«Когда я беру у кого-то интервью и на столе стоит еда, то половину времени я только и думаю, что про эту еду», – признался он. В его голове одна другую сменяют мысли «Черт, какая вкуснятина, может, попробовать?» и «Я не стану это есть, потому что не голоден».

Его внутренний конфликт разгорается рано утром и продолжается, пока он не ляжет спать. «Я просыпаюсь утром с мыслью, что еда мой враг, что я сам себе враг, – объясняет он. – Я не могу с собой совладать».

За обедом Эндрю соблазняет корзинка с горячим свежеиспеченным хлебом, который подают с маслом. В городе его магнитом тянет в кофейни «Старбакс», а дома беспрестанно манит к себе холодильник. «Так происходит постоянно», – говорит Эндрю. Подобно многим другим людям, которым сложно контролировать свой аппетит, Эндрю воспринимает продукты как препятствия на своем пути, которые ему приходится огибать.

Особенно нелегко Эндрю приходится в аптеке и мелких магазинчиках: если ему удается пройти мимо прилавка со сладостями, не поддавшись соблазну, то на кассе снова приходится прятать от них свой взгляд. Эндрю берет шоколадку, затем кладет назад, потом берет опять, и так снова и снова. Иногда ему удается одержать победу и выйти из магазина, так и не купив сладостей, а иногда нет. Если покупка все же совершена, он зачастую испытывает такое презрение к себе, что выбрасывает половину содержимого упаковки в мусорное ведро, а затем быстро съедает оставшееся.

Весь день Эндрю слушает – как он сам его называет – «продуктовый саундтрек». Съев на завтрак хлопья, он думает: «Нужно взять с собой на работу яблоко и банан, чтобы не было соблазна купить тот кукурузный кекс в столовой».

Однако любая победа над собой оказывается мимолетной, и мысли о еде продолжают его терзать. «Я разговариваю сам с собой, – объясняет он. – Я спрашиваю себя, что буду есть на обед, что если проголодаюсь к трем, что на ужин, и надеюсь, что это будет какая-нибудь вкуснятина».

В удачный день, максимально себя сдерживая, Эндрю съедает порядка 1500 калорий – именно столько ему нужно потреблять каждый день, чтобы похудеть. Но на следующий же день он запросто может слопать все 5000 калорий. Он редко понимает, когда нужно остановиться, и недоумевает, как людям удается не быть помешанными на еде.

«Мне проще понять террористов-смертников, чем тех, кто не думает о еде постоянно», – говорит он на полном серьезе.

Любимая еда Эндрю – пицца, и стоит ему учуять ее манящий запах, как он тут же забывает обо всем на свете. «Я только и думаю, что об этой пицце, – признается он. – Мало что может меня увлечь так же. Говорю тебе, еда со мной разговаривает. Любая еда.

Готов поспорить, что, когда человек, страдающий от игорной зависимости, заходит в казино, он со смирением признает, что сейчас все проиграет. Думаю, от этой мысли ему становится грустно, однако это одновременно поднимает ему настроение. Со мной точно так же – время словно останавливается, когда я захожу в пиццерию. Время замирает, я оказываюсь вне времени, я словно покидаю свое тело.

Я стараюсь не думать о последствиях своих действий. Нет ничего, кроме меня и этой пиццы. Только я и она. Вот что я чувствую».

Я никоим образом не планировал мучить Эндрю, когда положил перед ним упаковку M&M’s и спросил, что он при этом чувствует.

– Они чертовски сбивают меня с толку, – признался он.

– Тебе стало бы лучше, если бы ты их съел? – поинтересовался я.

Эндрю сказал, что от первого драже испытал бы невероятный кайф, однако с каждым следующим драже, отправленным в рот, ему бы становилось все хуже и хуже. «Больше, чем 10–15 драже, – это явно перебор. У меня возникает ощущение, будто сахар прожигает в желудке дыру».

Тем не менее, он продолжил бы есть.

