Когда я нашла дом, в трёх кварталах от метро, это оказалось двухэтажное здание с чёрными дверями, сразу двумя, и большими окнами, выходившими на дорогу. Входная дверь в его квартиру шла с дороги, раз там был только один звонок и лишь одно имя. «К. Феррис» – гласила подпись на той же зелёной ленте от машинки для этикеток, как на двери в его студию.

Сначала я постояла немного, как в прошлом году с Луной возле отцовской студии, а потом с Арчером всего пару дней назад. Но в этот раз меня даже не удивило то, как быстро я собралась с духом, чтобы нажать на звонок.

Глава 46

Мэг

Апрель 1993 года

«Это ж самый огромный стол, что я видела в жизни» – было моей первой мыслью. «Вот бы на нём чечётку забабахать» – было второй. Мы с Кит занимались чечёткой, когда были детьми, но, несмотря на то, что уже много лет я не вспоминала о ней, что-то в этой протяжённой и гладкой деревянной поверхности родило во мне такое желание.

Мы пришли в офис Кэпитол Рекордз, чтобы подписать контракт. Парни одели костюмы, а я была в сногсшибательной паре жакет-юбка от «Шанель». Кит нашла их для меня в одном винтажном магазине в Вест Виллидже, и настояла на том, чтобы я одела их сегодня. В подмышке жакета немного разошёлся шов, но, если мне не придётся его снимать, то и проблем никаких. Но я и вообразить себе не могла, зачем я бы стала его снимать. Только если я не стану на радостях отбивать чечётку или если кондиционер накроется. Там ведь все окна были закрыты наглухо.

С нами был наш менеджер – Лейф. Его волосы были более тщательно растрепаны, чем обычно. Все мы сидели молча, просто глядя друг на друга. Часов нигде не было. В этом мирке о времени не знали.

Но вот открылась дверь, и появился Рик – главный здесь, с которым мы работаем после того, как нас ему передал парень из «A&R». Сегодня у него был улыбка чеширского кота. Парни встали, и я сделала то же, что казалось несколько странным.

– Ну, что, готовы примкнуть к семье компании «Кэпитол»? – спросил она. За ним в офис вошла его секретарша с кипой бумаг в руках.

– Так точно, – сказал Кирен.

– Конечно, – сказала я.

– Вот наша звезда, – сказал Лейф. Он уже хотел положить руку мне на плечо, но я успела увернуться. – У неё есть и голос, и мозги, и лицо что надо.

Дэн запел песню Роксетт «Она, что надо», правда, не очень громко, поэтому Рик, казалось, даже не заметил. Лейф не стал затыкать его, но, судя по его виду, именно об этом он и думал.

Неделю назад мы всей группой поехали в Ветлэндс на концерт «Bikini Kill», и Лейф увязался с нами, несмотря на то, что группа определённо была не в его вкусе.

Во время одной из песен он положил руку мне на поясницу, чтобы вскоре спустить её ещё ниже.

– Ты особенная, – сказал он мне на ухо. Его голос заглушала музыка, а я делала вид, что не понимаю, о чём он вообще. Я смотрела на Кэтлин Ханну – солистку группы – и думала, что уж она бы наверняка пнула Лейфа по яйцам и вмиг покончила бы с этим. Меня же что-то останавливало, хотя Кэтлин, сама того не зная, спасла меня тогда.

– Девоньки – вперёд! – крикнула она со сцены. Я посмотрела на Лейфа и пожала плечами, затем оставила всю четвёрку парней позади, продвигаясь через толпу поближе к ней.

Я не рассказала об этом Кирену. По правде говоря, Кит не взлюбила Лейфа с самого начала. Она называла его то «банным листом», то «крапивой», а иногда просто «шилом». Она считала его придурком, и, очевидно, была права. При этом он был из той же серии противных мужиков, с которыми мне часто приходилось иметь дело: вышибал, барменов, звукачей, музыкантов всех мастей. Но этот противный парень, хотя бы помогал нам заработать денег.

Рик обратился к Картеру.

– Тебе бы сменить костюм, – сказал он, и Картер опустил голову, глядя на свой пиджак. Тогда Рик расхохотался от души, похлопывая того по плечу.

