– Давай выйдем во двор. – Он шагнул к двери, по пути взяв Галю под локоть. Они вышли во двор. Прямо около стены домика была сооружена невысокая скамеечка. Игорь опустился на нее, Галя присела рядом. Мужчина достал пачку сигарет, взял одну зубами прямо из пачки. Достал зажигалку, чиркнул колесиком. Рука его замерла, забыв поднести зажигалку к сигарете.
– Галя, сюда часто заглядывали мужчины?
– Нашел время шутить. Какие мужчины? Ты что, Игорь? О чем?
– Посмотри, вон след мужской обуви. – Игорь указал рукой на дорожку. Невдалеке от входа в домик ясно отпечатался след мужской обуви. Сверху его накрыл маленький след на шпильке. Это был след Галиной босоножки.
– А это не твой след? – спросила Галя. И сама себе ответила, – нет. На тебе ботинки, а это вероятнее всего след кроссовки.
– Конечно, это след кроссовки, ты права. А вот еще один. Не такой четкий, но это снова он. – Игорь шел по краю дорожки к воротцам. Выйдя на улицу, он стал внимательно рассматривать следы по ту сторону ограды. – По-моему, пошел налево, вглубь поселка. – Игорь, разговаривая сам с собой, медленно шел по дороге.
– А, черт! Затоптали все. Сколько же тут живет людей, как будто стадо слонов прошло. Ладно, дождусь Стаса и пройдусь по соседям, может, кто что видел. – Игорь вернулся к Гале, которая, как вкопанная стояла у калитки. С ней что-то происходило необычное. Она была как замурованная во что-то прозрачное. Все видела, слышала, двигалась, но будто была отгорожена от всего реального. Игорь подошел к ней.
– Переживаешь? Естественно, оно и понятно. Такое происходит. Ну, ничего, успокойся, разберемся. Только, боюсь, я снова оказался прав, и кто-то приложил руку к смерти бабульки. Вернее, к бабульке, еще до ее кончины. – Игорь обнял Галю за плечи, притянул к себе, притронулся губами к ее виску. – Давай не пойдем во двор, тут подождем.
– Хорошо, – тихо ответила Галя.
– Вы из милиции, да? – вдруг раздался грубый голос. Они стояли, опершись спинами о заборчик, молчали и оба смотрели в землю, поэтому не заметили молодого мужчину, подошедшего к ним.
– Ну, в какой-то степени, да, – ответил Игорь.
– Я Шохов Игорь, отдыхаю на своей даче с семьей. Мне хотелось бы поговорить с Вами, – он протянул Игорю руку.
– Игорь Журавлев, подполковник милиции, начальник уголовного розыска. Только делами, происходящими в вашем поселке, я не занимаюсь, это не мой район. Занимается ими мой друг и коллега из вашего отделения милиции. Мы вот как раз сейчас ждем его группу.
– Что-нибудь еще случилось? – заинтересованно спросил Шохов.
– А почему Вы интересуетесь?
– Да, Вы знаете, я тут наблюдал интересную картину, сначала-то я не придал значения. Я не знал тогда, что Иван Андреевич умер. А когда узнал о его смерти, то, что я наблюдал, показалось мне странным.
– Игорь, хотя я и не занимаюсь этим делом, у меня есть свой интерес как можно больше узнать …
– Понял, понял. Вон моя дача напротив, видите около ограды скамья, давайте сядем там и я Вам все расскажу. Галь, пойдем и ты. – Втроем они перешли улочку и сели на скамейку.
– Утром я видел, как вы провожали бабу Клаву домой. Я чинил во дворе машину. Через какое-то время после вашего ухода, я увидел, как баба Клава вышла из калитки и пошла в сторону вашей дачи, но вскоре почему-то вернулась. Она шла очень быстро, как только могла. Она же все-таки очень старая. И так, как она шла, для нее это было очень быстро. Мне показалось странным, что она практически бежит, я ее давно не видел в таком беге. Смотрю, она вошла в свой дворик, но в дом не пошла, а спряталась в кустах сирени и стала наблюдать за улицей. Вскоре на дороге появился старик, седой, волосы длинные, закрывающие шею, в широких помятых штанах и пиджаке, тоже видимо давно не видавшем утюга. Он остановился у ее калитки, постоял, оглянулся по сторонам и вошел во двор. Я, в свою очередь, спрятался в своих кустах сирени и стал ждать продолжения. Баба Клава, увидев, что старик заходит к ней во двор, прытко выскочила из кустов и забежала в сени чуть ли не перед носом старика и захлопнула дверь. Старик потолкал дверь, она задергалась. Было видно, что дверь не заперта, а ее просто держат изнутри. Старик подналег и легонько толкнул дверь. Она открылась. Он вошел и закрыл дверь за собой. Я ждал. Прошло совсем немного времени, ну может минут десять. Дверь открылась. Вышел старик, на улице снова огляделся по сторонам и пошел в сторону леса. Не туда, откуда пришел, а в обратную сторону. Баба Клава не выходила. Я хотел пойти к ней, посмотреть и спросить, что это за гость, от которого она пряталась, но в это время в домике заплакал Егорка. У меня сынишке 4 месяца. Жена поехала в город, в поликлинику, а меня оставила с сыном. Пока я его переодел в сухое, дал попить из бутылочки… Потом пришла Люся, стала рассказывать о визите к врачу, я и забыл об этой истории. А вот сейчас вышел во двор, увидел вас с Галей и вспомнил … И еще я вдруг вспомнил одну интересную деталь, вернее две. Уж очень прытко двигался этот дед. По внешности ему можно дать лет сто, а по походке молодой мужик. И еще, одежда на нем старая, стариковская, а на ногах белые дорогие модные кроссовки. Что-то тут не так. Вы заходили в дом к бабе Клаве? Как она там?
