- Ох, тысяча чертей, что за красотка! – Присвистнул третий, его неряшливые длинные волосы были все в сучьях, но он даже не обратил внимания.

- Вот это сюрприз, не будь я пиратом, если она не уйдет за тысячу стерлингов!

Девушке казалось, что сейчас она упадет в обморок. Пираты! Но здесь так далеко от моря. Ее дыхание сбилось, а из горла вышел слабый хрип. Один из них, невысокий, полный, медленно начал приближаться к ней. Флай уже просто дрожала от мелкой злобы, все больше обнажая клыки. Оливия сделала несколько мелких шажков назад и отпустила собаку. Та, почувствовав свободу, рванула на обидчика, гневно лая. Тот отвесил такое выражение, которого Оливия не слышала ни разу, даже от торговцев на рынке, а те не стеснялись в выражениях, и выхватил нож. Все произошло быстро, нож блеснул, зубы впились в руку, раздался вопль и отборный мат. Флай с визгом улетела в кусты, отброшенная мощным ударом, захватив с собой часть рукава и кусок мяса от руки пирата. Раздался хохот, самый высокий и пожилой пират залился гомерическим смехом, второй лишь усмехнулся.

- Брайн, я отправлю тебя на дно, кормить рыб, – зло процедил укушенный пират, пытаясь закрыть рану, из которой ручьем лилась кровь, рукой из которой он так и не выпустил нож.

- Хватит палить из всех пушек, Фрэнк бери девчонку и снимаем якорь, – добродушно сказал он, вытирая слезы от смеха. Но Оливии уже не было. Пока пираты спорили, девушка убежала в лес, она пыталась бежать изо всех сил, надо было срочно позвать на помощь. Внезапно она услышала за спиной чьи-то шаги. Обернувшись, девушка увидела, что за ней несется тот самый пират, которого ранила Флай. Оливия кинулась бежать еще быстрее, но запнулась о ветку и с криком повалилась на траву. Опомниться ей не дали. Пират моментально налетел на нее, и не успела Оливия крикнуть, как почувствовала сильный удар под ребра. Злобно оскалившись, пират вытащил окровавленный нож из ее тела, и, довольный своей местью, вернулся к товарищам. Но перед этим он склонился к Оливии и прошипел ей на ухо:

- Встретимся с тобой через неделю, крошка. Если же откажешься, твой дружок, доктор Ливси, умрет смертью храбрых, или как там у вас говорят. Итак, через неделю!

После того, как пират ушел, Оливия попыталась подняться, но перед глазами все плыло и кружилось, лишая опоры даже на земле. Как сквозь сон Оливия услышала топот копыт, ржание лошади, а потом мир погрузился во мрак.

========== Глава 2. Ночной разговор ==========

Она дома. Спокойно и тихо. Слабое щебетание птиц доносится с улицы. Тепло и хорошо. Она открывает глаза, мама ходит по комнате, взбивая тесто, мурлыча песню под нос, папа забивает гвоздь, почему-то в пол. Она видела, что над ним вот-вот рухнет полка, но он зачем-то бил в пол. Напряжение нарастало, звук становился все отчетливее, голова заболела, она вскочила с кровати, звук не прекращался. И вдруг, среди этого звука, она отчетливо услышала тихий голос злобно прошипевший: «Крошка!» - и резко обернулась. Сзади стояли пираты. Она испуганно закричала и бросилась в лес. Лес становился все гуще. Надо спасти доктора Ливси. Она отчетливо понимала, что если сейчас остановится, то доктор Ливси умрет. Слезы бессилия заливали лицо. Она успеет, она сможет. Но тут ее ноги начали вязнуть, уходить под землю. Она пыталась выбраться, но чем больше сопротивлялась, тем больше увязала. Появилась Флай. Собака бежала бодрой походкой, не замечая ее. Оливия закричала, зовя ее. Флай повернулась. О Боже, у собаки не было морды! Просто кровавая масса, которая задвигалась и произнесла: Ты бросила меня.

Леденящий крик вырвался из горла.

Теплая рука прикоснулась ко лбу, сквозь пелену Оливия увидела лицо доктора. Она с изученной и болезненной мягкостью улыбнулась и снова погрузилась в кошмар.

