напомнило мне о старых фильмах времен Рэя Чарльза и забегаловках Нового Орлеана. Я
был заинтригован. Потом вступил контрабас, а далее – что–то похожее на духовые
инструменты.
– Эй, не так уж плохо, – сказал я.
Эндрю выглядел немного самодовольно и жутко мило, поэтому я притворился, будто
крайне заинтересовался обложкой. А когда снова поднял глаза, Эндрю стоял у стойки и
наблюдал, как рисует Эмилио.
Легко было забыть, что они оба художники: один покрытый татуировками и немного
грубоватый, а второй чистюля из Лиги Плюща.
Я должен был догадаться, что у них найдется много общего.
Я оставил музыку играть и присоединился к ним возле стойки. Эндрю просто смотрел, пока Эмилио рисовал волны и солнце, а спустя некоторое время поднял взгляд на него.
– Очень хорошо, – сказал Эндрю.
Эмилио отмахнулся от комплимента.
– Спасибо.
– Эндрю тоже художник, – напомнил я.
Эмилио глянул на Эндрю так, словно тоже об этом позабыл.
– Круто. Что рисуешь?
– Борды с различными персонажами, – объяснил он, словно в этом не было ничего
выдающегося. Он все никак не мог оторвать глаз от кальки. – Твоя техника рисования
невероятная.
– Я всегда рисую от руки, – сказал Эмилио. – На бумаге легче, чем на коже, но иногда для
лучшего эффекта мне приходится рисовать от руки прямо на коже.
– Господи, – прошептал Эндрю. – Я бы никогда не смог.
– Рисовать борды тоже круто, – произнес Эмилио, взял клочок кальки и пихнул ему ручку.
– Покажи, что умеешь.
Эндрю посмотрел на меня, уголки губ опустились. Потом улыбнулся и занес ручку
над листком. Он взмахнул ручкой всего несколько раз и, пока рисовал, забавно надувал
губы, а потом отпихнул листок. Рисунок был очень простым, и в то же время можно было
разобрать, что на нем. Парень плечами и головой походил на мультяшного персонажа, но
у него была стильная прическа, короткая по бокам, и щетина на подбородке. А подтяжки, что были на мне в день нашего знакомства, выдали с головой.
Он нарисовал меня.
Эмилио взорвался хохотом и протянул Эндрю руку для братского пожатия.
Я злобно зыркал на них, симулируя обиду, хотя в действительности было очень здорово.
– О, смотри! Это же парень с четвертой страницы «Модного образа жизни».
Эндрю рассмеялся, придвинул листок и над маленьким пареньком нарисовал слова
«Модный образ жизни», как на журнальной обложке. А ниже приписал «Спэнсер Коэн».
– Вот. Теперь ты на обложке.
Я расхохотался, а Эмилио забрал рисунок, не позволив мне его забрать.
– Отправится на нашу Стену почета. – Он пришпилил его рядом с фотографиями
татуировок.
Именно тогда дверь открылась, вошли две женщины и улыбнулись Эмилио.
– Заканчиваю рисунок, – сообщил он им. – Присаживайтесь. Освобожусь через минуту.
Одна из дамочек начала покачивать головой.
– Классная музыка!
Эндрю хлопнул меня по руке.
– Говорил же.
Я рассмеялся, сказав:
– Пошли. Нам лучше не мешать Эмилио.
– Можешь остаться, если хочешь, – предложила одна из дамочек, просканировав нас с
Эндрю. – Оба можете остаться.
Решив, что сейчас самое время протестировать его на людях на тему публичных
проявлений привязанности, я обнял Эндрю за талию.
– Простите, леди. Нам есть, чем заняться.
Эндрю зарделся и, скорее всего, затаил дыхание, но даже не вздрогнул.
– О, – сказала она, уловив смысл. – Ужасно.
– Для меня – нет, – заявил Эндрю.
Я чуть ли зарыдал от смеха как раз, когда Даниэла появилась откуда–то из–за спины. Она
посмотрела на меня со странной улыбочкой на лице, и пока мы с Эндрю собирали
пластинки и плеер, я заметил, как она вопросительно глянула на Эмилио, что я решил
проигнорировать. И, слава богу, никто ничего не сказал. По крайней мере, перед Эндрю. Я
знал, что позже меня вздрючат.