– Баба Клава умерла, – сказала Галя. Игорь с осуждением посмотрел на нее.
– Как умерла? – Шохов подскочил на скамье, – сама или …
– Пока не знаем, мы ничего не трогали, она лежит на полу, и уже остыла. – Игорю ничего не оставалось делать, как сообщить эту новость Шохову. – Спасибо, Игорь за сведения. Мне придется включить Вас в список свидетелей.
– Да, да, конечно. О, Господи! Если бы я только знал, чем все это кончится, я бы этого старичка не упустил бы. Но кто же знал…
– Не надо казнить себя, Игорь. В жизни многое случается у людей на глазах, но если бы эти люди знали, что происходит или может произойти, наверное, могли бы предотвратить многие несчастья.
– Как я скажу Люсе об этом? Она так любила бабу Клаву. Часто оставляла с ней Егорку, доверяла ей как самой себе.
– Баба Клава была редким человеком, ее любили все. У нее не было врагов, я не помню, что бы она с кем-то просто поссорилась, – Галя тихонечко вздохнула. – К ней обращались за помощью все жители нашего поселка, и она никому не отказывала. Добрейшей души была женщина. Если ее убили, у какой же сволочи поднялась рука? И за что?
– Галя, возьми себя в руки. Мы эту сволочь обязательно найдем. Приложил ли руку физически этот старик или морально убил ее, он будет найден и получит по заслугам. А то, что этот так называемый старик виновен в чем-то, несомненно. Игорь, Вы пока идите домой, а то я вижу, супруга Ваша волнуется, все ходит у нас за спиной, не решается подойти. Приедет бригада, Вас опросят. Да и в отдел, видимо не раз вызовут, так что готовьтесь.
– Да, конечно, я буду дома. Пока, – он встал, вошел в калитку, а Игорь с Галей поднялись и медленно побрели к домику старушки.
На этот раз милицейская машина приехала первой, без неотложки. Здесь был и эксперт. Игорь ушел с оперативниками в домик старушки. Галя осталась на улице. Она не была слабой девушкой. Наоборот, сама иногда удивлялась твердости своего характера. Что же произошло? Почему ей так плохо? Галя отошла к изгороди Шохова и села на лавку. Так, надо собраться, нельзя так! Галя стала прокручивать в памяти события последних суток. Боже! Сколько всего произошло! Вчера они встретились с Игорем на станции и пришли сюда. Это было только вчера, а ей казалось, что прошло очень много дней. Только сегодня утром они с Игорем… стали близки, а ей казалось, что это произошло очень давно. Память услужливо подкинула ей утренние события. Игорь! Все случившееся казалось ей сном. Ведь по сути, это ее медовый месяц. Ничего себе медовый, хорошо же он начался. Иван Андреевич, а теперь и баба Клава. Что происходит? В голове неотступно билась мысль, что эти события связаны между собой. Между собой и с ней, Галей. Галя мучительно вспоминала все последние встречи с Иваном Андреевичем. Его странные разговоры. Что все это значит? На этот вопрос она ответить не могла. Но ведь есть какое-то объяснение всему этому? Конечно, есть. Только надо разобраться. Игорь разберется. Конечно, разберется. Но Галя должна приложить максимум усилий, чтобы помочь ему. А как она поможет, если раскисла, как кисейная барышня. Возьми себя в руки, возьми. Эх, горе луковое. Вот тебе и сильная девушка. Стоило случиться чему-то неординарному и все, ты уже не помощник, а балласт. Нет, я балластом не буду. Игорь, я помогу тебе, а ты поможешь мне. И все у нас будет хорошо.
