— Знаете, вы очень похожи. Мы готовы к церемонии? Патрик рассадит гостей.

— Хотите сказать, вы жениха-альфу спутали? — смеясь, предположил я.

Сбоку от меня стояли Джонатан и Жак, красивые до ужаса в официальных костюмах, такие важные и довольные. — Эрик, скоро выйдет, думаю, можно запускать музыку.

— Да, я вас перепутал. Хорошо хоть не поженил его с вашим омегой, — пошутил священник.

Заиграла музыка, а через пару минут вышел Эрик. Несмотря на расстегнутый пиджак, выглядел он великолепно.

Церемония началась, едва омега взял меня за руку.

Священник говорил неторопливо, ровным голосом.

Дождавшись самого важного вопроса, я довольно ответил громогласное:

— Да! Беру! — и улыбнулся своему омеге.

Эрик улыбнулся в ответ и, когда спросили его, дал согласие.

— Можете поцеловать мужа, — сообщил священник.

— Ура! — я прижал к себе свое радостное счастье и жарко поцеловал.

Слышались свист и аплодисменты, смех, а я все никак не мог насытиться.

Эрик отвечал жадно, крепко обнимая за шею.

— Знаешь, я люблю тебя, — сообщил шепотом омега. — А скоро нас будет совсем много. Пять.

— Это немного, — в тон ему ответил я, — это только начало. Я люблю тебя, душа моя.

Мы принимали поздравления, делали фотографии с друзьями и друг с другом, иногда удавалось поймать Ната с Жаком, а еще мы с сыном застегнули на шее Эрика красивую цепочку — свадебный подарок от дедушки. Было весело. Мы много смеялись, танцевали, затем пришло время обеда, а к вечеру вывезли огромный торт. Приглушили свет, и мы отправились разрезать лакомство, кормить друг друга, а потом наших дорогих гостей.

Эрик ревниво сказал:

— Зачем мы так много гостей пригласили? Мне так торта на завтра не хватит! Может, спрячем часть?

— У нас и так верхушка, в ней больше килограмма! — ужаснулся я. — Слипнешься, как потом детей рожать?

Мы разложили еще несколько порций.

— Кесарево не зря придумали! — отмахнулся Эрик. — Не стоит об этом беспокоиться. Лучше посмотри, что Нат творит!

Наш сын танцевал с Жаком, и позволял альфе целовать себя в щеку.

Я хмыкнул.

— Во мне жуткая смесь ревности, гордости, радости и желания стукнуть маленького альфу. Все-таки придется построить забор под напряжением и завести собак.

— Угу! Представь, близнецы-омеги, красивые, как ты! К их шестнадцати забор снесут, а собак прикормят, — дразнил Эрик.

— Нет, так не честно! Хотя Жак и Нат хорошо смотрятся вместе, но… Он же такой маленький, я хочу, чтобы он оставался с нами подольше.

— Пока он с нами, а в восемнадцать, если они не расстанутся, выйдет замуж. Это неплохо, зато внуки рано появятся, — флегматично ответил омега. — У тебя есть еще девять лет.

— И все же дети растут слишком быстро, — я поцеловал Эрика в висок, и мы отошли к нашему отдельному столику, смотря сквозь окно на шебуршащую в миске с орехами Руди.

— Зато у меня есть ты, состаримся вместе, будем путешествовать по миру и нянчить внуков в перерывах.

— Правильно! Мысли позитивно, — отозвался Эрик. — Как думаешь, я могу сбежать с собственной свадьбы? Устал, мне бы прилечь.

— Думаю, все поймут, пойдем, устроим тебя в спальне вместе с тортиком, я пройдусь по гостям, проверю Ната и к тебе, — мы прошли к комнате, и Эрик юркнул в гардеробную, снял костюм. — Как там мелкие? Торт их успокоил? Принести тебе чая или еще чего?

— Хорошо мелкие, еще на церемонии заснули. Лучше принеси молока! И побудь со мной, пожалуйста, — попросил омега.

— Конечно, я мигом, — улыбнувшись, я скрылся за дверью. Добежав до Питера и брата, я сообщил, что Эрику нужен отдых и моя компания, предупредил Ната, занятого Жаком и, взяв торт и налив молоко, вернулся к Эрику. — Как же мне нравится, что ты теперь мой муж.

— Забавно, а я еще даже не могу осознать, что ты мой муж. Как думаешь, мне стоит менять фамилию на твою? — поинтересовался Эрик.

