Литмир - Электронная Библиотека

Чужеродный сгусток энергии, словно почувствовавший, что я о нем думаю, снова зашевелился в районе солнечного сплетения. Знает, где обосноваться, гаденыш! Оттуда его не достать: слишком близко душа и сердце.

– А объясни-ка мне, воин правды, почему твой устранитель не стер память Кости и даже просто не записал ее на любой магнитный носитель? И отчего это за три часа до происшествия из твоей личной базы данных исчезли все документы, связанные с неудачей твоего любимчика Игоря?

Вот значит как: подслушиваем и подглядываем. Доверяй, но проверяй. Наши ряды должны быть чисты! Что ж, я всегда это знал.

– Вы же знаете все ответы, Павел Александрович.

– Конечно. – магистр демонстративно крутанул в руках хрустальный шар. – И даже предвижу будущее, как цыгане. Поэтому мы здесь. Здесь, а не в Москве.

От нехорошего предчувствия у меня засосало под ложечкой:

– В стране переворот? Что-то с матерью, с Аллой?

– Инквизитор! – покачал головой магистр. – Где ваше горячее сердце и холодный разум?

Я потупился:

– Мне предъявлено обвинение в убийстве. Чего вы от меня добиваетесь? Отказной? Выхода на пенсию по состоянию здоровья? Чего?

– Не кипятитесь, инквизитор. Пока еще инквизитор. – Павел Александрович встал и прищурился. – Похоже, мы сделали правильный выбор.

В дверь постучали.

– Входи! – это прозвучало как зов палача.

Я расправил плечи: смерть – это не конец, это этап пути. Меня так просто не сломить и не запугать.

Но вошел вовсе не боевик, а уполномоченный гофмейстера по незаконному использованию и злоупотреблению эгрегориальной пси-энергии. Я поднял глаза и заворожено уставился на Даниила Ивановича. В руках у него был обычный магнитофон со встроенным радио и проигрывателем MP-3 дисков.

– Пришло время кушать рыбные блюда. – сказал уполномоченный гофмейстера и включил магнитофон в розетку.

– Не мечите икру рыбы Фугу перед серыми свиньями, старший брат. – магистр положил хрустальный шар на подставку, стоящую на письменном столе и развернулся к нам с Даниилом Ивановичем.

От неожиданности я щелкнул челюстью.

Старшим братом может быть только магистр! И число старших братьев нельзя изменить. Новый приходит только после гибели одного из магистров.

Значит…

Кажется, я начал понимать.

Радио затрещало, и начало сухо вещать:

– Только что получено экстренное сообщение: в Москве на сорок третьем году жизни от сердечного приступа скончался бизнесмен Морозов Никита Аркадьевич. Дворянское собрание скорбит по поводу утраты одного из своих ярких представителей. Никита Аркадьевич был одним из самых известных спонсоров многих культурных акций Москвы. Его вклад в развитие киноиндустрии нельзя переоценить. Удивительно, что в завещании Никита Аркадьевич передает все свои сбережения в Фонд поддержки молодых дарований России…

Даниил Иванович выдернул шнур из розетки.

Теперь магистр и уполномоченный гофмейстера смотрели на меня с нескрываемым любопытством. Чего они ждали? Разве трудно было записать всю эту чушь на пленку, скрытого в этой же комнате, магнитофона? По части розыгрышей и шуток – Орден впереди планеты всей!

Но, предположим, что это – правда. Итак: гофмейстер мертв. Значит, в Москве начались уже не кадровые перестановки, а полный передел власти. А я сижу в подземном бункере с двумя магистрами. И им что-то от меня нужно.

– Он еще сомневается. – усмехнулся Даниил Иванович. – Он нам не верит: думает – дурачим.

– С инквизицией всегда так. – в тон уполномоченному гофмейстера поддакнул Павел Александрович.

– Мир так переменчив. Кто знает: не окажетесь ли вы на дыбе раньше меня. – это сказал я, но вдруг не узнал собственного голоса. – Да и кто сказал, что призвавшие станут выше призванного?

Удивительно, но я больше не чувствовал страха перед тем, кто жил во мне, я совсем не ощущал чужого присутствия.

– Инквизитор? – лысая голова магистра хищно наклонилась, точно у летящего орла, высматривающего в поле суслика.

– Великий Инквизитор! – поправил я.