Я уловил в рассказе Эндрю нотки ненависти к себе. «Хуже некуда, когда кто-то видит, как я покупаю M&M’s», – признался он. Расплатившись на кассе, он тут же засовывает упаковку поглубже в карман в надежде, что никто не заметит.

– Я толстяк, – сказал он. – Мало кому нравится смотреть, как толстяк жрет всякую дрянь. Отталкивающее зрелище.

– Что ты чувствуешь после того, как все съешь?

– Я говорю себе: «Опять я не сдержался, опять я съел лишние 240 калорий, в которых не было необходимости». Проблема в том, что никакой здравый смысл не поможет преодолеть соблазн, когда видишь эти красивые аппетитные драже.

Ничто на свете не обладает подобной властью над Эндрю – человеком, который привык сам управлять своей жизнью. «Какие-то неодушевленные предметы меня контролируют», – говорит он с отвращением в голосе.

Эндрю прекрасно понимает, что еда служит ему своего рода наградой. «Она добавляет жизни красок», – говорит он, признавая, что еда притягивает его, обещая утешить, подбодрить, успокоить, сделать счастливым и добавить радости в серые будни.

– Америка, – говорит он, – превратилась в гастрономический аттракцион… в ярмарку вкуснейших жирных, соленых, сладких и, главное, доступных и дешевых удовольствий. Разве можно пойти в парк аттракционов и не прокатиться на них? Они яркие и разноцветные, веселые и забавные. Они гудят и свистят. Конечно, захочется прокатиться. Конечно, захочется принять участие в этом веселье и потратить деньги на это развлечение.

– Тебе становится лучше, когда ты ешь? – спросил я.

– Самое странное в постоянном переедании – совершенная иррациональность, потому что приятные ощущения длятся лишь мгновения, – объяснил он. – Ты в любой момент можешь их получить, однако этому быстро приходит конец.

Это классическое описание того, как работает система вознаграждения нашего организма. «Приятные ощущения мимолетны, однако именно это и подкрепляет подобное поведение, – объяснил я. – Они непродолжительны, поэтому и хочется повторять это действие снова и снова».

Я спросил у Эндрю, понимает ли он, почему теряет контроль.

Для него это было полной загадкой. «Понятия не имею», – ответил он. Ему очень хотелось понять, почему еда обладает над ним такой сильной властью.

«У тебя выработался условный рефлекс на еду и сигналы, которые о ней напоминают, – объяснил я. – Они захватывают твое внимание, заставляя чувствовать предвкушение, из-за чего и нарастает желание».

Мне хотелось, чтобы Эндрю осознал, что во многих людях заложено такое же отношение к пище, как и у него, и они так же запросто могут потерять контроль над собой.

Пищевая промышленность добилась невероятных успехов в разработке продуктов, которые притягивают внимание людей вроде Эндрю.

Эндрю один из тех, кто попал под прицел современной пищевой промышленности, став для нее невероятно легкой добычей.

Вокруг огромное количество людей, теряющих контроль над собой при виде аппетитной еды, однако не у всех у них избыточный вес [3]. Я как-то беседовал с молодой студенткой юридического факультета – здесь я буду называть ее Самантой. Ей 25, она весит 55 кг при росте 167, однако сказанные ею слова могли с тем же успехом прозвучать из уст Сары или Эндрю.

«Если передо мной стоит еда, мне приходится бороться с собой, чтобы удержаться и не съесть ее, – говорит Саманта. – Ненавижу ходить на работу: там повсюду стоят вазы с конфетами. Мне приходится уходить из квартиры и заниматься в читальном зале библиотеки, потому что туда не разрешают приносить еду.

Я то и дело думаю: делать правильный выбор ради своего здоровья должно быть несложно, так почему же у меня это не получается? Вместо этого я нахожу самые нелепые оправдания своему питанию. Некоторые из моих подруг чувствуют то же самое, и мы восхищаемся людьми, у которых подобных проблем нет. Я просто не понимаю, как им удается этого избежать».