— А мне кажется, будто ты стал таким отслеживаемым, словно в кольце маячок, — я скинул пиджак и лег к Эрику. — На счет фамилии не знаю, было бы здорово. Только тогда и документы Джонатана нужно переделать.

— Если в кольце и правда маячок, я тебя покусаю! — весело заявил Эрик. — Представь, что у Разрушителя будет твоя фамилия.

— Да, я бы хотел. И про маяк надо было раньше додуматься и молчать, — я поцеловал Эрика в плечо. — Интересно, как бы сейчас жили, сразу мы стань семьей…

— Думаю, у Ната уже были бы брат или даже два, — поедая торт, рассуждал Эрик. — И кота завели бы, или пса.

— Или обоих, — улыбнулся я, — придется наверстать.

— Угу! С братьями уже скоро наверстаем, — заверил Эрик.

Немного отдохнув, он еще ненадолго вышел к гостям.

***

В течение последних трех недель мы смогли поменять все документы Эрика и Ната. Сын оказался действительно рад, что в школе теперь он числится под моей фамилией. Я уже замечал и раньше, что он с гордостью говорит учителям, что я его отец.

Срок беременности Эрика увеличивался, и к концу весны мою работу прервал звонок Эвана.

— Мы уже в больнице. Кажется, вам стоит поспешить. Эрик и так с утра скрывал, что начались схватки, — сообщил помощник.

— Что?! Почему скрывал? Вы в нашей больнице? — я скинул со стола документы, запер в ящике, закрыл ноут и спешно помчался к машине.

— В вашей. Почему не сказал, спросите у него. А сейчас смотрите на дорогу и не нарушайте правила, — строго произнес Эван.

Я переключил звонок на гарнитуру и внял совету Эвана. Не дело сейчас — гнать.

— Что там врач? Пока ждем дальше или уже совсем-совсем все началось?

— Уже совсем началось, — осторожно сообщил помощник. — В конец началось. Врач меня к нему не пустит… Я привез его, когда уже воды отошли.

— Вот ведь… — я скрипнул зубами. — Но ты молодец, с Эриком по-другому и не вышло бы.

Сам я старался не лихачить, напоминая себе, что меня ждет мой омега, мне не нужна авария.

У входа меня встретил Эван, и мы бегом направились к отделению, а дальше меня провел медбрат.

Из-за двери палаты вышел врач и сообщил:

— Первый ребенок неправильно лежал, ягодичками. Пришлось делать экстренное кесарево. Ваш муж в порядке, как и оба сына. Сейчас их дообследуют и принесут. Крупные они для двойни: один 3100, второй 3600. Думаю, альфы! Проводить к Эрику?

— Да, — чуть сипло выдал я. Пропустил! Я опять все пропустил! — А дети сейчас где?

— В неонатальном отделении. Все двойни там обследуются, это правило, — сообщил врач, провожая меня в палату к Эрику.

Тот с трудом оторвал голову от подушки и улыбнулся мне.

— Лежи, — я подтащил стул и сел. — Привет… Прости… Ты опять один был. Чего молчал?

— Я единорогов для детской купил, наклейки на стены. Схватки начались, а они были не наклеены… — тихо сказал Эрик. — Я хотел их наклеить и позвонить тебе.

— Дурик ты, — я взял ладонь омеги в свою, поцеловал пальчики. — Я так хотел успеть…

— Прости, я думал, что все будет как с Натом, я его почти сутки рожал, — сжал мои пальцы муж. — Почему их не несут? Что не так?

— Все так, не волнуйся. Помнишь нам про обследование двойни говорили? Вот их проверяют. Да и для двойни кесарево нормально. А малыши 3100 и 3600, говорят, крупные, обычно меньше бывают. Наверное, все же альфы, хотя носил ты их долго, по исследованию выходят омеги. Скоро узнаем, их нам привезут, но в следующий раз чтоб меня дождался и звонил, — строго сказал я и шутливо поймал мизинец губами, «кусая».

— Хорошо, но следующий раз будет не скоро! — весело сказал Эрик.

Тогда я и услышал детский плач, громкий, но только один.

В палату ввезли кювету, в которой один младенец плакал, а второй спал.

— Поздравляю! У вас двое омег! Хорошенькие! — весело сказал медбрат.

— Омеги? Спасибо, — я расплылся в улыбке и подхватил пищащий комочек. Слегка морщинистый розовый и жутко голосистый. Подумав, дал его Эрику, он в курсе, что там делать. — Вот он, наверное, первым и начал пинаться.