— А что ты имеешь против Хельги, Ронда? — интонация, с которой Ллойд произнесла имя блондинки, немного разозлила Шотмена. — С ней можно вполне нормально провести время.

— Вот именно, Ронда, — Джоханссен так же встал на защиту друга. — К тому же помимо Хельги с нами ещё была Фиби.

— Знаешь, Джеральд, про вашу взаимную симпатию с Фиби знает уже почти вся школа, — хлопнув створками зеркальца, ухмыльнулась Ллойд. — А вот Арнольд и Хельга — что-то новенькое.

— Оставь нас в покое, Ронда, — своими намёками девушка начинала откровенно раздражать Шотмена. — Какое тебе дело, где и с кем мы проводили выходные?

— Я скажу, какое нам до этого дело, — в разговор вмешался самый толстый парень класса. — Вы, ребята, были так увлечены своими подружками, что совершенно забыли про игру.

— Какую ещё игру, толстяк? — Джеральд скептически посмотрел на жующего бутерброд Бермана. — Ты сэндвичей объелся?

— Гарольд говорит правду, — позади ребят раздался гнусавый голос, после чего самый высокий парень уселся на парту напротив двоих друзей. — В субботу мы должны были играть в бейсбол с командой Вольфганга, а вы об этом, похоже, забыли.

— Вот именно, — изо рта Гарольда посыпались хлебные крошки. — А из-за того, что Хельга и вы двое не пришли, игра не состоялась, а мы вытерпели кучу насмешек и издевательств этого громилы. Не могу поверить, что вы бросили нас ради девчонок!

— Гарольд прав, ребята, — Ронда закинула ногу на ногу. — Вы поступили очень опрометчиво. А ты, Арнольд, неужели тебе в самом деле нравится эта Патаки? Она ведь грубая, злая, одним словом, хулиганка без чувства стиля.

— Прекрати так говорить о ней, Ронда! — гнев все сильнее овладевал Арнольдом, и парень повысил голос. — Ты совсем не знаешь её.

— Ошибаешься, дружок, — усмехнулась Ллойд. — Уж не знаю, что Хельга с тобой сделала, но общение с ней явно не приведёт тебя ни к чему хорошему. Посмотри, ты даже не заметил отсутствие Лайлы. Бедняжка уже несколько дней не выходит из дома, а всё потому, что ты, Арнольд, променял её на грубиянку Патаки.

— Послушай, Ронда, — вмешался Джеральд, понимая, куда клонится весь разговор. — Не приплетай сюда Сойер. Это их личное дело, сами как-нибудь разберутся.

— Арнольд, ты в самом деле влюбился в Хельгу? — с насмешкой произнёс Берман.

— Я не говорил этого, Гарольд, — Шотмен скрестил руки на груди. — Мы просто дружим, только и всего. Что в этом такого?

— Ты так легко подружился с девчонкой, которая с детства доставала тебя? В ту, которая каждый божий день обзывала и издевалась над тобой? — Сид скептически посмотрел на друга. — И если ты правда просто дружишь с ней, то почему твои щёки так покраснели?

— Арнольд влюбился в Хельгу! — Берман с насмешкой ткнул пальцем в сторону Шотмена.

— Это не так, Гарольд, — повышенным тоном возразил Шотмен.

— Это так, Арнольд, — поддержал одноклассника Стинки. — Знаешь, мы с Сидом случайно увидели вас двоих, когда вы гуляли на пристани во время субботней ярмарки. То, как ты вёл себя с ней и как смотрел на неё — всё указывало на твою глубокую симпатию к Хельге. Уж поверь мне, ведь и я когда-то был в неё влюблён. Я могу отличить влюблённый взгляд от дружеского.

— Арнольд любит Хельгу, Арнольд любит Хельгу! — с новой силой возобновил издёвки Берман.

— Хватит, Гарольд! Замолчи, пока я не разозлился! — Шотмен едва сдерживался, чтобы не заткнуть рот парню его же собственным бутербродом.

— Арнольд и Хельга, Арнольд и Хельга! — не унимался Берман.

— Толстяк, в самом деле, угомонись уже, — Джоханссен видел, как его друг теряет терпение, и попытался предотвратить катастрофу, но Гарольд и не собирался останавливаться.