– Я просто прикалываюсь. Но если серьёзно, могу дать контакты моего портного. Отличного, кстати, мастера, – и его лицо стало серьёзным. – Я скажу секретарю, чтобы она дала тебе его визитку.

Странно, что он сказал это, учитывая, что он пришёл с секретарем в кабинет, и мог бы без труда решить вопрос в ту же секунду. Хотя, может, он говорил про какого—то другого секретаря. Может, их у него два.

Интересно, а у меня будет секретарь?

– Хорошо. Приступим к делу.

Жестом он велел всем сесть, и все сели.

Лейф положил передо мной контракт.

– Пусть Мэг подпишет первая, – сказал он, словно вручая мне подарок. Он положил рядом с контрактом ручку, которая, несмотря на мои ожидания, оказалась совершенно обычной, из пластика.

Кирен, сидевший напротив, улыбался мне, показывая свою ямочку. Я улыбалась ему в ответ. Улыбалась тому, кто положил всему этому начало, найдя меня и собрав нашу группу.

Я взяла ручку.

Глава 47

Отец улыбнулся при виде меня. Точнее, когда широко распахнул для меня дверь.

– Мы снова встретились, – сказал он.

Он стоял в маленькой прихожей, а я – всё ещё за порогом. Одной рукой я ещё держалась за черные железные перила. В голове пронеслась мысль аккуратненько развернуться и резко метнуться в темноту. Но вместо этого я натянула улыбку.

– Прости. Знаю, что должна была сначала позвонить.

– Всё хорошо, – он сделал шаг назад, пропуская меня внутрь. – Поэтому я и дал тебе свой адрес. В надежде, что ты зайдёшь.

Я бросила взгляд за его плечо, высматривая… не знаю, что. Может, Прю. Ту симпатичную певичку с розовыми прядями в волосах. Или кота, свернувшегося клубком на краю дивана. Но квартира казалась пустой. Здесь было очень тихо. Даже музыка не играла.

Никто из нас не знал, что делать, поэтому мы просто немного постояли в прихожей под лампой с абажуром из янтарного стекла. Я даже пожалела, что пришла не в куртке и без шарфа, так я могла бы занять его развешиванием моих вещей в шкафу. Думаю, сумка для этой цели не сгодится.

– Проходи, – наконец, сказал он, указывая в сторону гостиной.

Я пошла за ним, стараясь подмечать всё на пути. Его квартира выглядела иначе, чем студия: без стендов с гитарами, без аппаратной. На нём самом не было наушников. Да и в целом вещей было маловато. На стенах в гостиной висело несколько абстрактных картин, с разводами, как от дождя, в холодных оттенках синего цвета. В комнате была всего одна гитара – акустическая, с бежевым корпусом. Она лежала на кофейном столике так, словно он только что играл на ней для своей пустой квартиры. С улицы я ничего не слышала.

– Так вот она какая – твоя естественная среда обитания.

Похоже, я утратила способность поддерживать разговор в свойственной нормальным людям манере. Но я не могла делать вид, что просто наблюдаю за тем, как он работает, как это было в его студии.

– Студия всё же подходит мне больше. Мне до сих пор не очень-то комфортно здесь.

– А мне нравится, – сказала я, и это была правда. Окна были огромными и с небольшими разводами из-за старого стекла. Оно красиво искажало свет уличных фонарей. А мозаичные кусочки окна расщепляли свет на геометрические фигуры, оставлявшие зубчатый рисунок на потолке. Стены были идеального оттенка бледного серого цвета.

– Я рад.

Мы постояли там немного, и я даже почти обрадовалась тому, что отец чувствовал ту же неловкость, что и я. Казалось, будто он забыл, что обычно гостям предлагают присесть. Тогда я подошла к дальней стене, где он повесил неизвестный мне постер «Shelter» в толстой чёрной раме. Буквы были тёмно-синего цвета, напечатаны на жемчужно-сером фоне, и хоть дата концерта стояла двадцать девятое мая, город Остин, года на нём не было. И я никак не могла понять, в какой период он был отпечатан. Может, в начале, когда они ещё думали, что всё у них будет распрекрасно?

Не дожидаясь моего вопроса, отец сам всё выложил: