Вороной летун крутанул хвостом и опустил голову.

- Давай!

Последняя Васперити сильно дёрнула поводья, и сальф оттолкнулся от земли. Ветер ударил в тело, и Саша инстинктивно прижалась к животному. Её подбрасывало в такт крыльям, спина гудела, глаза слезились. Всадница едва видела, куда лететь.

Стеллан медленно кружил над озером, словно высматривающая добычу хищная птица.

Глянув на подопечную, мужчина указал на пляж и натянул поводья. Глебова последовала примеру. Когда конь опустился на песок, дерья шумно выдохнула. Слава богу, сальф не сбросил. Ежедневные тренировки - единственный ключ к успеху в покорении воздуха. Вняв наставлениям младшего близнеца, садовница мысленно пообещала себе проводить в седле час-другой. Чувствовала: умение понадобится.

- На сегодня полётов достаточно.

Стеллан смотрел на грудь ученицы, где на повязке проступило пятно.

- Вы солгали, - он спешился и, намотав поводья на луки, отпустил обоих коней на луг, - Болит?

- Чуть-чуть.

Саша устало опустилась на песок. Около камней рыл норку жёлтый краб, вдоль прозрачных волн вышагивала чайка и клювом переворачивала мотки водорослей. Роилась мошкара, пахло рыбой и цветами клевера.

- Вы сказали, я должна спрашивать о Карвахене, - пальцем Глебова рисовала раковину с жемчужиной, - можно сейчас?

Младший Стасгард молчал. Смотрел, как лазуритовые воды окатывают скалы, и точно погружался в воспоминания. Тяжёлые, давние, мрачные. Садовница призадумалась: сколько лет опекуну? Внешне бы дала немногим больше тридцати, но как по-настоящему? И как долго живут каорри? Два? Три века?

- Попробуйте. Но не обещаю, что отвечу.

- Вы ладите с сальфами, те тоже беспрекословно слушаются, - Саша затронула нейтральную тему, побоялась «спугнуть» ворона, - в Архаре я видела, как на них смотрят горожане. Боятся, но ухаживают. С чем это связано?

- Изначально кони были предназначены для боя. Они оберегали всадника и в то же время нападали на противника. Слабого хозяина сальф не потерпит. Проявите характер, и тогда покорите воздух. Вы ждёте удара, прячетесь, и это понимают не только животные, но и каорри. И, поверьте, это не ключ к успеху. Карвахен ценит смирение в прислуге, а не дерьях из влиятельных семей, - он бесстрастно смотрел на скалы, - станьте для сиятельного Растана и асана той, кого они хотят видеть. В Приёмной излучайте уверенность, во флигеле возвращайтесь к самой себе. Иначе, вам будет очень тяжело.

- Я должна надевать маску?

- Для вашего блага. Устои этого общества едва ли возможно пошатнуть. Признание или одиночество - выбирать вам.

Глебова прикусила язык. Едва не спросила, отчего Стеллан выбрал второе.

- Почему тен Илметтин выше вас в иерархии? Сомневаюсь, что в книгах об этом написано, - осторожно произнесла садовница, заострив грани песчаной ракушки, - в моём мире вы были бы чуть ниже Его величества.

- Не только Селим влиятельнее меня, - мужчина обернулся на крик чайки, нашедшей под водорослями живого малька, - верховный кайхал, наследник Его величества, когда появится. Комиссар тайной канцелярии, комиссар военных дел, комиссар городского развития... много кто. Они занимают ключевые должности, распоряжаются казной и подчинёнными, входят в Совет Благополучия Карвахена. Я исполняю особые поручения сиятельного Растана. Те, что не входят в обязанности служб, требующие иного подхода.

- Вроде поиска каорри в других мирах?

Близнец короля кивнул.

- Почему вы вспоминаете о брате, как о чужом?

Она не надеялась на ответ, но Стеллан заговорил:

- Всё сложно. Мы росли отдельно. Отец отдал наследника воспитателям, я остался с матерью. Мы виделись по праздникам и... - он встрепенулся, - остальное вас не касается.

- Спасибо за откровенность, - садовница до боли стиснула пальцы, - вы не такой, как другие каорри. Добрый, хотя кажетесь суровым.

Опекун обернулся, и она заметила лёгкую улыбку.

