Приходят и уходят корабли, приходят и уходят. Где-то там, посреди океана, они забывают о тех, кого оставили на берегу, и мечтают о других берегах - далеких и незнакомых. Но в трудную минуту, когда налетают штормы и океан разевает черную пасть, корабли вспоминают... И не Тумбу, нет, не Тумбу вспоминают они. Корабли вспоминают неприступные скалы родного берега...
БЕЛАЯ ТУЧКА
В топке была жаркая работа, и Дым после смены захотел немного проветриться. Он вышел из трубы, подумывая, чем бы таким заняться, но, не найдя ничего лучшего, решил просто подышать свежим воздухом. "Оно и приятно, - размышлял Дым, - и полезно. Врачи, во всяком случае, советуют..."
Дым уже начал было дышать - спокойно, размеренно, по всем правилам медицины, - но вдруг что-то сдавило ему дыхание. Даже посторонний наблюдатель сразу бы заметил, что с Дымом происходит неладное: он словно замер на месте и неотрывно смотрел в одну точку... Собственно говоря, это была не точка, а тучка, маленькая белая тучка на ясном весеннем небе.
Она была очень красива, эта Тучка, кудрявая и пушистая, в голубой небесной шали и ожерелье из солнечных лучей. Так что нечего удивляться, что Дым на нее загляделся.
Говорят, нет дыма без огня, и наш Дым вовсе не был исключением из общего правила. При виде Тучки он почувствовал в себе огонь и - устремился к ней.
- А вот и я! - выпалил Дым с бухты-барахты, примчавшись к Тучке и глядя на нее во все глаза. - Хотите со мной познакомиться?
Тучка поморщилась.
- Вы что - пьяны? - спросила она. - Что вы ко мне пристаете?
Дым смутился.
- Я не пристаю, - пробормотал он. - И я вовсе не пьян. Просто... хотел... познакомиться.
У Дыма был очень растерянный вид, и это немножко успокоило Тучку.
- Поглядите на себя, на кого вы похожи, - сказала она. - Разве в таком виде представляются даме?
Дым послушно посмотрел на себя. Да, Тучка была права: грязный, растрепанный, весь в саже и копоти. Дым не производил благоприятного впечатления.
- Извините, - прошептал он. - Я только что со смены. У нас на заводе...
Вероятно, Дым все же сказал бы, что там было у них на заводе, но тут появился Ветер. Если бы он просто появился! Нет, он сразу же бросился к Тучке, схватил ее довольно бесцеремонно и поволок. А Тучка прижалась к нему, словно только его и ждала все это время.
И тогда Дым начал таять. Он таял буквально на глазах, и если бы Тучка была повнимательней, она бы, конечно, это заметила.
Но она не была внимательной, эта белая Тучка. Она привыкла парить в небесах, и какое ей было дело до Дыма с его заводом, с его будничными заботами?.. Она прижималась к Ветру и уже совсем забыла о Дыме.
А Дым все таял и таял. И вот уже он исчез, как дым, - то есть, как и всякий другой дым исчез бы на его месте.
И только теперь Тучка о нем пожалела. Только теперь она почувствовала, что свежесть Ветра - еще не все, что он слишком резок и вообще у него ветер в голове.
Дым был другим. Он был серьезней и мягче, он смущался, робел, он хотел что-то рассказать Тучке о своем заводе... Теперь Тучка никогда не узнает, что он хотел ей рассказать.
От одной этой мысли можно было расплакаться. И Тучка заплакала. Она плакала горько и тяжело, плакала до тех пор, пока всю себя не выплакала.
ОСЕННЯЯ СКАЗКА
Взгляни в окно: ты видишь, одинокий лист кружится на ветру? Последний лист...
Сейчас он желт, а когда-то был зелен. И тогда он не кружился по свету, а сидел на своей ветке рядом с молодой, румяной вишенкой, которую любил всем сердцем.
Старый гуляка Ветер часто говорил ему:
- Пойдем побродим по свету! Повсюду столько румяных вишенок!
Но Листик не соглашался. Зачем ему много вишенок, когда у него есть одна, его Вишенка, самая лучшая в мире!
А потом счастье его оборвалось. Вишенка вдруг исчезла, и никто не мог сказать, куда она девалась.
Стояла холодная осенняя пора, и все листья с дерева давно облетели. Только один Листик, осунувшийся, пожелтевший от горя, оставался на своей ветке: он все еще ждал, что вернется Вишенка.
- Что ты здесь высидишь? - убеждал его Ветер. - Пойдем поищем, - может быть, и найдем...
Ветер дунул посильней, и они полетели.
...Взгляни в окно: ты видишь, темные деревья зябко ежатся от холода. Еще бы: все одеваются к зиме, а они, наоборот, раздеваются. А вон там, видишь, кружится на ветру последний желтый лист. Это наш Листик, наш однолюб. Он все еще ищет свою Вишенку.
СТАРАЯ АФИША
Шелестит на ветру, останавливая прохожих. Старая Афиша:
- Подойдите, подойдите ко мне! Я свежа и ярка, я еще достаточно хорошо сохранилась!
Афиша охорашивается, принимает самые различные позы, но прохожие идут мимо и ее не замечают.
- Это будет очень интересный концерт, - продолжает она. - Веселый концерт. С участием самых лучших артистов...
Шелестит, шелестит, зазывая прохожих, Старая Афиша. И никак не может понять, что концерт ее давно прошел и больше никогда не состоится.
СОЛНЦЕ
Снизу, прямо с земли, бьет в глаза яркое Солнце. Что случилось? Может быть. Солнце опустилось на землю?
Нет, это не Солнце, это только Осколок, всего лишь маленький кусочек стекла. Некоторые считают, что весна его не касается, что не его дело соваться в весенние дела. Но он тоже радуется весне. Радуется, как умеет.
Это радость делает его похожим на Солнце.
ЗВЕЗДЫ
В звездную ночь песчинки смотрятся в небо, как в зеркало, и каждая легко находит себя среди других, подобных ей песчинок.
Это так просто - найти себя: стоит только посмотреть в небо и поискать самую яркую звезду. Чем ярче звезда, тем легче жить на свете песчинке...
СТАРЫЙ ДОМ
Этому дому, наверно, двести лет. Он стоит, маленький, совсем ветхий, и как-то неловко чувствует себя среди прекрасных домов нового времени.
Трудно понять, каким чудом он сохранился. Его грудь не украшают мемориальные доски, его стены не подкрепляет авторитет великих людей, которые жили в нем или хотя бы останавливались проездом.
Но все-таки он не зря простоял столько лет, все-таки и в нем жили люди. Может, они тоже были великими, только никто этого не заметил?
РАДОСТЬ
Котенок проснулся и обнаружил у себя хвост.
Это было для него большим открытием, и он посмотрел на хвост недоверчиво, почти испуганно, а затем - бросился его ловить.
