Если бы всё шло как обычно, они добрались бы до Гидрака в течение четырех минут.

Но дела пошли совсем не как обычно.

Стоило Гидраку проникнуть на самый нижний уровень комплекса инфоядра, как кузня Басири просто отключилась.

На Марсе редко случались перебои с энергоснабжением, но и на этот случай в каждом владении Механикус имелись многочисленные резервные системы, мгновенно запускающиеся при потере внешнего источника.

Полное отключение кузни представлялось невозможным.

Но теория не учитывала, что кто-то, обладающий префиксными кодами высокого уровня, может отключить резервные системы.

Гидрак представил себе хаос, разворачивающийся наверху, судорожные попытки десятков тысяч адептов, инфостражей и калькулюс-логи сохранить драгоценные данные в собственных системах до того, как полностью истощатся внутренние конденсаторы.

Каждая живая душа на службе архимагоса Альхазена, включая протекторов Механикус, оказалась связанной протоколами действий в чрезвычайной ситуации. Один-единственный заплутавший адепт волновал их меньше всего.

Критическая ошибка.

Проследовав в абсолютной темноте по изогнутому коридору, Гидрак оказался у входа в самое охраняемое помещение кузни Басири. Если бы не отключение энергии, десятки охранных систем уже остановили бы вторжение, застрелив адепта или более хитроумно покончив с ним.

Коридор неожиданно оборвался за поворотом, и Гидрак оказался под высокими сводами невероятно огромного зала. В самом центре помещения располагался пятнадцатиметровый обсидиановый куб, окруженный стальной решеткой.

Клетку охраняли два сервитора класса «Преторианец», настоящие чудовища, оснащенные продвинутым мозговым обеспечением, с телами, распухшими от боевых аугментаций и смертоносного вооружения.

«Преторианцы» могли вести бой в полуавтономном режиме, но отключение энергии изолировало их от боевой инфосети, и Гидрак выглядел для охранников как обитатель кузни Басири. Не давая вооруженным сервиторам времени осознать ошибку, он испарил их черепа выстрелами с двух рук из мелта-пистолетов.

Охранники повалились наземь грудами расплавленного металла и пузырящейся плоти. Гидрак, обойдя тела обманутых стражей, подошел к своей цели.

— Клетка Фарадея для экранирования информации, — произнес он с восхищением.

Внутрь вела обычная дверь из листовой стали, снабженная увесистой панелью кодового замка. Защита выглядела абсурдно примитивной, почти смешной, но, так или иначе, отделяла Гидрака от самого ценного секрета архимагоса Альхазена.

Именно из-за этой простоты ему пришлось прибегнуть к физическому вторжению. Любые данные, хранящиеся в вычислительных сетях, были по определению уязвимы для внешних атак, но инфоядро Басири оказалось полностью изолированным от внешней среды. На планете, где абсолютно все системы соединялись между собой линиями связи, лишь информация, полностью отрезанная от доступа с остального Марса, могла считаться защищенной.

Успех Гидрака опровергал данное предположение.

Выстрелив в замок, он вышиб дверь ударом ноги.

Внутри куб оказался совершенно пустым, за исключением блестящего черного когитатора. Энергопитание тот получал от аккумуляторных стоек, закрепленных в глубоких нишах.

Однозадачные сервиторы, обслуживавшие батареи, проигнорировали появление Гидрака, сделавшего круг возле когитатора. Это устройство трехметровой высоты, с гладкой, безликой поверхностью, напоминало черный памятник знанию, воздвигнутый расой звездных инженеров.

В самой середине когитатора располагался порт загрузки/выгрузки. Гидрак, расправивший механодендрит адепта, перебрал несколько оконечных инструментов и остановился на инфоштекере. В зеркальной черной поверхности отразилось безвольное лицо Дуку.

— Прости, дружище, но это конец, — покачал головой Гидрак. — Мне нужно очень много свободного места.

Он ощутил панический страх Дуку, но это не помешало Гидраку стереть все аспекты личности взломанного адепта из его собственных катушек памяти. Единственным актом убийственного переформатирования он превратил тело жертвы в безмозглую марионетку.

