Мраморный пилон украшали корзинки с розами. Сиреневыми, что вечером садовница срезала для Айлин. Видимо, фаворитка готовила тронный зал для бала, но в цветах не разбиралась, и бутоны грустно поникли.

Зайдя за постамент, Саша коснулась губок. Сухие! Края раскрошились! Когда в последний раз поливали? Или вообще забыли? Это для каорри выставлены обычные цветы, выбросил и заменил свежими! Глебова знала, сколько труда надо вложить в куст, чтобы тот обрадовал бутоном! Беречь от палящего солнца, удобрять, рыхлить! На подносах дерья видела бокалы с водой, поможет розам хотя бы так!

Белая лекарица занималась предпоследней корзиной, когда увидела асана. Одетый в расшитый облачными узорами костюм сановник беседовал с верховным комиссаром тайной канцелярии. На пиджаке цвета мака «горел» золотой огонь, в волосах тлели искусственные угольки, над жезлом в правой руке вился дым. Саша усмехнулась: чем не сбежавший из ада чёрт? Отпилил рога, спрятал хвост в алых брюках и отправился в поход за душами грешников, коих наберётся половина зала.

Нарочно уронив розу, дерья спряталась за мраморную преграду. Если заметят, то поднимет цветок и глупо улыбнётся, дескать, это вышло случайно. Но, лучше бы, прошли мимо. Кому приятно слушать колкие замечания?

-... не будет?

- Да, - чуть слышно ответил Эрдан тен Маршелл, - всё продумано. Лучшие бойцы уже на подступах к башне.

Глебова ощутила холодную дрожь. Прижимая колени к груди, она сидела тихо-тихо и ловила каждое слово. Что предпринять?

- Они обязаны успеть до затмения, вы помните?

- Предупреждён каждый.

Звон рюмок возвестил, что мужчины отметили скорую победу.

- Я разочарован малодушием Его величества. Любой другой бы отдал чёткий приказ семерику назад, а не путался в сомнениях, - кашлянул Селим, - когда закончите, избавьтесь от тела. Пусть все думают, что он уехал.

- Исполню в точности.

- И, мне безумно жаль, что вас разжаловали. Возможно, я добьюсь вашего возвращения через год, когда покушение забудется, - устало выдохнул тен Илметтин, - что скажете, ваш преемник сговорчив? Или слепо уповает на сокола?

- Сам действовать не станет.

- Печально слышать.

- Время у нас есть и...

Голоса стихли.

Белая лекарица посмотрела в просвет между корзинами: каорри расслабленно шагали по тронному залу. Асан кивал гостям и поигрывал рюмкой, его собеседник картинно размахивал жезлом. Не скажешь, что второго отправляют в ссылку на окраину страны! Выглядит так, будто вот-вот получит орден за заслуги перед отечеством! Истинный чёрт в облике каорри!

Вот, значит, как! Всё не успокоятся! Баламутят тихую воду! В Карвахене праздник! А эти задумали убийство! В первый раз не получилось, решили попробовать снова? Улучили момент, когда все празднуют в тронном зале и не увидят боя, так?! В лесу Глебова успела, что мешает сейчас побежать в башню и предупредить?

Наспех опорожнив бокал в корзинку, Саша поспешила к слугам.

- Благодарю, - она вернула пустой фужер, - приятного вечера!

Садовница торопилась к вратам. Кое-как улыбалась гостям, нарочно не слышала, как Айлин звала её по имени. Пусть цетра ищет другую компаньонку! Никаких развлечений, пока младший Стасгард не будет в безопасности! Бежать побоялась: вдруг заговорщики заметят? Асан не глуп и помнит, как та спасла Стеллана! Увидит и догадается! Поймает в коридоре и бросит в чулан! Ох уж эти каорри!

Глебова обошла официанта и врезалась в верховного кайхала. Ильхан тен Хемсворт разбил рюмку, дерья упала на мраморный пол.

- Куда вы? - он вытирал руку платком, - гости настолько противны, что торопитесь во флигель? Праздник скоро закончится!

- Я... занята! Очень!

В коридоре последняя Васперити со всего духу припустила на улицу. Пусть колдун думает, что хочет! Этим вечером чужое мнение интересовало Сашу меньше всего!

