- А если смоюсь?

- Забыл? У меня "пушка"! Так что, давай, разведай по селу, а я пока посплю... - мне хотелось досмотреть прежний сон, но сон уже не шёл. Я принялся раскладывать вещи. Впервые никуда не торопился. И нечего себе мозги парить, я довольно далеко от Екатеринбурга, следы заметены неплохо, ну, относительно. Единственное, у меня нет бензина и боеприпасов на чёрный день. Хотя, вроде, тут я ни в кого палить не собираюсь. Да и пора прекратить людей "пушками" пугать, мне-то достаточно только кулак показать: вон какой огроменный! А то бухарика как застращал, небось уже сбежал бедный!

Матвей, кстати, объявился к вечеру с ведром картошки, куском сала и капустным кочаном. Да, пил, но немного, в деревушке разузнал кое-что о домике. Хутор с сотками достались банку, хочешь выкупить - становись фермером. Я почесал затылок: "Вот тебе и сон с гусями! Хотя, в принципе, это может быть то, что надо." На сием мы с Матвеем и порешили. Будем по хозяйству шурудить! Я слазил в подпол, обнаружил чудный сухой закуток для хранения оружия, а в старом, но сносном шкафу соорудил денежную заначку. Задача Матвея теперь была: добывать нам обоим продукты и пить поменьше. Это чтоб жена с детьми обратно приняли. Оказалось, их дом недалеко, в самой деревне. А на бесхозный хутор хозяин был препровождён под волосаты рученьки, дабы в процессе ежеквартального запоя не трепать семейству нервы и оставаться так на расстоянии до полного просыхания.

А я в кой-то веки получил возможность просто жить: строить планы и порой лентяйничать, временами приводить в порядок дом, копаться на чердаке и морально готовиться к некоторой оседлости, то бишь: фермерству. В городе я после скоропостижного бегства не появлялся, джип был полностью закамуфлирован сараем, а Матвей лишних вопросов не задавал. Решил, видимо, если есть на Чудовом селе большой Ч е л из Марий-Эл, то так тому и быть. Ну, Чел - это лучше, чем какой-нибудь Тапок, хотя иногда даже Матвей ухитрялся достать: "Так ты точно из Марий-Эл будешь? У тебя такой страшный акцентище!" Я клялся, ложа руку на сердце: "На самом деле из L, это как пить дать!"

Хотя визит в банк и возню с бумагами я готов был откладывать до бесконечности, лишь бы пока действительно не светиться, но весна неумолимо набирала обороты. Сад стал изумительным сам по себе - этакий цветущий островок посреди невостребованных агро-угодий, а эти угодья по-прежнему требовали внимания и вложений. Подкармливаемый купюрами Матвей продолжал потворствовать любимому пороку и присягал мне на верность. Правда, его супруга Людка на меня едва ли не молилась. Периодически она забегала на хутор с излишками продовольствия и радовалась, что её бедовый Матвей, наконец-то, при деле. А от неспешного такого постоянства я малость заскучал. И однажды решил-таки выбраться в люди. Разумеется, не среди бела дня.

Джип был ещё на ходу, а заправиться можно и по пути. Матвею я поручил проведать если не дотошную женушку, то хотя б девятилетнего Егорку да четырехлетнюю Полинку. И вообще, когда я собирался не один хозяйничать на хуторе, то имел в виду несколько иное соседство. Сейчас я крепко этим озадачен, а Матвеюшка хозяйственно трётся поодаль. На самом деле толк есть: он то воды принесёт, то сухого дерева добудет и печку разогреет, пока я в доме разгребаюсь, то подопрёт своей шатающейся персоной забор. Правда, я надеюсь: он это за купюры делает, а не по какой другой причине, а то видел я в своих краях таких голубчиков!

Я вырулил на шоссе по направлению к городу, машина, приведённая в порядок, тоже радовалась возможности улизнуть из пыльного сарая. Сначала я заправился, потом проехался мимо Канадцевой дачи. В домике горел свет, из той самой кухни доносились голоса, судя по количеству и разнообразию мата: мужицкий и бабский. Силуэт в окне, вроде, старого волка, и какая-то визгливая мадама на него кухонной утварью замахивается. Шутя, типа. "Семейные разборки средней тяжести..." - смекнул я, для верности посигналил и быстренько дал ходу. Успел заметить в зеркальце, как Канадец буквально выпрыгнул на крыльцо в одних длиннющих труселях. "Выкрутился чертяка!" - я удовлетворённо рванул вперёд. Следующим пунктом назначения было место преступления. Моего последнего, надеюсь! "Кстати, какие дураки туда обычно возвращаются? - продолжал я вести внутренний монолог. - И главное, зачем? - Пра-альна, телепундер для хозяйства приволочь".