Вслед за Берманом весь класс начал хохотать, всё помещение заполнилось дразнящими смешками. Смех друзей резал слух, и Арнольд, закрыв уши ладонями, начал покачивать головой, тем самым отрицая слова одноклассников. Когда чаша терпения Шотмена переполнилась, парень изо всех сил ударил кулаками о парту. Вокруг воцарилась давящая тишина. Арнольд выглядел так, словно какое-то время его подвергали жесточайшим пыткам. Ярко-зелёные глаза потускнели, а со лба скатилось несколько капель пота.

— Я не люблю её! Не люблю, ясно? Я не люблю Хельгу Патаки! — истошный крик эхом разнёсся по классу.

Послышался громкий звук упавших на пол книг, и ребята устремили взгляд в дверной проём.

— Очень хорошо, что ты всё же сказал это. Репоголовый… — в дверях стояла Патаки, сжимая в руках оставшиеся книги.

Трясущимися руками хулиганка скинула свою сумку в сторону застывшей на месте Хейердал и, развернувшись, выбежала из класса.

— Хельга… Хельга, стой! — осознав, что он только что натворил, Шотмен выбежал следом за подругой.

— Не могу поверить, что вы сделали это! — с силой кинув книги на парту, Фиби осуждающе взглянула на одноклассников. — Вы хоть понимаете, что натворили?

— Фиби права… — Джоханссен, скрестив руки, так же осуждающе осмотрел ребят. — Арнольд ведь был всем вам другом. Он помогал вам во всём и всегда, а вы так отплатили ему? Предали его, предали его доверие… Не знаю, что побудило вас на такую реакцию, но что плохого было в том, что Арнольд и Хельга смогли наладить друг с другом хоть какую-то связь? А теперь из-за вас то, что мы с Фиби пытались укрепить, катится ко всем чертям!.. Можете гордиться собой. Вы разрушили жизнь не только Хельге, но и Арнольду… — Джеральд взял Хейердал за руку и крепко сжал её в своей ладони. — Идём, Фиби, мы должны догнать Хельгу и помочь Арнольду… — Джоханссен направился к выходу из класса, потянув за собой растерянную японку.

— Но сейчас будет звонок, вы пропустите урок, — поникшим голосом произнес Сид.

— Наплевать!.. — неожиданно даже для самой себя выкрикнула Хейердал. — Дружба намного важнее.

Парочка выбежала из класса всё так же держась за руки, оставив своих одноклассников с тяжёлым чувством вины и раскаяния.

========== Глава 8 ==========

Патаки бежала по школьному коридору, расталкивая всех учеников, что попадались на пути. Блондинка крепко сжала ладонь в области сердца, словно это могло остановить разрастающуюся чёрную дыру. В затуманенной эмоциями голове девушки эхом продолжали звучать слова Арнольда: — «Я не люблю её! Не люблю, ясно? Я не люблю Хельгу Патаки!»

Добежав до ветхой зелёной двери с приклеенной на ней буковкой «Ж», Хельга зашла внутрь. Внутри было тихо, лишь потускневшие зеркала, умывальники и несколько железных кабинок с туалетами, в одной из которых и заперлась хулиганка. Патаки едва понимала, что происходит вокруг, острая боль, словно тиски, сжимала голову, а в том месте, где билось сердце, сейчас разрасталась мучительная пустота.

«Почему я такая дура? — собственные мысли девушки старательно пытались добить и без того взвинченную Хельгу. — Я же с детства знала, что не стоит строить иллюзий вокруг себя. Как же я могла поверить в то, что Арнольд влюбится в такую, как я. Прекрасно зная о его доброте и маниакальной заботе о всём мире, как только я смогла попасться в эти сладкие речи о сближении, даже открыла этому репоголовому свои переживания? Очевидно же, что он хотел лишь отплатить добром за добро… Молодец, Патаки! Сегодня жизнь вновь преподнесла тебе суровый урок: не стоит грезить о несбыточном, иначе при столкновении с реальностью осколки мечты глубоко ранят сердце…»

Хельга, сжав ладонь в кулак, ударила боковую стену кабинки, вложив в этот удар всю боль, что терзала сейчас её душу. Железная пластина звонко загремела, сливаясь с отчаянным криком хулиганки.

— Хельга! Хельга, выслушай меня! — Шотмен, прислонившись к двери с другой стороны, пытался докричаться до подруги. — Всё не так, как ты думаешь! Дай мне шанс объясниться…

— Убирайся отсюда, Арнольд! — взревела Патаки, едва сдерживая подступающие горячие слёзы. — Я не хочу никого видеть и не желаю ни с кем разговаривать!..

— Что случилось, старик? — к парню подбежал Джоханссен, а следом подоспела Хейердал. — Мы слышали жуткий шум.