- Вот то-то и оно! Шарашкина контора какая-то.

- Суп греть?

- Я же говорю обедал. Водка есть?

- Только коньяк.

- Тогда собирай мне вещи. Обычные вещи, не форму. Пару комплектов постельного. Там в наличие, но я брезгую. Приезжать буду только на выходные. Квартира ничего, но не общага же!

- Ну это не на долго, я думаю, тебе сделают исключение. - Татьяна одарила его ласковым и нежным взглядом и пошла в комнату, а он на кухню.

Без десяти девять Павлов на своей "девятке" был у проходной. Он вообще не понимал, как можно ездить на машине Юрьева, имея документы Павлова. Этот казус он намеревался и выяснить у Сергеева во время поездки.

Он отнес чемодан и пару сумок в свою квартиру, а когда вернулся к воротам, там стояла черная "Волга" с гражданскими номерами. Рядом с капотом стоял водитель. Уже не молодой, за пятьдесят, грузный, но с крепкими толстыми пальцами. На улице минус двенадцать, а его руки только слегка покраснели.

Павлов назвал себя. Тот открыл ему заднюю дверь, но не захлопнул, как ожидалось, а аккуратно прикрыл. Через пару минут рядом разместился и Сергеев. Павлов поздоровался и даже не заметил, как водитель оказался за рулём.

Машина завелась. Ворота открылись.

- Сергей Сергеевич, а можно вопрос?

- Не можно, а нужно. Всегда спрашивайте. Не стесняйтесь. Смогу - отвечу. Нельзя - не замечу.

- А как мне? Павлову, ездить на машине с...

- У вас есть машина Пал Палыч?

- "Девятка".

- Это модно. Сейчас, на ниве кооперативов, появилось такое явление как криминал. Они тоже на таких гоняют. Пользуйтесь общественным транспортом. Где вы целую неделю её держать будете? Ни у ворот, ни внутри нельзя. За углом - угнать могут. Зачем вам, на пустом месте проблемы?

- Логично, а почему в части такой номер? Тоже секретный?

- Это личная машина Иван Иваныча. - Встретился Сергеев взглядом через зеркало заднего вида с водителем. - Сейчас на всё лимиты. Двадцать литров на день. УАЗик хорош на полигонах, а по городу? Нам тут до Госпитального Вала где-то десять км, потом ещё пара мест и обратно, максимум полтинник накрутим. Остальное Иванычу за работу.

Оказывается, когда приехали к госпиталю имени Бурденко, там уже стояла другая "Волга", но с уже нормальными армейскими номерами Генштаба. Из машины вышел настоящий генерал в серой папахе. На чёрных петлицах расположились родные пауки связистов. Генерал скользнул по ним взглядом.

- Что опаздываете? - Недовольно рыкнул он.

- Авиамоторная на развилке была перекопана, пришлось в объезд. - Пояснил Сергеев и, они обыденно пожали друг другу руки.

- Веди.

Первым пошёл Сергеев, следом генерал. Замыкал группу Павлов. Судя по всему, охрана госпиталя хорошо знала Сергеева. Начальник караула вышел из своего помещения и поздоровался с ним.

В больничной палате на двоих разместилось трое. В больничном халате, поставив голые ноги на войлочные тапочки сидел то ли больной, то ли раненый. Напротив него, на паре табуретов, расположились двое в форме. На их петлицах были перекрещенные мечи за щитом. Черепахи на армейском сленге. Медленные, неповоротливые, непробиваемые и жрущие всё подряд. В природе они пресмыкающиеся, а в социуме - наоборот.

- Алексей Алексеевич как-то не складывается наша беседа. Это наша работа. Мы должны вас опросить. А вы всё талдычите: не знаю, не знаю. Как была получена вами травма?

- Я уже вам говорил. Шел по улице, поскользнулся, упал. Очнулся с кирпичом в плече.

- А вот это что? - Потряс тот куском рваного куска металла, на ладони.

- Неужели метеорит?

- Хватит паясничать Алексеев! Не было у вас в плече кирпича.

- Правда, что ли? Я вам прокурорам верю!

- Я не прокурор, а следователь!

- Ничтожно извиняюсь, я в ваших названиях не разбираюсь. Вам виднее, может в меня не кирпич, а метеорит попал. Да не понимаю я! Что вам надо от меня?

