- Почему же вы об этом никому не сказали?
- Знаете, я очень испугалась... Вокруг меня все начинало вибрировать... Первый раз я просто испугалась до ужаса... А потом он стал использовать азбуку морзе, световое табло... В общем, я все это поняла с большим опозданием. Мы ведь работали с ним вместе, в одном институте, и он между делом обучал меня азбуке морзе... Просто так, ради интереса. И вот... Сначала послание было малопонятное, потом более четкое...
- Они у вас, записи этих посланий?
- Нет. Только то, что вы держите в руках. Другие я порвала.
- Вы боялись?
Она быстро взглянула на него.
- Ну да. Это теперь я ничего не боюсь, потому что вы сами были свидетелем всего происходящего... Но поймите... Тогда я боялась...
- Боялись, что вас сочтут сумасшедшей. Этого боялись?
Она молча кивнула. Робэн Мюска понял, что она теперь испытывает к нему больше доверия, поскольку он разделяет с ней эту жуткую тайну.
Чтобы её совсем успокоить, он мягко проговорил:
- Как хорошо, что я не согласился с вашим отказом... Да и мне тоже повезло, что он выдавал сигнал одновременно на телевизор и световое табло... Без этого я, наверное, ещё долго не смог бы ничего понять.
Мало-помалу гнетущая грозовая атмосфера в помещении несколько разрядилась. Фонарик спокойно и ровно освещал студию, причем Робэн расположил его так, чтобы Мартина видела минимум разрушений в помещении, ибо взорвавшийся и обгоревший телевизор сам по себе представлял довольно удручающее зрелище.
- Да, прямо как настоящая гроза прошла по комнате, - задумчиво произнес Робэн.
Будучи настоящим детективом, он использовал возникшее между ними доверие, чтобы выяснить ещё кое-что, и начал осторожно задавать вопросы.
- Каким же образом вы впервые поняли, что все это проделывает ваш жених?
- Понимаете, после случившейся драмы не было ни одной грозы в городе. А я с момента его исчезновения в лесу Сенли находилась здесь одна... Я просто не могла себя пересилить, чтобы приступить к работе... Единственное, что я сделала, - повидалась со своей семьей, а потом с Рене... Да, ещё приходили эти господа из полиции. А потом я вдруг почувствовала... что вот-вот разразится гроза...
- И она наконец разразилась, - пробурчал Робэн себе под нос.
Мартина продолжала:
- Тогда-то Рик впервые и дал о себе знать. Меня охватил страх... Но в глубине души я чувствовала, что это как-то связано с его исчезновением.
- Вы мне сказали, что при следующем визите он использовал систему Воретца?
- Да... Сначала я подумала, что это какая-то случайность... Ну, как с молнией... Я просто ничего не понимала... Потом решилась и сделала запись миганий...
- И что же он вам сказал?
- Сначала какие-то бессвязные фразы, потом свое имя... мое... Рене... Как я поняла, он просто пытался сообщить о своем присутствии... А потом...
Мартина замолчала и взглянула на останки телевизора.
- Он попытался вырваться из этих страшных волн...
- Вы его видели?
- Да, видела... Плохо, нечетко... Но видела...
- Так, как мы видели его сейчас?
- Нет, значительно хуже...
- Ну что ж, можно сказать, что есть определенный прогресс. Он привыкает управлять своим состоянием, дисциплинирует мало-помалу свои силы, чтобы лучше их использовать.
Помолчав, Робэн Мюска спросил:
- Поэтому-то вы и занавешивали телевизор?
- Конечно. Я просто... Я боялась, что он вновь появится...
- Вот тут вы не правы, - мягко попенял инспектор. - Зачем вам вообще было скрывать правду... Напротив, это свидетельство полностью бы вас оправдало...
Мартина всплеснула руками.
- Да, конечно же, так! Но не судите меня строго... Если бы вы знали, что я пережила!.. То его молниеносное исчезновение... То появление с того света...
- Да, я понимаю, но нельзя же приходить в отчаяние... И еще, нужно повидаться с вашим товарищем Рене Тимоном... Обязательно повидаться... А потом...
Тут он замолчал, ибо ход его рассуждений перебила неожиданная мысль.
