- Что я должен буду делать? - подозрительно поинтересовался Оад. Он понимал, что ничего хорошего эта сделка ему лично не сулила - все "сливки" достанутся полицейским.

- Ну смотри, ты можешь помочь нам с допросами других подозреваемых. Например, я буду спрашивать, а ты - читать их мысли и сообщать нужные нам данные.

- А если я откажусь?

- Тогда тебя загребут за содействие террористам, а там срок от пожизненного и до вышки. Так что лучше тебе согласиться.

- Но когда я смогу это делать? Я же работаю! Мне надо папе помогать, он уже немолодой и ему тяжело много работать.

- Работать в библиотеке ты больше не сможешь, там все уверены, что ты террорист, а таких даже на полставки не берут.

- Но вы же можете прийти со мной и сказать, что это была ошибка и вы меня с кем-то перепутали, - напряженно попросил омега, он отчаянно пытался держать себя в руках и не разрыдаться заново, через пять минут после последней истерики. Это давалось ему ох как не просто.

- Нет, ты нам нужен с раннего утра и до позднего вечера. Знаешь сколько допрашиваемых по всей стране по самым различным преступлениям? Мы готовы оформить тебя секретарём, моим секретарём, правды никто кроме нас, находящихся сейчас в этой комнате, знать об этой сделке не будет. Мало ли где может оказаться "крот", а так мы тебя беречь будем, я сам лично собираюсь отвечать за твою безопасность, - хищно улыбнулся Юлиан, образно выражаясь "а цыплёнка у нас будет защищать лисица".

- Но мои бывшие сослуживцы - и так не особенно любившие меня - теперь считают преступником?

- Это прекрасная легенда! - радостно сообщил Юлиан омеге. - Все будут считать тебя бывшим террористом, предавшим своих и начавшим сотрудничать со следствием. Этим и будет объясняться твоё здесь нахождение и факты, на самом деле "прочитанные" тобой в голове у подозреваемых.

- А мой папа? Можно хотя бы ему не сообщать, что я преступник? - слёзно взмолился омега, психологически этот разговор сильно утомлял и без того перенервничавшего восемнадцатилетнего омегу, скованные руки болели не на шутку, безумно хотелось пить и в туалет по маленькому. Сам Оад удивлялся как такое может быть одновременно...

- А твой папа знает про чтение мыслей? - вмешался в разговор, молчавший до этого Сэсил.

- Нет, я пытался рассказать ему, но папа не поверил...

- Вот и отлично, ничего ему не говори. Сколько ты там получал в библиотеке? Мы будем платить тебе вдвое больше, а папе просто скажешь, что нашел более высокооплачиваемую работу, - подполковник повернулся к Юлиану: - Будешь забирать его из дома каждое утро и возвращать вечером. Отвечаешь за его безопасность собственной головой. А ты, Оад, лучше тебе выполнять все распоряжения Юлиана, так как дело на тебя всё ещё не закрыто!

На этой победной ноте Сэсил Крис покинул помещение, оставив наедине двух будущих напарников.

- Освободите мне руки, пожалуйста, больно, натёрло, - взмолился омега, протягивая Юлиану запястья.

- Меня зовут Юлиан Виллмес, я капитан службы внутренних войск антитеррористического подразделения, так что раз мы теперь напарники, будем знакомы, - альфа весело улыбнулся и пожал только что освобожденную правую руку омеги, будто и не было изнуряющего допроса и разбитой час назад губы. Которая у Оада всё ещё болела, поэтому он вяло вымученно улыбнулся, и пожал в ответ протянутую руку.

Осторожно спросил:

- А теперь можно в туалет?

- Конечно, я тебя провожу! Привыкай, теперь ты без меня никуда, ни на шаг!

- Понятно, - у омеги осталось чувство, что он всё ещё арестован, что, видимо, так и было.

Но в туалете Юлиан милостиво разрешил омеге самому зайти в кабинку. Когда тот вернулся, альфа протянул бутылку минеральной воды:

- Пей и поехали, я отвезу тебя домой, - командный тон стал на чуточку теплее, но от него всё равно веяло арктическим холодом.

- Вы зайдёте вместе со мной домой? - испугался Оад.

- Да, и именно я выложу твоему папе нашу версию событий! - отрезал альфа.

- Вы хотите, чтобы папа меня возненавидел?

- Нет, мне важно, чтобы механизм по поимке преступников не давал сбоев. А остальное меня мало волнует, - Юлиан развернулся и вышёл из туалета, не утруждая себя проверкой пошёл ли омега следом.

- Даже то, что по дороге вы рушите чужие жизни? - заплаканный Оад почти бежал, чтобы успеть за ним.

- Спасаю я намного больше жизней!

- Ваши родители, должно быть очень вами гордятся....

- Так и есть, - ответил альфа, не вдаваясь в подробности своей личной жизни.

========== Новая жизнь ==========

- Сынок, что случилось? Твой начальник, мистер Придурок, позвонил мне два часа назад и наплёл всяких глупостей о том, что ты "известный террорист". И что они тебя увольняют без предварительного извещения, и без выплаты последней зарплаты... Что-то о том, что это ты им ещё должен, - взволнованный Виктоир Флеур бросился к сыну, как только тот открыл входную дверь своим ключом.

Оад был весь красный, заплаканный, с разбитой губой и отчаянно пыхтел.

- Значит всё это правда? - старший омега уперся взглядом в зашедшего следом Юлиана, не переставая обнимать дрожащего сына.

- Да, - спокойно ответил Юлиан, но потом совесть всё-таки взяла в нем верх над карьерными устремлениями, и он добавил: - это - версия для посторонних. Пусть все остальные так и думают, на самом деле ваш сын оказывает антитеррористическому подразделению неоценимую помощь. Конечно, не бесплатно, он будет получать зарплату в два раза больше, чем платили в той дурацкой библиотеке.

- Подождите-подождите! - перебил офицера Виктоир, - А что он должен будет для вас делать, раз вы согласны платить ему две минимальных зарплаты: восемнадцатилетнему омеге без образования и опыта в какой-либо отрасли деятельности?

Юлиан, который так и не дождался приглашения, сам прошёл в маленькую гостиную мимо двух обнимающихся омег и в наглую уселся на диван:

- Можно мне чаю, с молоком и двумя ложками сахара? Устал, знаете ли, на службе. И я вам всё подробно расскажу.

- Никакого вам чаю! - отрезал Виктоир. - Ни с молоком, ни с сахаром и ни с пирожными! Я жду ответа на мой вопрос, иначе мой сын у вас не работает!

Юлиан молча посмотрел на старшего омегу и в душе обрадовался, что Оад не унаследовал от папы ни сильного характера, ни умения бороться за свои интересы. Взрослый омега был постаревшей версией своего сына: более высокий, с более заостренными чертами лица и, естественно с морщинками вокруг потускневших водянисто-голубых глаз и губ. Видимо, вырастить сына одному - а такого же взрослого альфы, или его вещей, рядом не наблюдалось - не так-то уж и просто. Но от этого Юлиан стал только больше симпатизировать омеге.