Рей снова поднимает глаза на Бена. Только перед ней вовсе не Бен. За руки её держит Кайло.

***

Девушка скользит через мириады тонких нитей Силы, связывающих звёзды и планеты, людей и гуманоидов, камни и травы в одно сияющее полотно, в поисках одной-единственной, изуродованной и почти оборванной, но всё ещё имеющей огромное значение для неё нитки. Она не знает, сколько времени проходит — часы или дни, — прежде чем она достигает цели, хватаясь за эфемерный, почти невидимый за сиянием других нитей луч. Когда она соприкасается с ним, внутри что-то словно встаёт на своё место. И воцаряется спокойствие.

Рей больше никого не ненавидит. Она понимает свою фатальную ошибку: они оба видели друг в друге не настоящих Рей и Кайло, а лишь созданную воображением каждого иллюзию — и вот куда это завело. Она хотела отделить Бена от Кайло Рена, хотела сделать своим союзником первого для того, чтобы сразить второго, не понимая, что это невозможно. Бен и есть Кайло Рен, и смысл баланса вовсе не в том, чтобы вместе падать во тьму или идти на свет, но в том, чтобы балансировать на грани, позволяя Силе по-прежнему быть единой, привнося спокойствие в бурю и бурю в спокойствие.

Рей не знает, смог ли это в итоге понять Кайло Рен. Каждый из них, пытаясь перетянуть другого на свою сторону, остался со своими убеждениями — и ни с чем. Прячется ли он от уз Силы? Ненавидит ли её? Ненавидит ли себя? Погрузился ли в одиночество с головой? Желает ли отвергнуть и её, оставшуюся теперь в прошлом? Хочет ли стереть и её в порошок, как желал стереть Сопротивление и Люка? Рей остаётся только ждать, что Сила ответит на её вопросы.

***

Это происходит впервые за очень долгое время как раз тогда, когда девушка завершает свою вылазку в конюшни Канто-Байт. Компас Люка указал ей чувствительного к Силе в этом месте, и Рей как раз смогла его найти и немного разговорить. Внезапное чувство, словно мир растаял, не оставив ничего, кроме связи, застигает её на пыльной дороге, ведущей к конюшим лачугам, которые служат ей ночлегом. Кайло стоит к ней спиной, прямой и напряжённый, сомкнувший руки за спиной, словно находится на мостике крейсера. Рей думает, что наверняка так оно и есть. Несколько мучительных мгновений она размышляет: обернётся ли он, почувствовав возобновившуюся связь, и если да, то какими глазами на неё взглянет.

Он оборачивается. Рей боится увидеть полный слепой ярости взгляд, боится, что он зол, что по-прежнему считает её такой же предательницей, какими для него были все те, кого он любил прежде. Но лицо Кайло Рена выражает лишь бесконечную, смертельную усталость. Одиночество сводит его с ума.

Рей не знает, что сказать.

Кайло не считает нужным что-то говорить.

Дорога снова тёмная и пустая.

***

Рей лежит на койке в одной из лачужек Мос-Эйсли, куда её завёл всё тот же неунывающий компас, и почти засыпает, когда непривычная тишина (ни рёва бант, ни ругательств подвыпивших тойдарианцев) накрывает её с головой. Девушка остаётся неподвижной и не открывает глаз, и лишь предательское сердце готово выпрыгнуть из груди и молит бросить взгляд через плечо.

Она давно для себя всё решила. Но решать за него она не может — теперь она это отчётливо понимает.

Через пару тягучих мгновений её шею обдаёт тёплое дыхание. Рей кажется, что её грудная клетка не выдержит напора бешено колотящегося сердца и рассыплется на сотни острых осколков. Затем — широкая горячая обнажённая ладонь почти неощутимо ложится на её живот, словно ей не хватает решимости запечатлеть это прикосновение, сделать его настоящим. Девушка осторожно накрывает его руку своей, влажной и прохладной и, убедившись, что она вполне осязаема, переплетает с ним пальцы.

Стараясь придать своему голосу такое звучание, словно сейчас она вовсе не рыдает, лёжа к нему спиной и сжимая до белых костяшек его руку, она шепчет:

— Пожалуйста… Пожалуйста, давай встретимся на полпути.

Его нос утыкается ей в шею.