- Это недогляд вашего командира... Как его? - С надеждой на Алексеева посмотрел прокурор.

- Какого командира? У меня их много.

- Главного командира.

- Дмитрий Тимофеевич, а второй, ещё более главный Михаил Сергеевич!

- А фамилии, фамилии!

- Горбачёв, Язов.

- Вот видите, а то в несознанку играли. Мы уже хотели позвать конвой из комендатуры.

- Зачем?

- Чтобы арестовать вас!

- За что?

- За укрывательство преступления. В армии черте что творится. Дедовщина, воровство...

- Есть такое, но не я это устроил и я в этом не участвовал.

- Подписывайте протокол.

- Я не могу рукой пошевелить.

- Тогда левой.

- А на левой, пальцы не шевелятся. Видите, как скрючило. Можно ртом? А вы приписку об этом сделаете.

- Производите!

Алексеев подписал. Прокурор подошёл к окну и замахал руками.

- Что это означает?

- Чтобы ваши отцы-командиры вас не достали и не ухлопали, мы вас спрячем. Сейчас машинка подъедет. Вас там тоже будут лечить. Как на дому. - Сладко улыбнулся следователь.

Сергеев уверенно вёл группу по коридорам сворачивая то налево, то направо. Поднялись на третий этаж и увидели четырёх солдат из комендатуры гарнизона.

- Это что? - Недобро посмотрел генерал на майора.

- Не знаю, но нам сюда.

- Выяснить!

- Любезнейший! - Обратился Сергеев к ближайшему бойцу. - Что тут происходит?

- Не лезьте дядя, берём опасного преступника. Отойдите в сторону.

В отличие от солдат, одетых в шинели, все трое были в накинутых на плечи белых халатах. Генерал так быстро скинул халат с плеч, что Павлов, еле успел его подхватить.

- Бойцы! - Обратился к ним генерал. - Позвольте нам туда пройти.

- Что не ясно сказано? Валите отсюда, а то штык в задницу засунем! - Сказал, не оборачиваясь, сержант, стоявший у двери.

Зря сказал. Павлов даже не успел заметить, как генерал-майор Пётр Петрович, значит по принятому здесь уложению и по фамилии Петров и похожий на пьяненького бухгалтера Сергеев моментально снесли двух ближних к ним солдат, и, непонятно как, у них в руках оказались автоматы этих солдат. Сержант начал поворачивать голову на шум, но дверь комнаты резко открылась, автомат был сдернут с плеча и наставлен на единственного солдата с оружием.

- Сам отдашь или пристрелить?

- Сам! - Солдатик отдал автомат, до сих пор державшему только генеральский белый халат Павлову.

- Зашли! - Приказал генерал. Пленных расположили у окна. - Держи под прицелом, даже если пошевелятся, стреляй.

- Слушаюсь! - Павлов наставил на стоящих у окна солдат автомат.

- Так кто мне штык хотел в задницу засунуть?

- Я..я.. - Слегка дрогнувшим голосом ответил сержант.

- Снимай штаники и нагнись. Это приказ солдат.

- За...за...чем?

- Каков наглец, генералу вопросы задаёт. За наглость прощаю, поэтому отвечу: засунуть тебе штык в задницу. Вот если бы ты мне засунул - тебя бы расстреляли, а если я тебе, то мне ничего не будет.

- Это же не это.... Не по уставу...

- Устав уже вспомнил. А где в уставе сказано, что генерала можно нахуй посылать? А уставовед? Да не переживай ты так. В госпитале находишься. До дембеля сколько?

- Полгода!

- Вот здесь и перекантуешься. Для многих солдат - это рай, в госпитале от службы шарить. Доктора и не такие раны штопали. Снять!

Хлюпая то ли носом, то ли глазами, тот начал снимать брюки. Мешали шинель, ремень и подсумок, но он справился и нагнулся.

- Вот так и стой!

- Кто здесь? - Тихо спросили из под кровати.

- Кто тут? - Спросил генерал Алексеева.

- Два жмурика.

- Они же говорят.

- Значит будут.

- Товарищ генерал, спасите нас!

- Вылезайте! - Генерал уселся на кровать Алексеева.

Из-под другой кровати неуклюже начали выбираться военные юристы. Их соседние руки были спутаны поясным ремнём.