ромы, но твоя подходит больше. Рома мне и Бриссору тоже уже не чужой, я хочу, чтобы он жил, пусть у него и свои планы на этот счет. Я не могу его взять вот так и отпустить. Одно дело — вернуть в привычный мир, а другое — знать, что прощаешься навсегда. Понимаешь?

Лен снова посмотрел на притихшего Лайнела. В общем-то стоит оставить вампиреныша с Ромой, а Рыжа вернуть обратно, несмотря на последствия. За время работы с землянами происходило всякое, но неизменно настоящие упрямцы возвращались, и в действительности никто никого не принуждал. Переходить грань дозволенного вампиры не собирались, чем больше данных оказывалось в их руках, тем безошибочнее находились и подбирались доноры.

Подросток то ли не слышал, то ли делал вид, что не слышит. В любом случае, на Лена он даже не взглянул. Просто безучастно сидел и молчал. Только когда Лайнел придвинулся ближе, позволил малолетнему вампиру даже обнять себя. И вновь затих, удобно устроив острый подбородок на белобрысой макушке.

Лен посмотрел на эту парочку, прислушался к звукам в занятой Ромой каюте. Пойти сейчас? Нет, только от ворот поворот получишь. Людям надо успокоиться. С другой стороны…

— Пусть оно все провалится в черную дыру! — прошипел Лен, психанув.

Вампир быстрым шагом пошел за Ромой, поскребся в дверь, но человек не открыл. Беловолосый постучал громче.

— Тут никого нет, — отозвался Рома.

— Тут тоже, и второй никто хочет тебя увидеть. Можно я войду?

Рома поколебался, но в итоге сдался.

— Ладно, входи. Все равно не отстанешь.

Лен нашел человека на кровати и без приглашения улегся рядом.

— Знаешь, я не понимаю людей. Не понимаю вашей психологии. Я в растерянности, — вместо того, чтобы пытаться достучаться до Ромы, вампир начал сам изливать душу. — А этот персонаж, который молчит на диване, с приклеенным к нему Лайнелом, вообще мне делает нервы. У меня клыки такими темпами отвалятся.

— Ну, правильно, тебе же прямым текстом сказали, что на Рыжа давить нельзя, — откровенно язвил донор. — А теперь мне остается тебя только пожалеть. Бедный, несчастный Лен, все вокруг против него.

Сев в постели, Рома даже погладил вампира по волосам.

— Да, я бедный и несчастный, — Лен игриво подставился под ладонь. — А еще тупой ко всему прочему. Ты можешь помочь с Рыжем?

— Уже вряд ли. Мне он теперь не доверяет, а зная, что я еще и суицидник — не уважает, — Рома зарылся пальцами в волосы вампиру. — Может, Антон до него достучится? Или Лайнел. Ни ты, ни я ничего уже не изменим. Все, что ему требовалось в тот момент, это крепкие сигареты и разговор, в котором он смог бы почувствовать себя не жертвой, а спасителем, или кем-то просто важным.

Лен перевернулся, боком прижимаясь к бедру Ромы, не заигрывая, а желая ощутить тепло человека:

— Я чувствую себя виноватым. Глупо вышло…

— Ты чувствуешь себя виноватым? Как же надоело, — человек просто рухнул на кровать и закрыл глаза. — Мне жаль, что ты так мучаешься.

— Ром, — вампир пристроил голову на животе человека и повернулся к нему. — Я знаю, что это эгоистично, я могу сделать все, что ты захочешь с твоим приемным отчимом, но умереть тебе не дам. Забудь про этот союз со мной и Бриссором, раз тебе неприятна такая идея, то ничего не поделаешь, мне главное, чтобы ты просто жил. И еще меня восхитил твой потенциал, та программа с возможными ситуациями действительно сложная, пусть ты и легко пробирался от уровня к уровню. А еще, — Лен, не удержавшись от соблазна, провел ладонью по предплечью Ромы, — ты упертый, столько раз пытаться удрать с космического корабля, это нечто.