- Думайте о жемчужном древе. Обо мне не надо.

- Если я не могу?

Дерья оправляла тунику. Догадался!

- Постарайтесь, - привычным холодным тоном ответил младший Стасгард, - для вашего благополучия.

Саша стёрла рисунок.

***

Они покинули берег озера, когда солнце замерло над горизонтом. Гуляли по песчаной кромке, прятались от зноя в тени горбатых скал, обедали разлитым из бутылки молочным чаем и бутербродами, вытащенными из седельной сумки. Стеллан рассказывал о стихиях и порядках Карвахена, садовница бросала чайкам остатки хлеба, собирала васильки и одуванчики. Украдкой она поглядывала на спутника и убеждалась, что он - единственный, кого интересует судьба последней Васперити. Презрение? Нет. Его холод и отстранённость - та же маска, защита от угроз старшего брата и остальных.

Опекун пояснил, что кайхалы проводят ритуал стихий, во время которого посторонним запрещено находиться в Зеркальной башне, посему гостей вежливо выпроводили к озеру. Ещё Саша узнала, что колдуны свято чтут собственные традиции и порядки и под страхом смертной казни не выдадут секретов, даже дознавателям из тайной канцелярии. О чём-то ведали королевская династия и асан, но многое оставалось в каменных стенах. Обладатели пятилепестковых грамм не выносят сор из избы - это дерья уяснила твёрдо.

Магические таланты передавались по наследству, но только кайхал видел, кто перед ним: будущий ученик или обычный каорри. Раз в год колдуны посещали гимназию и забирали одного-двух мальчиков, девочки с особенными задатками встречались единожды в десятилетие и обладали большим могуществом. Мужчины не давали обет безбрачия, хотя предпочитали посвятить жизнь полному покорению стихий, мантии носили исходя из природного элемента. Причём, все кайхалы обучались лекарскому искусству (каждый сам выбирал область), что объясняло хирургические таланты Ильхана тен Хемсворта.

В спальне Сашу ожидал сюрприз. Мешочек с семенами, шкатулка и дневник лежали на покрывале. Глебова пересчитала жемчужины: все, ни одну не забрали. Из сундучка пропали две сферы и браслет, лепестки васильков осыпались крошкой, словно хозяин башни пальцами растёр цветы. Видать, посмеялся над белой лекарицей: сберегла мусор! И пусть, вернул хоть что-то, не забрал как компенсацию за разбитое зеркало. Впрочем, по законам государства наследницу рода могли обязать возместить потерю.

Присев на кровать, садовница открыла тетрадь и вскрикнула. Не хватало последних листов! Тех, где Ильсия тен Васперити, скорее всего, рассказывала о побеге! Верховный кайхал нагло вырвал страницы! История завершалась на воспоминаниях детства, а на форзаце торчали нити и клей! Ни слова о короле Карвахена!

В порыве чувств Саша побежала к хозяину башни. Поступила самоуверенно и глупо, но обида и ярость затуманили разум. Это её! Её! Единственное, что осталось от мамы! Крохи! Песчинки истины в болоте обмана!

Дверь в кабинет открылась прежде, чем Глебова забарабанила.

Ильхан тен Хемсворт пил имбирный чай. Столика не было.

- Ваш топот слышен за стенами башни.

- Зачем вы это сделали?

Он приподнял бровь:

- Сделал что?

- Вырвали страницы!

- Не понимаю, о чём вы говорите, - с ледяной вежливостью произнёс верховный кайхал, поставив бледно-голубую чашку на блюдце.

- Это неправильно! Вы всё знаете о Карвахене! Абсолютно всё! А я по крупицам собираю правду! Чувствую, что вокруг одна ложь! Воспоминания мамы - единственное, чему я могу доверять! И вы, вы... - дерья разрыдалась.

- Мой кабинет - не место для истерик.

Каорри резко хлопнул в ладоши, и последняя Васперити почувствовала, как ветер выталкивает её в коридор.

- Ещё одна подобная выходка, и я отниму дневник, шкатулку и семена, а после выставлю вас за порог, без сальфа, и запрещу кому-либо помогать, - он разминал пальцы, словно готовился колдовать, - в лесах водятся голодные хищники, для которых вы станете лёгкой добычей. Всё понятно?

- Почему вы так жестоки? В чём я...

- Уходите! Сию секунду!