* — Я более чем уверен, что он знает, что мы по запаху можем определить его состояние, — проворчал воин.*
Какое-то время человек сидел, улыбаясь, но вампиры замерли и молчали. Постепенно выдержка начала давать трещины, и донор уже почти не пытался выглядеть спокойным и уверенным.
* — Отпусти его, Бриссор.*
Как только супруг встал и шагнул назад от стула, Лен поднялся и притянул к себе Рому, нежно, заботливо обнял человека, вынуждая уткнуться лицом себе в живот. Погладил по голове и беззлобно проговорил:
— Ребенок, какой же ты все-таки ребенок. Ну, чего ты тут устроил? Сам ведь испугался до черных дыр перед глазами.
В прикосновениях не было попытки соблазнить, никаких заигрываний, вампир просто делился своим спокойствием и теплом. Бриссор молча принес плед и накинул Роме на плечи.
— Все хуже, чем я думал. Значит, и ты, Лен, подходишь мне слабо. Придется просто убегать, — проговорил человек, плотнее закутываясь в плед. — Прости, я просто должен был кое-что о тебе выяснить.
Лен упрямо подцепил человека за подбородок, заставил донора посмотреть себе в глаза.
— О чем ты говоришь, Рома?
— Какая разница? Ты ведь не рассчитываешь, что я скажу тебе правду? Если настаиваешь, я придумаю по-быстрому что-нибудь….
— К чему упрямство? И запах у лжи тоже иной, — лукавил Лен. Хотя в действительности вампиры чувствовали химические изменения в крови людей, но не в нынешнем своем состоянии. Они до сих пор не восстановились полностью, пусть физические силы и вернулись, многие особенности организма оказались на время «запечатаны».
— Насколько я знаю, запах лжи вы чувствовать не можете. Пока не можете. Мне Лайнел об этом говорил, — улыбнулся человек. — Лен, поверь мне, тебя не касается, что мне нужно.
— Ты мне не чужой. Уже, нет, — и быстро прибавил, — Что бы ты сам по этому поводу не думал, я спрашиваю не из любопытства или Лайнела. Я беспокоюсь за твое душевное состояние. И физическое тоже.
Вампир оглянулся, но тактичный супруг уже вышел из гостиной, так же служившей всей команде столовой, пусть и очевиден хороший слух вампиров, но одно дело знать, что тебя слышат, а другое ко всему прочему мозолить глаза.
— Немного поздно обо мне беспокоиться. Я упрямый и все давно решил, еще раньше, чем встретил вампиров. Из-за Лайнела я просто вынужден был все отложить. Но теперь, когда мы уже не на орбите, и все, теоретически, можно закончить другим способом…
— Закончить? О чем ты говоришь? Рома, что ты задумал?
Лен нахмурился, припоминая рассказ Фобиоса о встрече с донором. Тогда у того в руках был арбалет, хотя человек не мог знать, кому открывает дверь. Если он не ходит с оружием постоянно, что в квартире, мягко говоря, незачем, то Рома или ждал нападения заранее, (но это абсурдное предположение Лен отмел сразу) или собирался напасть сам…
Вампир вгляделся в слегка одержимые, подернутые поволокой безумия и смирения с чем-то неизбежным глаза и спросил:
— Рома, кого ты встречал с оружием в руках? И не говори, что Фобиоса, предсказывать ты не умеешь.
— Я не убийца, просто стреляю из арбалета лучше, чем сказал первоначально. В это время должен был вернуться с работы мой приемный отец.
Лен быстренько прикинул в голове расклад событий.
— У вас нет традиции встречать родителей с оружием наперевес. Не убийца… — вслух думал вампир, все больше мрачнее. — Но очевидно ты хотел напасть на него…
Лен получше вгляделся в растрепанного полуобнаженного донора, сейчас зябко кутавшегося в плед, и все встало на свои места. Как же глупо, вампир отвесил себе мысленно подзатыльник, ведь и десяти минут не прошло, как Рома пытался устроить нечто такое же, как и…
— Провокация. Ты собирался вынудить своего приемного отца защищаться, — уверено произнес Лен. — И раз не убивать самому, то зачем тебе столь экзотический способ самоубийства?
— Убийце не дадут приемных детей. Никогда больше, — Рома улыбнулся. — В принципе, наши правоохранительные органы всегда начинают поиск того, кто убил, с близких людей, так что… По большому счету, мне даже не важно, признают ли его виновным, достаточно, чтобы моя мама подумала, пусть на мгновение, что этот урод меня убил. У него нет своего жилья. Одинокий мужчина, без жилья тоже не сможет никого усыновить. А вот через две недели будет уже поздно, они почти закончили оформлять документы на двух мальчишек.
