– Звонили из жандармерии, – сказал Клод. – Как я и ожидал, наши приятели устроили засаду у моего дома, но их заметил сосед-ювелир и сдал карабинерам. Была стрельба, бандиты скрылись. Думаю, саламандру выпустили именно они… если бы мы не зашли в ресторан, пришлось бы туго.

– Да что это за люди?! – воскликнул Артем. – Там, на стоянке, я видел, как одному разворотило живот, а он спокойно встал и пошел.

– Это не люди, это големы.

– И что?

– Големы по сути биороботы. Они медленно соображают, трусоваты, но это компенсируется выносливостью и быстрой регенерацией. Убить их можно только прямым попаданием в нервный центр размером с монету, который к тому же защищен прочным скелетом.

– Понятно, универсальные солдаты. Почему они охотятся за нами?

– Выполняют приказы своего создателя… Артем, нам нужно срочно заехать ко мне и вооружиться. Балдур решил взяться за меня всерьез, я должен подготовиться. Пойдем!

Вобер попрощался с Анри и передал ему небольшую сумку.

– Comme d'abitude*? – спросил Булон.

– Да, информация на кристалле. Извини за саламандру, она приходила за нами.

– Пустяки, у меня теперь клиентов только прибавится. Cave*! Приятно было познакомиться, юноша!

– Мне тоже, – ответил Артем и, проходя мимо вышибалы, сказал: – Хорошая работа, Густав.

– Приходьитэ естчё, – подмигнул единственным глазом тот.

Выйдя на улицу, Клод повернулся к ресторану.

– Артем, что ты видишь?

– Как что? Двухэтажное здание в средневековом стиле с вывеской по-французски.

– Смотри внимательно. Дуал тем и отличается от простых людей, что может видеть как истинную картину мира, так и ткань иллюзий.

Артем потер глаза и уставился на ресторан. Сначала ничего не происходило, но постепенно края здания размылись, мутная пелена начала стягиваться к центру. Периферийное зрение отключилось. Стены подернулись дымкой, изображение сузилось до маленького кружка, но стало таким четким, что Артем различил тончайшие трещинки в камнях кладки. Он мигнул. Перед ним возник роскошный особняк с вывеской уже на русском языке: "Три поросенка". На железной двери висела табличка: "Вход только по приглашениям". Артем мигнул снова. Особняк превратился в необхватное дерево с дуплом входа. Следующей появилась колонна маяка, глухая стена склада, собранная из бревен корчма, светлое здание из стекла и хрома… Изображения сменяли друг друга, неизменным оставалось только наличие вывески и таблички. Артем комментировал видения, пока не защипало в глазах. Он мигнул и вновь оказался перед знакомым рестораном.

– Поразительно! – воскликнул Клод. – Ты видел другие отражения, понимаешь?! Я и не надеялся… Ты просто молодец!

– Merci!* – ответил польщенный Артем, недоумевая: и как это у него получилось?

* * *

Санкт-Петербург. Улица Мытнинская.

Шаврина всю ночь мучили кошмары. Ему снилось, что два клоуна в синих спецовках хватают его и засовывают в гигантскую пушку. Звучит барабанная дробь, зрители замолкают. Вспыхивает луч прожектора. Выдержав паузу, уродливый конферансье бросает в микрофон отрывистые фразы:

– Дамы и господа! Впервые на арене! Смертельный номер! Человек-ядро!

Глеб старается выбраться из жерла, но руки связаны, кляп во рту мешает дышать. Клоун подносит горящий факел к фитилю, искры падают на опилки арены. Грохот выстрела! Экстаз зрителей! Глеб пробивает купол цирка и устремляется в темное небо. Яркая вспышка! И трель звонка…

Шаврин поднял голову с влажной подушки, машинально отметив, что вчера завалился спать прямо в одежде. Мобильник уже упал с тумбочки и теперь вибрировал на полу, оглашая комнату веселым пиликаньем. По всей видимости, звонили давно. Не вставая с постели, Глеб накрыл мерзкий телефон ладонью и, приготовившись послать абонента в недоступные дали, нажал кнопку.

– Глеб, спишь что ли?!

– А… нет, Павел Аркадьевич! Звонка не слышал.

– Понятно, а то я думал, ты вчера напился с горя. Вид у тебя такой был, гм… соответствующий. Извини, что прерываю заслуженный отдых, но ты нам нужен здесь и сейчас.

