Литмир - Электронная Библиотека

– Ну, да. Чего надо? – Промолвил бомжара. –

И кто Вам сказал моё имя? Задаром?

– Я Вашу объяву здесь прочитала,

Иль Вы не писали? – Принцесса сказала.

И тут Кваземорда разинул свой рот,

Миго́́́м позабыл то, что он был урод.

Красавица «наша» блевать то хотела,

Но ради мечты, сдержалась – сумела.

Сказала бомжаре: «Садись-ка ты в тачку,

Но только, смотри, её не запачкай».

Его она шоку этим подвергла

И он удивился и застыл прям на зе́мле.

Води́ла тут вышел, открыл дверцу тачки,

В перчатках засунул бомжа, всё запачкав,

Потом сел в авто, на газ надавил и умчал далеко.

Он ехал сквозь мост, через реку, назад.

Ну а у бомжа сверкали глаза.

И чтобы из шока вышел бедняга, -

Достала красавица сразу две фляги,

Ну в общем, – коньяк ему протянула,

Он выдул их махом. Не приятным подуло.

Она привезла его сразу в баню,

Его там отпарили свеженьким паром,

Массаж трёх часовый, помыли, побрили,

Почистили зубы и ногти спилили;

Потом, сразу в клинику, быстрый хирург

Провёл операцию и отвёл дух.

Его приодели, речь восстановили,

Ну, в общем – совсем его изменили.

Она забрала его прямиком,

К себе привезла, завела к себе в дом.

И сразу она себя предложила,

Чтоб попросту время …, и так долго «ныла»…

И тут, Кваземорда, увидев "звезду",

Прилип очень быстро лицом, «угу-гу».

Лизать он ей начал, не переставая,

Что аж поломался конкретно диван.

Затем на инстинктах, засунул ей «уй»

И трахал весь год «наш» «больной» обалдуй.

Она всё текла и не уставала,

Ну, а по утрам постоянно сосала.

Режим был отличный, совсем для обоих,

"Любил" он её с голодухи своей.

Весь год он её не оставил в покое,

Совсем не на миг, он был счастлив вполне

И лишь в перерывах ел он мясо,

Она в это время ела с ним,

Ещё, в перерывах, любились в бассейне,

Купаясь и моясь вдвоём каждый миг.

И вот, через год страсть большая проходит,

Но «наш» Кваземорда с жены то не сходит,

"Любит" её днём, вечерком, по утрам,

Когда она спит – "любит" он по ночам.

А «наша» принцесса про всё позабыла

И им наслаждала все дыры свои.

И так продолжалось всё время – до смерти,

И мы здесь не брешем, вы нам поверьте.

Друг друга они всей душой полюбили,

К тому же на тело своё не забили,

Удовлетворялись, – детей наплодили,

Оставшую жизнь на халяву прожили,

Совсем не страдали, совсем не тупили,

Ни чего не курили и больше не пили;

Безумием больше они не страдали

И страстью не сильной, но всё же пылали,

Ну, в общем, – с умом друг друга любили,

Не спорили вовсе, совсем не тупили.

Бабло, кстати, вовсе, совсем не исчезло,

Проценты большие у ней были четно,

Поэтому, в общем, – она заслужила

Такого голодного, в сексе, кретина,

И он тоже, в общем, – её заслужил,

Что чист был душою, ерунду не мутил.

Вот так вот случилось, и это бывает,

Лишь, с теми, кто многое очень знает, -

О том, что – чем больше у «нас» недостатков –

Тем больше достоинств, и это так гладко.

И если хотите найти половину –

Объяву пишите в газету отныне.

Но только совет мы вам свой предлагаем,

И смысл его мы замечаем, –

Пишите своё резюме вы не клёво,

Верней, – о себе вы пишите не клёво,

Все качества, полностью приуменьшайте,

И требуйте больше, чем даже желаете;

А это вам нужно, лишь, для того –

Чтоб полный верняк ощутить на все сто,

И чтоб понапрасну вас не цепляли,

Вопросами глупыми не донимали,

А в будущем – чтобы не упрекали

Не требовали и чтоб не гнали.