Дэвид обеспокоенно нахмурился. Его лицо помрачнело, а лоб прорезала глубокая морщина. Девушке становилось хуже. Она угасала. Слабый стон сорвался с ее губ. Флай подняла голову с пола и, заскулив, поползла к кровати. Собака за это время значительно похудела. Она отказывалась от еды, как молчаливый стражник лежала около кровати больной. Со стороны могло показаться, что она боялась, что без нее с Оливией что-то случится. Доктор тоже осунулся, похудел. С тех пор как Оливию привезли, он не отходил от нее не на шаг. Казалось, вернулись те времена, когда она находилась в глубоком стрессе от смерти матери. Но сейчас было все иначе, его связь с ней стала крепче. Создавалось впечатление, что от ее жизни зависит и его жизнь. Он не мог припомнить, когда она так прочно поселилась в его жизни. Но сейчас ее боль отдавалась в нем.

Девушка опять застонала, тревожно замотав головой, как будто пыталась от чего-то убежать. Он сжал ее руку. Бедное дитя. Он не считал вправе ее лечить, сейчас он не был тем холодным доктором с трезвой головой, но и передать ее другому доктору не мог, боясь, что все может стать еще хуже. Флай уткнулась в его ноги, как будто понимая, что только он может помочь Оливии. А доктор впервые, как в детстве, начал так горячо молиться Богу. Кинжал не задел важные органы, но стресс и потрясение от пережитого были настолько сильны, что это значительно подорвало ее здоровье и ухудшило ситуацию.

Любил ли он ее? Сейчас, наедине с собой, доктор без колебаний сказал да. Может быть сильнее, чем кого-нибудь еще, и именно поэтому так боялся потерять ее. Страх затуманивал ему разум, не давал спать. Ливси хотелось самому получить эту рану, но чтобы только Оливия не мучилась. Каждое движение от боли, беспокойство на ее лице, болезненный стон отдавался эхом в нем. Было невыносимо наблюдать за ее мучениями. Если девушка очнется, он больше никуда ее не отпустит. Запретит ей гулять одной. Горькая улыбка промелькнула на губах. Он не сможет запретить Оливии ничего. Он не ее муж. И видит Бог, он хотел бы им стать. Но Оливия слишком юна для него, красивый ангел, который осветил его жизнь, мог в любое время влюбиться в человека более достойного, чем он. И на пути к их любви он не хотел быть преградой.

Дэвид тяжело вздохнул и забылся в тяжелом, постоянно прерывающемся сне, так и оставаясь в кресле, не выпуская ее руки.

Через три дня, когда Флай сидела у постели Оливии, она вдруг заметила, что веки девушки чуть заметно вздрогнули, затем последовал слабый вдох, потом второй, третий. Наконец, Оливия открыла глаза и обвела комнату мутным взглядом. Собака залилась радостным лаем, привлекая внимание Ливси. Тот, сразу же услышав шум, ворвался в комнату. Его глаза сначала недоверчиво расширились, потом радостно вспыхнули. Как же ему хотелось обнять ее, но приходилось сдерживать свой порыв, она была слишком хрупка сейчас. А Оливия растеряно обводила комнату глазами, не понимая, где находится; но постепенно осознание пришло. Девушка повернула голову и увидела своего спасителя, взволнованного, бледного, осунувшегося и небритого. Бедный Дэвид! Она невольно подняла руку в попытке погладить его по щеке. Но сил у нее еще было мало, и она снова уронила руку на постель.

- Оливия… Слава богу, ты очнулась! - облегченно выдохнул Ливси, а по рукам пошла мелкая дрожь, которую он попытался унять. Вскоре силы покинули его, и он почти рухнул в кресло. Флай же, обезумев от радости, прыгнула на кровать и принялась облизывать девушке лицо. Ливси попытался угомонить собаку, Оливии еще рано было принимать такие радостные проявления любви.

– Как ты себя чувствуешь? – наконец спросил он, кое-как оттащив Флай, которая недовольно рычала и не хотела отходить.

- Если не считать голода и слабости, то прекрасно, - прохрипела Оливия, голос у нее сел. – Скажи, что произошло? Я мало что помню после того, как на меня накинулся тот пират…

- Флай отыскала меня. У тебя была большая потеря крови и нервный срыв, - Ливси тяжело вздохнул и закрыл глаза. – Я боялся, что опять не смогу.

Это были скорее мысли вслух. От усталости он даже стал говорить сам с собой и первый раз дал слабину перед Оливией, обнажая свои тревоги.