Никаких свидетелей.

Вставив инфоштекер, Гидрак позволил себе слабую улыбку. Началась загрузка данных, и перед его глазами побежали интенсивные, переплетающиеся потоки двоичного кода.

— У вас полно секретов, архимагос, — произнес Гидрак, проверяя статус запрошенного им летательного аппарата на южной пусковой платформе. Тот уже привели в состояние готовности, и адепт, по-прежнему улыбаясь, продолжил считывать информацию, льющуюся из когитатора. Даже избавленные от необходимости поддерживать личностные матрицы Дуку, катушки памяти быстро приближались к пределу пропускной способности.

Гидрак продолжал прочесывать хранилище в фоновом режиме, выискивая ссылки на «Картографию 20-30», но его беспокойство возрастало с каждой секундой.

— Карты здесь нет, — произнес Гидрак, и тревога сменилась болезненным, выворачивающим кишки ужасом. Осознав то, что было там вместо неё, он попытался отключиться, вырвать штекер из загрузочного порта, но знание оказалось слишком огромным и смертоносным, а выводы из него – слишком жуткими, чтобы стереть их из памяти.

Наконец, выгрузка завершилась.

Гидрак отступил от когитатора, мечтая, чтобы в свое время он отказался от предложения Энарика, никогда не появлялся в кузне Басири и не касался знания, которое не сможет забыть.

— Аве Деус Механикус, — прошептал он.

— Ожидал чего-то иного, верно? — спросил облаченный в черное адепт, выступая из теней.

Аврора наблюдала, как буря переваливает через окружной хребет кратера. Изображение поступало к ней от роя мушек-шпионов с поверхности. Хотя их лагерь обладал достаточной защитой, чтобы выдержать пыльную бурю без последствий для миссии, вид надвигающегося штормового фронта навевал дурные предчувствия.

Она не хотела браться за это задание. Работа, предложенная Энариком, дурно пахла с самого начала, но Аврора была обязана Гидраку, а некоторые долги оплатить невозможно. Существуют чаши весов, заполненные кровью настолько, что ничто не в силах уравновесить их.

Она всегда следовала за Гидраком, а тот всегда шагал навстречу неприятностям.

Движением зрачка Аврора отключила внешний обзор и вывела на сетчатку обратный отсчёт миссии.

— Слишком долго, — пробормотала она, глядя на безвольное тело Гидрака в гравикресле. Потребуется несколько дней, чтобы он вновь смог нормально ходить, отойдя от принесенных Красными помехами растяжений и кровоподтеков в конечностях. Он будет лечиться, как и всегда, утонув в наркотическом тумане и сражаясь с жаждой новой дозы.

Странная манера поведения, особенно когда есть выбор из десятка аугментаций, каждая из которых способна очистить почечную систему от следов привыкания.

Заострившееся лицо Гидрака выглядело серым, его зрачки дергались под закрытыми веками. Цвет кожи, и так далекий от здорового оттенка, казался мертвенно-бледным, почти трупным. Аврора знала последствия возможной гибели тела, в котором сейчас находилось сознание Гидрака, но отгоняла мысли о них.

Такие, как она, без всякого труда представляли себе множество способов, которыми может умереть человек. Но медленно зачахнуть, с разумом, навсегда потерянным в цифровом лимбе, лишенным возможности вернуться в собственное тело… Смерть, недостойная воина.

Вскочив на ноги, Аврора отправилась в соседнюю комнату, где худой, как скелет, Симокатта полулежал на своей хитроумной каталке. В воздухе перед ним висела дюжина энтоптических¹² экранов, некоторые из которых отображали информацию из атакованных Ночным Драконом реакторных комплексов, на другие поступало изображение со взломанных спутников наблюдения, перенацеленных на кузню Басири.

— Есть новости?

Покрытой испариной Симокатта поднял глаза от экранов, и его лицо ощерилось в зубастой улыбке.

— Нет, дорогая моя Аврора, — голос показался ей до отвращения приторным. — Наш общий друг все ещё занят делом.