Аллеи розовых гибискусов остались позади. Вход в башню скрывался за оплетённой плющом шпалерой. Ещё в первую неделю жизни в Карвахене дерья бродила по дворцовым владениям и помнила зелёную изгородь, за которой темнел виток ступеней. Садовники не стригли кусты, не пололи сорняки, боясь приближаться к обители Моры. Глебова смело ухаживала за клумбами и знала все тропинки.

На крыше сверкали вспышки, точно бушевала гроза.

Началось! Только бы Саша успела! В бою бесполезна, зато подлечит, если ранят...

По лестнице белая лекарица бежала через ступеньку. В боку кололо, ноги пружинили, словно резиновые. Каблуки громко стучали и подобно сирене возвещали врагам о гостье. Садовница сбросила туфли и поторопилась наверх.

И едва не закричала! В пролёте лежали четверо! Чёрная с алыми переливами сеть опутывала тела бойцов и прожигала плоть. Шипя, «верёвка» проникала вглубь, и каорри теряли человеческие очертания. Шевелились и... Глебова задержала дыхание: съетые на ужин овощи едва не дополнили ужасную картину.

На площадке боролись семеро. Стражи теснили Стеллана, и тот посматривал на кованую оградку. Чувствовал пропасть!

Облачённый в доспехи каорри сорвал с пояса цилиндр и бросил младшему Стасгарду под ноги. В сложнейшем прыжке опекун уклонился от взрыва, но шрапнель изрешетила правое бедро.

Саша прикусила губу. Белые лекари исцеляли прикосновением! Но вступать в бой было бы чистым безумием! Солдаты убьют одним ударом! С другой стороны, она могла погрузить врага в глубокий сон...

- Сдавайся, иначе король не опознает тебя.

Отмеченный Морой мельком оглянулся: луны соприкасались. Жемчужно-серый свет озарял парк, до затмения оставались мгновения.

- Две семерики назад ты не был столь смелым, Олмер.

- Ты - позор Карвахена.

Главарь кивнул, и в Стеллана полетели заклятия. Близнец Его величества укрылся щитом. Языки голубого пламени скользили по барьеру и сдавливали, как змеи, телами душащие жертву. Глебова задрожала. Стеллан задохнётся в смертельном плену! Огонь его не трогает, но жар! Против жара не выстоять!

Сплюнув кровь с прокушенной губы, дерья выступила из-за колонны и в прыжке схватила стража за колено. Мужчина обернулся и тут же упал, погружённый в глубокую кому. Минус один! Мало, но хоть так! Уже чуточку легче!

Бойцы опешили.

Олмер занёс руку для броска, но мир вдруг изменился. Затмение накрыло башню серебряным саваном. На ладонях само собой вспыхнуло белое пламя и медленно охватило плечи, грудь. Зашипело, задымилось, струйками переплелось в... перья? Вместо пальцев Саша увидела журавлиные крылья! Опушённым запястьем коснулась лица и нащупала клюв! Человеческими остались ноги, сохранилась память. Поэтому праздник завершался до затмения! Дворец переполняли птицеподобные существа!

Враги преобразились. Одетые в доспехи два сокола, филина и буревестника заставили садовницу громко охнуть: она увидела воплощение игральных карт, нарисованных безумным художником. Нижняя часть тела осталась привычной, в верхней смешались каорри и символы стихий. Непостижимо!

Стеллан присел на колено. Точнее, создание, которое стояло на месте опекуна. Ворон моргнул опаловым глазом, повернул голову на бок и оглушительно каркнул, словно призвал Мору. Кликнул великую защитницу!

Стражи ударили усиленными затмением заклятиями, но Стеллан, крыльями создав эгиду, вобрал чужую мощь. Саша кожей чувствовала, как стремительно растёт мощь младшего Стасгарда. Как губка он впитывал чужую энергию, залечивал раны и выводил себя на пик, чтобы обрушить смертоносную атаку! Поняли и бойцы, но... резкий взмах, и перья насквозь пронзили мужчин, как иглы - лист тонкой бумаги. Одно коснулось плеча садовницы и пощекотало, обернулось пушинкой.

Предсмертные судороги сковали посланников асана. Стон, и на крыше воцарилась тишина. Тихо капала кровь, лужами цвета вишни наполняя трещины в древних камнях. Скользили по ветру сломанные перья.

- Уходи, - скрипящим голосом каркнул опекун.

- Нет, - голос дерьи напомнил щебет Авиты.

- Ты исцеляешь, я иссушаю.

- Скоро луны разойдутся, и...