По всему моему телу от солнечного сплетения разлилось тепло.

И в тот же миг я почувствовал, как нити заклятий высшего уровня потянулись ко мне от обоих собеседников. Магистр и уполномоченный гофмейстера пытались прозондировать мою душу. И не просто так, а через сканер, подключенный к энергии эгрегора Ордена. Такой атаки не может выдержать никто. Если бы я оставался человеком, то, скорее всего, умер бы или сошел с ума. Но сейчас это казалось детской забавой. Я просто взмахнул рукой и обесточил сканер, а заодно и обоих этих умников.

Магистр и уполномоченный гофмейстера отлетели к стене, но не упали, удержались на ногах

– Дождались. – всхлипнул Даниил Иванович и рухнул предо мной на колени.

Магистр тоже склонил голову.

Значит, все-таки, ждали. Ходили за тем Костей по пятам. А ведь я знал, что дух Великого Инквизитора, вызванный из небытия, вселяется сначала в первого встречного, а потом ищет нас, служителей Ордена.

Но я всегда думал, что это – сказка, страшилка для первокурсников, такая же, как для первоклассников – байка о бегущих по стенке глазах, о черной руке или о Пиковой даме.

Да, я всю жизнь рвался к власти, но не думал, что получу ее такой ценой.

Странно, но, слившись с духом, я по-прежнему оставался самим собой. Я мог думать как человек, принимать решения. Меня никто не контролировал изнутри. Я понял, что сросся с той сущностью, которая проникла в меня. Теперь я не боялся костра.

Я понял, что я пришел навести порядок в нашем Ордене. Я – карающий меч распоясавшейся в наше время инквизиции. Мои личные цели оказались идентичными устремлениям Великого Инквизитора.

Через неделю все мы: и ребята, что последовали за мной в эту ссылку, и маги, которые призвали меня в мир, – все мы окажемся в Москве. Сначала на коллоквиуме, а потом и на Совете Магов. Я уже знал, что пост гофмейстера у меня в кармане. Но я знал и другое.

Я – Великий Инквизитор, и я пришел в мир не для того, чтобы вкусно есть и сладко спать. Я, действительно, – старший брат человечеству. Я не стану останавливать возросшие политические амбиции Америки. И не помогу Китаю. И тем более не сунусь во внутренние дела России. Грядущая война неизбежна.

Людей на земле всегда было семь миллиардов. Я имею в виду бессмертные человеческие души, которые постоянно перерождаются. Всего семь миллиардов. А цель инквизиции еще и в том, чтобы постоянно сдерживать численность населения. Ведь когда люди начинают плодиться как кролики, мы просто вынуждены принимать ответные действия. Мор, тиф, чума, ядерная бомба – мы не чураемся никаких форм массового уничтожения.

Еще три века назад цикл перерождения душ составлял 300 – 400 лет. Сейчас между смертью и рождением проходит 20 – 60 лет. Человечество на краю гибели. Но люди не догадываются, что с ними случится, если вдруг их народится более семи миллиардов.

На самом деле проблемы перенаселения нет, и никогда не будет. Семь миллиардов душ – это предел, за который человечеству не шагнуть. Часть из этих душ (около миллиарда) не может перевоплотиться: они привязаны к замкам, пирамидам, мавзолеям, к местам массовых побоищ.

Значит, если людей станет больше шести миллиардов, то начнут рождаться люди без души. Или – с душами иных: гоблинов, троллей, чертей. Всех тех, кого люди благополучно вытеснили с Земли.

Так что царство Зверя – это не метафора, это результат неправильной демографической политики. Любой клон не проживет больше года, потому что созданная учеными органика отторгает души. Клонирование – это попытка встать на место бога. Она обречена на провал, но только до тех пор, пока не удастся сгенерировать клон души. И это время близится.

Но во всех мирах: и в идеальном, и в нашем – количество душ ограничено. Оно постоянно. Семь тысяч – это предел. Но если на Земле все люди родятся одновременно, то жизнь остановится. Вот и все.

Я пришел, чтобы понять, зачем, вообще, нужно было являть человечеству обе стороны души Христа. Я пришел с новыми технологиями. Мои предшественники уже подарили миру Интернет, который оплел всю землю. В информационной войне победила Инквизиция.

17
{"b":"612251","o":1}