Камела приоткрыл глаза, собираясь отчитать техника за неуважительное отношение к донору, но словил кровожадный взгляд пернатого монстра и вновь притих, стремясь выглядеть мертвым как минимум.

Ситуация вышла из-под контроля. Капитан досадовал на собственную поспешность, из-за которой вся команда оказалась в незавидном положении. А теперь Лимир, одурманенный близостью донора, укусил его. Осталось надеяться, иммунитет техника справится с ядом крови, если та не подойдет, потому что по личным ощущениям Фобиоса, им здесь ничего хорошего не светило. Да и человек, пришедший в себя от испуга, замахнулся для нового удара по Лимиру.

— Не надо, — просто сказал капитан. — Он не хотел, просто не справился с инстинктами из-за голодания.

Фобиос прикрыл глаза, шаги приближались, и вампира подняли за грудки, прислонили спиной к дивану. Звонкая пощечина обожгла левую щеку.

— Рассказывай! — гневно крикнул человек. — Чего вам всем здесь понадобилось? Что за маскарад, такой?! И объясни мне ЭТО!

Илья сунул под нос вампира прокушенное запястье, наспех перевязанное носовым платком. Ноздри затрепетали, жадно втягивая аромат живительной крови, Фобиос нервозно сглотнул набежавшую слюну, но человек заметил его реакцию. Прилетела еще одна пощечина, куда более сильная.

— За что? — растерянно спросил капитан.

Илья зло прищурился, Илья понимал, сейчас им руководят эмоции, но он в своем праве. Раздражение уходить не хотело:

— Вы забрались в мой дом, распихали мои вещи по пакетам с одному богу известной целью. А этот, — кивок в сторону техника, — вообще меня укусил!

В голове Фобиоса пронеслись видения из недавно просмотренных роликов, и вампир подумал, что теперь в него, наверное, вобьют кол.

— Я понимаю, — осторожно подбирал слова вампир. — Ты считаешь, что мы пришли за твоей жизнью, но это не так. Клянусь, никто не причинит тебе вреда. Ни один нормальный вампир не причинит вреда донору. Если бы Лимир не был так голоден, он бы все в начале объяснил.

Капитан понимал, что нужно тянуть время, отвлекать человека, не дать тому оглянутся и заметить, как медленно ползет к технику Камела, стремясь быстрее понять — яд ли кровь норовистого донора или нет.

Илья удивленно и недоверчиво уставился на мужчину перед собой. Из всей фразы в сознание четко врезалось только одно слово — вампир. Юноша бросил короткий взгляд на клыки, имевшиеся у всех чужаков, а потом на многострадальное запястье. На ткани платка проступили два пятна крови, подтверждая, что Илье ничего не померещилось, и его действительно укусили.

Платон был весьма занят, он любовался на свою коллекцию, не замечая, как Камела, обнюхав Лимира, облегченно кивнул. Если им удастся протянуть еще полчаса, они будут в безопасности, если нет… Вампир, находящийся в спячке от перевариваемой крови, слишком легкая добыча.

Фобиос вздохнул и снова заговорил. Мягко, успокаивающе, словно с сумасшедшим:

— Нет нужды нас опасаться. Рана не смертельна, крови нам нужно совсем немного. Пожалуйста, позволь нам напиться…

— Так, мне нужны подробности, — юноша устало потер переносицу. — Часом, в месте из которого вы пришли, люди не ходили в белых халатах? Может, там были комнаты с мягкими стенами?

— Да, — радостно подал голос Камела.

Илья испуганно обернулся, за размышлениями он забыл про третьего неизвестного.

— А адресок вы не помните того места? Может, название? Я позвоню, и за вами приедут, — ласково уговаривал юноша, на случай, если психи буйные.

— Там уже никого живого нет, — печально констатировал медик. — Все, кто выжил сейчас тут.

Камела имел в виду орбиту планеты, но пояснять не стал, заметив, как побледнел юноша, и участливо спросил:

— Тебе не плохо? Присядь лучше, если голова кружится.

— Мне плохо, очень плохо, — как заговоренный ответил Илья, прикидывая, а не треснуть ли их еще по разочку и не вызвать наконец полицию.

Пусть власти разбираются, им за это деньги платят. А он устал и вымотался, ему лень и хочется спать.

Однако инстинкты советовали не терять контроля над ситуацией, и Илья за шкирку перетащил сереброволосого мужчину к первому и сел напротив них, молча и скучающе разглядывая. А вернее, просто уставился невидящим взглядом. Не понимать что-либо Илья не любил.

Человек зря забыл о третьем. Фобиос старался даже не думать о технике, чтобы донор не оглянулся, не увидел как прямо на глазах быстро и сильно меняется вампир. Время, нужно выиграть время, любой ценой.

— А что за сторожевая птица у тебя? Ее специально для пыток вывели? Дорого стоит? — спросил капитан, пытаясь вовлечь человека в разговор.

— Угу, специально. Ангел ада, мой личный непокорный Цербер, — машинально схохмил Илья.

О стоимости юноша промолчал, он ее просто не знал. Сия своенравная и дерзкая тварь влетела в окно больше полугода назад, да так и осталась, наотрез отказавшись покидать гостеприимный дом. Ну, Илья и не настаивал. Птиц ему нравился, причем часто больше людей в общем, и некоторых знакомых — в частности. К тому же, приятно возвращаться в дом, где тебя ждут, хотя бы для того, чтобы стребовать еду и ущипнуть за ухо.

Лимир бесшумно поводил плечами, проверяя свои силы и готовясь напасть на донора.

— Что такое Цербер? — как можно громче спросил Камела, заглушая звук рвущейся веревки.

Дальше сытый, преобразившийся, полный сил Лимир действовал бесшумно. Тихо встал, тихо шагнул…

— Палундра, барабашки в доме! — крикнул Платон, коршуном слетая со шкафа.

Но Илья опоздал. Из неудобного положения, пружиной вскочил с пола, метя фиолетовому в солнечное сплетение, однако тот ловко увернулся. Юноша на автомате оценил вмиг возросшую скорость противника.

Лимир понимал, что сейчас ему будет несложно скрутить донора, но вот нужно умудриться при этом не поранить настырную птицу и самого человека.

Движением, не уловимым для глаз донора, вампир метнулся вперед. Заведя руки юноши за спину, затем удерживая их одной ладонью, второй ему удалось схватить отчаянно вопящего попугая, и вампир замер.

— Стой спокойно и угомони свою птицу, — техник не хотел говорить это приказным тоном, но Платон больно долбал мощным клювом по пальцам.

— Платон, — Илья очень надеялся, что попугай его послушается хотя бы сейчас, а не будет как всегда своевольничать, — немедленно перестань и успокойся. Лети на свое место.

Юноша подергал руками, но захват ни капельки не ослаб. Стало страшно, но все воспринималось как через завесу нереальности, словно вот-вот раздаться команда режиссера «снято» и они разойдутся по своим креслам, повторять сценарий и готовиться к следующей сцене. Смешно сказать, но больше чем за себя, Илья переживал за Платона. Не хотелось, чтобы отчаянно защищавший его птиц пострадал или был убит.