— Так ты защищаешь его будущих детей… — зрачки вампира расширились от ужаса осознания. — Рома, что с тобой делал твой опекун?
— А какая разница? — огрызнулся человек и попытался встать. — Все равно спектакль я провалил.
— Как это какая?! Есть и другие способы с ним расквитаться, не обязательно жертвуя собой, — злился Лен.
— Интересно, и каким способом? Я прокручивал в голове множества возможностей, но вот только другого выхода я не вижу, — фыркнул Роман. — Ладно, я спать.
Лен поймал человека за руку:
— Рома, ты думаешь после всего услышанного я смогу так просто тебя отпустить? Слова сказаны, слова услышаны, теперь они принадлежат не только тебе. Моих границ ты не знаешь. Я многое могу, но сначала хотел бы разобраться. Рома, если ты считаешь опекуна заслуживающим смерти, я останусь на твоей стороне, даже если не все доводы для меня будут убедительны.
В спокойствии и холодной логике вампира было что-то такое, что подталкивало открыться, довериться именно ему, но сомнения ели изнутри.
— Спасибо, не стоит, без тебя разберусь, — огрызнулся Рома, пытаясь освободиться, только вампир не желал отпускать, и человек вновь сел на стул. — Какое тебе вообще до меня дело? Ну, понравился я тебе своим фейсом, бывает, но быстро проходит. Отцепитесь вы уже от меня, без клыкастых проблем по горло!
Человек уже не замечал, что перешел на крик. Рома устал, устал от этого вынужденного ничего неделанья, да и слова, вырвавшиеся на эмоциях, теперь перечеркивали слишком многое.
— Я не первое столетие живу, — Лен устало провел рукой по лицу. Поведение Ромы злило, хотелось банально перекинуть ребенка через колено и выпороть, но такой метод прошел бы с кем угодно, только не с этим парнем. Слишком гордый, слишком самостоятельный и вредный. — Красивого лица мне мало, хотя ты неплох, но… мало. Мы не на допросе, я просто хочу, чтобы ты мне доверился. Хочу помочь.
Роман подался вперед, накрыл своей ладонью руку вампира и тихо признал:
— Лен, прости, я не верю тебе, я вообще никому не верю. Если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо, делай это сам.
Вампир сдержал порыв дернуться, слова Ромы напомнили о прошлом.
— Холодно, — Лен обнял Рому за плечи и притянул к себе, — холодно жить в таком мире. Когда-то Бриссор меня отучил… не важно.
Человек фыркнул и рассмеялся:
— Холодно, может и холодно, зато безопаснее. Ладно, пошли спать, я и так наговорил много лишнего тебе, вернее вам. Более чем уверен, что Бриссор тоже все слышит.
Лен закатил глаза и, сурово сдвинув брови, повел Рому в свою каюту, решив на сегодня человека одного не оставлять. Толкнув на кровать, молниеносно разделся, надел легкие штаны, чтобы не смущать Рому, и залез следом. Попытку возмущения пресек Бриссор, мужчина перехватил парня поперек торса и прижал к широкой груди. Лен придвинулся вплотную и устроил ладонь на боку супруга, зажатый между вампирами Рома скрипнул зубами.
— Отдыхай, тебя никто не тронет, — шепнул прямо в ухо Бриссор.
— Угу. Спокойной ночи, — улыбнулся Лен и первым закрыл глаза.
— Зашибись! Чувствую себя начинкой для гамбургера, — проворчал Роман, пытаясь устроится если не удобно, то хоть приемлемо.
Человек ворочался, мешая вампирам спать. Бриссор хмыкнул и подтянул одеяло, заботясь, чтобы все были хорошо укрыты.
========== Глава 27 ==========
Глава 27
После того, как Лимир вывел сообщение от Лена о пропаже Лайнела на экран, Тая впервые взяла главенство над группой Фобиоса. Состояние Камелы улучшалось, но он все еще нуждался в поддержке, и командор не рискнула разлучать его с Антоном. Поэтому Фобиос взял капсулу и отправился вместе с ними к Бриссору и Лену помогать в поисках Лайнела и новых доноров. Сама же Тая перелетела на корабле в другой город, решив начать охоту там, и заодно дать Илье и Стасу возможность полностью восстановиться. К тому же Илья начал переживать о потере жилья и утрате места в секции бокса, так что Лимир занялся подделкой документов и перевел денег хозяйке квартиры Ильи. Стас предпочитал сидеть в одиночестве, читать или спать. Полицейскому тяжело давалось примирение с существованием в мире вампиров.