Верняк это круто, верняк это классно,

Хоть даже в начале не очень прекрасно,

Хоть даже в начале не много обидно,

И как-то всё смутно и вроде не видно,

Зато, чуть попозже, эффект весь пойдёт,

И «ваша» "звезда" вас уж не задолблёт,

И не надоест, не будет противно,

Когда тридцать лет проживёте с ней стильно,

И муж «ваш» не будет злой никогда,

Если "звезда" будет готова всегда,

Если "звезду" никогда не зажмёте.

И если всегда по утрам «Вы» сосёте,

То значит – Вы счастливо с ним проживёте.

Вы не пугайтесь и не стесняйтесь,

Не жадничайте и не тикайте…

0.2.3. «Пролактин».

«При половом акте после оргазма выделяется вчетверо больше гормона пролактина, обеспечивающего прилив удовольствия, по сравнению с оргазмом при мастурбации». Доказанный факт.

Глава Ι «Пролактин».

Летел самолёт над тайгой, – над Россией,

И до конца не смог путь осилить:

Какая-то схема закоротила

И быстро то пламя, своё возбудила.

Он, вдруг загорелся, пилоты поня́ли,

Что сталось, вдруг то, что не ожидали.

Они пассажирам парашюты вручили

И прыгать немедля, всем поручили.

Там было людей, где-то – тридцать, примерно,

А может быть, больше, скорее, наверно.

Пять было детей, семи лет, где-то вроде,

И с ними вожатая, они были в походе;

Мужик был – философ, и девушка тоже,

Она ниже ростом и вроде моложе.

Других было разных, но смысла в том нет,

Ведь они не успели спрыгнуть, – их нет.

Вожатая, девочек двух подхватила

И в парашют к себе зацепила,

Ещё двух девчонок философу дали

И быстро, спеша, ничего не сказали;

А пятую девочку, – вручила девчонке

И прыгать собралась, молча́ очень звонко.

Философ, вдруг, крикнул чесно́му народу:

«Встретимся возле сего самолёта».

Поспешно все прыгнули в миг друг за другом,

А все остальные – взорвались с испугом.

И самолёт, от взрыва лихого,

Напополам раскололся, в итоге.

Кабина его сама полетела –

Была без хвоста, и она не горела.

А хвост, – ещё раз вспыхнул в полёте, –

И нет, теперь, уже самолёта.

А те, кто спаслись, – в небе парили –

Свой страх высоты они победили,

Кольцо смыканули, ещё пропарили, –

И на земле себя ощутили.

Они первый раз парашют раскрывали

И как с ним лететь – не понимали,

Поэтому в разных местах оказались,

Пошли все туда, где части остались.

Философ шёл, смело, общаясь с детями,

Не верил ушам, когда слушал их сам он, –

Они, по общенью, не были детями,

Об этом они знали и сами.

Детями – индиго они оказались

И на всё, что слышали – не удивлялись,

А сами в ответ добавляли до темы,

Вот это везло в общении, с делом.

Они целый день шли до места взрыва,

И вот, наконец-то открылся пред ними:

Кусок самолёта, уже догорал…

– А где же кабина? Ни кто не видал?

– Кабина упала правее хвоста. –

Сказала Катюша и сразу пошла.

– Давайте мы всех подождём у огня. –

Сказала Анюта, глядя в далека.

Вокруг были ели, другие деревья,

Чуть дальше – поля расстилались «безмерно».

А от самолёта осталось железо,

Горело слегка и дымилось оно.

Надежда была, лишь, на кабину, –

На то, что в кабине осталось чего.

Была то весна, но моро́зно, однако, –

Почти крайний север, вокруг было мряко.

Снежок кое-где, виднелась река,

Вот только, река была далека.

Девчонки стояли возле тепла,

А философ, взяв палку, накалив до огня,

Разводил, полукругом, много костров,

Собрав перед этим достаточно дров.

Костры от волков, кабанов и медведей

И чтобы увидели огонь из-за елей

Другие, которые тоже спаслись,

И чтоб не петляли и быстрей прибрелись.

И вот, зашуршало поодаль, вдруг что-то,

Философ сразу увидел кого-то,

Поднёс оп на палке огонь для проверки,

В ответ он услышал слова очень мелко:

2
{"b":"612302","o":1}