Эндрю был удивительным человеком. Внешний вид говорил, что он должен быть
порядочным американским мальчиком, хорошо воспитанным, застенчивым и даже
немного занудным. Но его чувство юмора, предпочтения в кино и музыке, ум делали из
него загадку. Он выдавал наименее ожидаемые комментарии и реплики, и я реально начал
задумываться: Эли походу чокнутый дебил, раз ушел от него.
– Нам не туда? – спросил Эндрю, кивнув в сторону дальней части салона.
Я прошел к входной двери.
– Нет. Мы отправляемся к тебе. На автобусы сюда.
Эндрю пожал плечами, но остался стоять на месте.
– Ну, ты можешь ехать на автобусе, если хочешь, но я за рулем. Моя машина там. – Он
указал на дальнюю часть салона.
Эмилио засмеялся, а я показал ему «фак» и, вздернув подбородок, прошагал мимо Эндрю.
– Тогда туда.
– Пока, мальчики, – сказала Даниэла. – Лола просила передать, что позвонит тебе завтра.
– Спасибо, – ухмыльнулся я и придержал для Эндрю открытую заднюю дверь. – Мог бы и
сообщить, что водишь.
Он улыбнулся, выходя на солнышко, и двинул в сторону припаркованного на стоянке за
рядком магазинов «бмв», где мы чуть раньше уже проходили.
– Когда мы шли мимо нее, ты даже не заявил типа: «Эй, вот моя тачка».
Он отпер ее и открыл водительскую дверь.
– Не могу же я выдать все свои секреты за два дня.
– Вождение машины – не секрет. – Я поставил проигрыватель на заднее сиденье и уселся
на переднем в его безукоризненно чистой машине.
– Ты никогда не спрашивал про вождение, – сказал он, перемещая рычаг передач в
обратном направлении. – Что если Эли спросил бы тебя о моей машине? Ты облажался
бы.
– Я бы ответил, что был слишком занят, пока ты трахал меня на заднем сиденье, чтоб
обращать внимание на машину.
Он включил передачу и разинул рот.
Я рассмеялся.
– Шучу. Мы ни за что бы там не поместились. Однако могло бы что–то выйти из
«перевернутого ковбоя»…На слэнге так называется поза, при которой один лежит на
спине, а второй находится сверху спиной к партнеру.
Он прищурился, выставил первую передачу и развернул машину.
– Тебе всегда нужно шокировать?
– Иногда. А иногда это просто весело. Как сейчас.
Он покачал головой и вырулил на улицу.
– Было смешно?
– Ага. А еще кое–что поведало без необходимости спрашивать.
– И что же?
– Ты не поправил меня, когда я предположил, что ты был бы сверху, – сказал я, стараясь
казаться легкомысленным, хотя мой член отреагировал совсем не легкомысленно.
– Э–э, вето. – Он откашлялся и разрумянился целой палитрой красного оттенка. – Вето, вето, вето.
Я хохотнул.
– Справедливо. Но могу сказать: сейчас ты это представляешь.
Он зыркнул на меня.
Я указал на дорогу.
– Следи за движением. Господи!
Чем он, к счастью, и занялся.
– Хочешь прокатиться?
Я фыркнул.
– Ни за что. Не та сторона машины, не та сторона дороги.
Он проворчал что–то очень похожее на «долбаные австралийцы», подстраиваясь под
движение. Пришлось признать: водителем он был отличным. А машина довольно
неплохой.
– Я не сидел за рулем с момента переезда сюда, – признался я.
– Вообще?
– Ага. Либо автобус, либо ногами. Я живу рядом со всеми нужными мне местами. Хотя, если честно, мне этого не хватает.
На какое–то время задумался.
– Я до этого пошутил, но могу притормозить, если ты на самом деле хочешь за руль.
– Нет, – сказал я, улыбаясь. – По мне так лучше не долбать твою тачку на втором
свидании.
– Свидании?
– Ну, ты меня понял. Во всех смыслах и мотивах. А если Эли спросит – да. Свидание. –
Казалось, он пребывал в шоке, так что я добавил: – Не паникуй, я не жду, что ты отдашься
мне на втором свидании.
Он покачал головой.
– Ты невыносим.
Я довольно промурлыкал:
– Спасибо. Между прочим, ты отлично справился, когда я обнял тебя. Круто сыграно.