– Ничего страшного… что случилось-то?

– Дом взорвали. Кстати, недалеко от тебя.

– На Мытнинской? – брякнул Глеб, вспомнив вчерашние видения.

– Точно. Мы уже на месте, когда подтянешься?

– Минут через десять.

– Ждем!

Глеб спустил ноги в ботинках на пол и провел рукой по затылку. Шишка оказалась на месте. Пульсирующая боль отдавалась в голове, во рту пылала Сахара. Пройдя на кухню, Глеб достал из холодильника пакет томатного сока. В памяти всплывали обрывки вечера: бар, уставленный пивом стол, симпатичная девушка, темный двор, вспышка, жерло пушки, грохот выстрела. Значит, ему не почудилось? Глеб поймал себя на том, что тупо таращится в зеркало, где отражается кухня, взъерошенный мужик с красными глазами и настенные часы. Из десяти отведенных минут осталось пять. Чертыхнувшись, Глеб опорожнил пакет с соком, запихал в рот полпачки "дирола" и выскочил на улицу.

На месте происшествия уже работали эксперты. Кивнув знакомым, Шаврин подошел к Смолину.

– Привет, Глеб, – сказал майор. – Плохо выглядишь, не заболел часом?

– Поздно лег. Что тут?

– Опять повезло, если можно так выразиться. Дома предназначены под снос, жильцов давно расселили, логика взрывников совершенна непонятна. Утром бабушка позвонила, она тут собачку выгуливает, сообщила о дыре в стене. Рабочих, говорит, нет, а дыра есть – подозрительно, черт возьми! Чего задумался?

– Схожу, посмотрю…

Из круглого тоннеля торчали куски перекрытий и пруты арматуры. Верх провала доходил до окон третьего этажа. Шаврин включил фонарь и осторожно пошел вперед. Под ногами хрустело стекло, сверху изредка сыпалась пыль. Тоннель закончился через десяток метров. Глеб провел рукой по ровной вмятине, луч фонаря зашарил по стенам. Никаких железных осколков, но что ядро существовало в действительности, Шаврин уже не сомневался. Самое время сдаваться. Смолин ждал снаружи, дымя сигаретой.

– Павел Аркадьевич, не взрыв это.

– А что?

– В-общем, я вчера выпил в "Бразилии"…

– Так-так!

– Да, а после бара решил пройтись пешком…

Глеб рассказал о выстреле из призрачной пушки, огромном ядре и даже продемонстрировал шишку на затылке. Смолин выслушал сбивчивые объяснения и затушил окурок носком ботинка.

– Так сколько ты, голубь мой, выпил?

– Павел Аркадьевич, это правда, я всё видел собственными глазами!

– И как объяснишь?

Шаврин развёл руками. У Смолина запиликал сотовый. Поговорив по телефону, майор крикнул:

– Джорджик, хватит опрашивать бабушек, возвращаемся на базу! – и, повернувшись к Глебу, добавил: – Кузьмин звонил. Он просматривал сводки по другим районам – этой ночью во всем городе творилась какая-то чертовщина.

Шаврин облегченно выдохнул. Подозрения в белой горячке отпали.

* * *

Comme d'abitude? фр. – Как обычно?

Cave! лат.– Будь осторожен!

Merci! фр. – Спасибо!

Глава 8

Париж. Авеню Рей. Дом Вобера.

…Дверцы и капот патрульного "Пежо" украшали пулевые пробоины, ветровое стекло покрывала паутина трещин. Разбитый прожектор вылетел из кронштейна и висел на проводке. Одиноко светила правая фара. Качая головой, один карабинер разглядывал повреждения, второй картавил в рацию. В кои-то веки авеню Рей попало в сводки жандармерии!

Шины мягко прошуршали по асфальту. Клод свернул на ведущую к дому дорожку и опустил стекло. Луч фонарика скакнул к автомобилю, подошедший офицер вскинул ладонь к фуражке.

– Доброй ночи, месье Лемар!

– Доброй, Луи. С кем воевали? – спросил Вобер.

– Ох, месье, с двумя грабителями. У них были автоматы и мотоциклы. Настоящие бандиты! Мы гнались за ними, но они свернули в парк и словно испарились. Все патрули оповещены, мы вызвали криминалиста и до утра побудем здесь. Вам не о чем беспокоиться!