— Забавно, до этого момента с парнишкой, я действительно думал, что ты просто загнан в странные условия и не имеешь другого выхода. Зачем? Поставь на его место Лайнела. Тебе ведь абсолютно чхать на человеческого подростка? Так почему ему и мне должно быть не все равно? Ты мог бы хоть попытаться купить его: едой, кровом, тем, что и так предоставляете донорам, а вместо этого с первого слова начал угрожать Рыжу. Он ребенок, пусть и человеческий. Испуганный подросток, попавший в страшную, по сути, ситуацию, — донор замолк. — Так с какого перепугу я должен вдруг поверить, что тебе не плевать на меня? Я тоже человек, просто взрослее. То, что ты решил со мной потрахаться, выделило меня? Да? То есть, будь Рыж симпатичным, ты бы попытался быть с ним терпеливым взрослым, а не угрожал бы?

— А ты не думал, что я могу тоже сорваться, несмотря на свой возраст и все нюансы? — Лен слез с Ромы и лег к человеку спиной. — Меня вывели из комы, заявили, что мы все теперь будем спасены, потому что найдена планета, похожая на нашу родную, и на ней есть подходящие нам люди. Вот только есть незадача: в вампиров не верят и слышали о них с экранов кино, да в книжках прочли. А я приготовился к смерти, попрощался с Бриссором и думал, что засыпаю навсегда. Вот закрываю глаза, смыкается тьма, и дальше ничего не будет. Я рад, что ошибался, но я ведь тогда смирился, принял неизбежное. Теперь же все продолжилось. Борьба за выживание, решения, кому и сколько выдать крови, какие группы поднять первыми. И эта ловля доноров… — вздохнул Лен. — Никогда не было ничего подобного. У нас сильны охотничьи инстинкты, я и на Рыжа накинулся из-за его враждебного настроя, да и страх человека приятно щекотал ноздри. Но мы — мирная раса. У нас не было междоусобиц, ни одной за всю историю, насчитывающую десятки тысячелетий. Нам вполне хватает тренировок, имитации боевых действий, постоянных соревнований. Благодаря этому наша армия одна из сильнейших. А сейчас я словно бьюсь головой об стену, хочу достучаться до тебя, толком не понимая причины своего желания. Не хочу, чтобы ты умер и дело не в желании трахнуть и симпатичном личике. Просто это будет неправильно, — вампир ненадолго замолчал и все же добавил: — Самое обидное, что стену я бы головой действительно пробил.

— Сволочь ты, — тихо отозвался Рома, но приобнял вампира. — Я, вообще-то, собирался впасть в депрессию. А ты…

Не найдя больше слов, донор прижался к спине Лена и даже поцеловал его в затылок. Как-то неумело, и резковато потерся носом о светлые волосы и замер.

— Я лучше депрессии, — перевернулся Лен и светло улыбнулся. Вмиг став серьезным, продолжил: — И я не притворялся, я действительно думаю, что ты удивительный сам по себе, как личность.

Вампир потянулся к губам Ромы и замер в сантиметре от них, но испугался, что парень опять подумает не то, и вернулся на место.

— Извини, — шепнул виновато. — Трудно сдерживаться.

Рома почему-то улыбнулся, и сам поддался вперед, замирая в паре миллиметров от губ вампира, спросил:

— Удержаться от чего, Лен?

— Не хочу, чтобы ты подумал, что я воспользовался ситуацией, поэтому признаюсь. У тебя Бриссор за спиной.

— Угу, вампиры идут комплектацией из двух штук, — мужчина присел на край кровати и ухмыльнулся.

Рома оглянулся и тяжело вздохнул:

— Полкомплекта за полцены никак?

— Не издевайся, Лен все же мой супруг, — воин потянул на себя Лена и тот послушно разместился в кольце рук, — И я с ним согласен, минус один славный парень — потеря для мира.