- Надеюсь, что вы, как и я, слышали произнесенную им фразу...
- Да. Это была единственная четкая фраза: "...если бы я смог снова найти свое лицо..."
- Видите ли, мне это почему-то показалось самым важным... Из этого "ниоткуда" он говорил с нами, сообщил, что нуждается в фиксации черт своего лица... Вы поняли, как ему тяжело держать даже собственные контуры. Весь его облик расплывается, постоянно утопая то ли в каком-то тумане, то ли в магме... Как если бы... Как если бы он с огромным трудом вписывался в экран, выдираясь из хаотического движения частиц. Получается так, что Рик является сам какой-то составной частью грозы или, точнее, того, что называют молнией, электрическим разрядом...
Несмотря на охватившее её горе, Мартина слушала затаив дыхание, зачарованная этим волшебным сюжетом.
Робэн говорил как бы одновременно и для Мартины и для самого себя, стремясь обдумать то, что произошло. Наконец он опомнился и вернулся к более простым материям.
- Скажите, Мартина, а вот в этом новом состоянии, которое я бы назвал электростатическим, вам ничего не показалось странным в его характере, поведении?
- Знаете ли, он всегда был слишком нервным. Правда, занятия спортом помогли ему в какой-то степени преодолеть это... Мне показалось... что он... в ужасе... Он несколько раз задавал мне вопрос относительно своего состояния, которое сам не может ни понять, ни объяснить.
- Получается так, что он ничего не понимает...
- Он хотел узнать, верю ли я в то, что он умер... А я ему все кричала на это: "Нет, нет! Ты жив!"
- И вы совершенно правы. Он живет. Вы чувствуете его присутствие?
- Мне кажется, что он... становится... нежен, хотя и несет с собой грозу... какую-то атмосферу возбуждения... Особенно когда звонил телефон, хотя я и не собиралась брать трубку...
- Понятно. Все это объясняет его агрессивное поведение, когда вам стало плохо и я взял вас на руки. Но я возвращаюсь к своей мысли о его расплывчатых контурах. Было бы разумно сейчас собрать все его портреты, которые у вас есть. Ведь у вас наверняка есть не один его портрет?
- О да, конечно... Его фотографии... Там целая куча у меня на антресолях. Ох!..
Это "ох!" вырвалось у Мартины непроизвольно, когда она, вскочив, бросилась в первую очередь к фотографии Рика, стоявшей в рамке на ночном столике. И если рамка была совершенно цела, то самой фотографии не было. Она показала пальцем, а инспектор тоже вскочил и воскликнул:
- Боже мой! Фотография... Она же совсем обуглилась!
Они переглянулись. Действительно, фотографии больше не было. Осталось только несколько хлопьев пепла, которые держались благодаря стеклу.
- А другие фотографии?..
Мартина раскрыла свои альбомы, повыдвигала ящики. Полный провал... Все фотографии Рика постигла та же судьба. Даже на групповых фотографиях осталось выжженное пятно, как если бы к его лицу была приложена горящая сигарета. Все портреты Рика обуглились.
Она держала в дрожащих руках хлопья пепла, ошеломленная этим новым феноменом.
Робэн же, взяв себя в руки, обрел обычную доброжелательность и спокойствие.
- Он ищет свое лицо... Не бойтесь... Он таким образом пытается восстановить свой облик... Свой человеческий облик... Я вам обещаю, моя маленькая Мартина, что мы поможем ему... Мы спасем его!
Глава 6
Толпа все увеличивалась, и все чаще звучали недоуменные вопросы. Ждали прибытия полиции, которую наконец кто-то догадался вызвать. Нынешняя местная полиция представляла из себя нечто среднее между бывшими полицейско-жандармскими управлениями и армейскими подразделениями и занималась тем, что заставляла граждан соблюдать общественный порядок на планете.
Электромобиль прибыл несколько раньше, чем вертолет полиции. Из него вышли три человека. Один, похоже, был медэкспертом, у другого на груди была приколота карточка Интерплана, что сразу же вызвало в толпе кучу всяких мыслимых и немыслимых комментариев, высказываемых вполголоса или даже шепотом.