Вот в поисках прошлого прибежища я покрутился порядком. Потом таки припомнил нужный поворот. Обшарпанный домина в летах и прежде кое-как стоял, но всё ещё стоит. Даже окошки местами освещены. Я деловито вылез из джипа: оружие в одном кармане, фонарик в другом, на руках перчатки. Свою бывшую квартирку я нашёл сразу. Опечатанной и запертой. С удовольствием выбил ногой дверь. Стало быть, треть жилплощади немного подгорела, остальная часть (с торшером и телевизором) выглядела почти, как при мне, обозначений места преступления не наблюдалось. Ну, это я своим фонарём высветил. Прикинул, что видимо, никто особо не заморачивался. Мои соседи учуяли пожар да сами и потушили, благо дверь я не закрыл, далее углядели два трупэшника, вызвали полицию и больше не совались. Ишь ты, даже ничего не растащили! А полиция прибрала мертвяков и тоже, видимо, не заморачивалась что-либо далее копать. Короче, я прихватил старинный зомбоящик, полюбившийся мне торшерчик, небольшую полочку, одеяла с покрывалами и уйму посуды. И решил из этого места свалить уже навсегда, а то по периметру, кажись, любопытные носы показались.

Не то, чтоб в деле накопительства я был таким уж Плюшкиным, но вещи же хорошие, а растрындяйства с попустительством я не терплю. Тем более покупать что-либо дважды! Да и дружбану Матвею пригодится. В деревне ничего лишним не бывает, всё идет на дело. Да хоть в ту же печку, всё равно на благо! А пока я добро оприходовал, Матвей, как выяснилось, времени тоже зря не терял. У сельчан ломья накопилось немеряно: и телевизорчики разных модификаций, и утюги, и велики, и ходики, что уже никуда не торопятся... Местным (конечно же, от моего имени) было предложено переносить это на хутор или вовсе перегонять, если у кого-нибудь заржавелый автомобиль завалялся.

- А что? - продолжал мутить тему Матвей. - Руки-то у тебя, Чел, могут не только пистолю держать! Хуторок с твоим приходом вон как похорошел!

Тут я согласился: ведь дабы не впадать в тоску по поводу отсутствия в моей жизни прекрасной дамы (она же - будущая фермерша и владелица поправленного хутора), я с превеликим оттягом вдарился в работу. Закрыв же на неопределённый срок прошлые дела, то бишь прихватизировав малое имущество и краем глаза повидав Канадца, я стал главным Самоделкиным на селе. Вернее, безотказным и почти безмолвным роботом Челом, перечинившим всем ребятишкам в деревне - их велики, а семействам в округе - их телики. Друг Матвей только успевал "пожертвования" собирать. Продуктом, разумеется. Ему как посреднику тоже перепадало.

Я и контакты через него стал проводить. Селяне пьют уж чересчур, значит, мой своевременный дружбан для них свой в доску, а я - диковинка, потому как не употребляю. Ну, в неограниченных количествах. И эти возлияния вокруг определённо напрягают, оттого что вызывают на разговор по душам. Не таковское у меня прошлое, чтоб шибко откровенничать. А если уж переходить на личное - тут мне и Матвея хватает. Поэтому приятель мой - годное прикрытие в подобных случаях, а то мало ли кто попытается докопаться до сути.

Я уже сто двадцать раз перевернул в уме свою легенду, чтоб вдруг когда не ошибиться. Где жил в той Марий-Эл, почему съехал и зачем сюда припёрся? Оба родителя давно сгинули: в автоаварии разбились, когда было мне лет шесть, и родственников больше не имеется. Бедный сиротинка школу не закончил, русский язык учил по книгам. А дальше приходилось и вагончики разгружать, и баранку крутить. Криминал? - Так, легкота по малолетству, не считается! Женат официально не был, отпрысков пока не наплодил. (А мог бы!) Беспартийный и политикою не интересуюсь. Умеренный по части возлияний. Больше молчу, чем говорю. Чего б добавить? - А! Мастер на все руки! - как сказал бы тот же Матвей. Документики уже в порядке, денежки припрятаны. Про пистолет на селе знает только мой ушлый друган. Ну, и женка его, принципиальная, ведь скорей всего, он ей сболтнул. Остальные по соседству не нарадуются, их всякое старьё фурычит, как новьё. Большую часть принесённого я поисправлял без особых припарок, так что насчёт существенной части анкеты, пожалуй, не соврал: жизнь науку конкретно преподнесла, даже кое-где на пользу!