Миллс резко приняла в кровати сидячее положение. Она тяжело дышала, тело покрылось влагой, а в горле жутко пересохло. Накинув на себя халат, Реджина спустилась на первый этаж, где её ждала охлажденная вода, что казалась спасением. Примкнув губами к графину, брюнетка жадно пила, немного проливая на себя. Когда жажда была утолена, память, получив пищу, воспроизвела всё то, что снилось женщине несколько минут назад. Это воспоминание она не помнила после того, как наложила заклятие. Оно было похоронено за семью печатями. Кора всегда портила счастливые моменты в жизни дочери, начиная с самого детства.

Реджина видела себя маленькой девочкой с длинными тёмно-каштановыми волосами. Она играла рядом с домом со своей подругой Агнес. Девочка была из бедной семьи, хотя все в то время так жили. Сидя на самодельной деревянной скамье, дети ковыряли палочкой в земле, пытаясь найти что-то блестящее и необычное для “секрета”. Генри умилялся, когда видел свою дочь такой счастливой, она громко смеялась, была открытой, доброй, она легко находила язык с другими детьми, но вот только Кора всегда портила чьи-либо отношения. Увидев из окна небольшого дома, что Реджина слегка испачкала землёй светлое лёгкое платьице, женщина в мгновение ока оказалась рядом с дочерью и, схватив её за руку, потащила в дом. Ребёнок пытался вырваться из цепких рук, но хватка была сильной. Кора строго настрого запретила дочери видеть с этой “оборванкой”, как сама и выразилась. Первая чистая дружба была разрушена глупыми прихотями матери, что волновало лишь то, что о ней подумают, увидев её дочь, в компании не пойми кого. Кора всегда обрывала дружбу дочери, пытаясь воспитать из неё достойную девушку, и даже многих ухажеров Реджины мать даже не рассматривала в кандидатуру мужа и просто вышвыривала их за порог.

После этой ситуации девушке было тяжело построить с кем-то отношения, как любовные, так и дружеские. И даже после наложения заклятия Миллс ни с кем не подружилась в городе. Кэтрин считала Реджину своей подругой, но не наоборот. Брюнетка общалась с Нолан, но не открывалась ей, не делилась ничем личным, ведь в её голове всегда крутились слова матери “Все, что ты сболтнешь, обязательно используют против тебя, и ты будешь страдать, Реджина”. Это въелось в память.

Вернувшись в свою постель, Реджина повернулась на бок, глядя на светящуюся розу. Сегодня она поспала большего вчерашнего, но этого все же было недостаточно, чтобы чувствовать себя отдохнувшей. Глаза постепенно закрывались, но лишь ненадолго. Как только сознание Реджины отключалось, она вновь видела мать, её наставления для маленькой дочери, жестокие наказание за ничтожные провинности, ведь Кора всегда твердила, что всё нужно делать с должным уважением, доводя до идеала.

Спустя два часа мук в постели, Реджина включила торшер и вынула из прикроватной тумбочки старую книгу. Она нашла её в склепе, запрятанную в секретный сундучок. Эта книга до сих пор хранила в себе магию. Когда силы подвели брюнетку, и она не смогла отбиться от бушующей толпы возле своего дома, Миллс незамедлительно отправилась на поиски книги после этого инцидента. Пробежав глазами несколько страниц, Реджина ощущала, как силы возвращаются к ней, наполняя её грудь странным чувством. Её стихией был огонь. Горячий, опасный, как и его обладательница. Свечка, что стояла на подоконнике после нескольких попыток зажглась и, немного потрескивая, погасла. Сжав крепко зубы, Реджина впилась ногтями в ладони, оставляя кровавые полумесяцы.

Некоторые наставления матери все же пригодились брюнетке, она никогда не отступала и доводила начатое дело до конца. Миллс упорно издевалась над свечой, пытаясь сохранить её пламя на какой-то промежуток времени, и этого получилось, спустя час выматывающих усилий.

Фитиль продолжал гореть до самого утра. Реджина пролежала остаток времени до прозвонившего будильника с закрытыми глазами. Миллс пыталась думать о чем угодно, лишь бы снова не видеть мать в своих снах. Даже находясь в другом мире, Кора продолжала отравлять жизнь своей дочери.

Трель будильника уже порядком раздражала, и в этот раз бедная техника разбилась об стену. Посмотрев на свой труд, что теперь был разбросан по комнате многочисленными деталями, Реджина упала на кровать и придавила лицо подушкой.

Вновь чёрный кофе, чёрное платье, чёрный Мерседес и чернота жизни поглотила брюнетку. В работе уже не было никакой отдушины, сын не звонил, не говоря уже о том, чтобы навестить мать, он будто забыл о её существовании вообще. Проглотив ком, застрявший в горле, и остановив поток слез, Миллс села на диван в своём кабинете. Всю работу она сделала ещё вчера, поэтому могла смело остаться дома, но сейчас родной дом не казался уж таким и родным. В собственных четырёх стенах она чувствовала себя неуютно.

Вернувшись воспоминаниями в своё детство, Реджина не услышала, как на улице резко затормозила машина возле мэрии, не услышала быстрые шаги за дверью, и даже не услышала, как маленькая ручка стучит по стеклу. И лишь на одно простое слово она окликалась уже на протяжении 11 лет.

- Мама. - Перед брюнеткой стоял Генри. Её Генри. Её маленький мальчик, что забыл о своей матери на пару дней.

- Привет, милый. Почему ты не в школе?

- Меня сейчас ма… Эмма отвезет, - увидев в глазах матери слёзы, ребёнок забрался на диван в своей идеально выглаженной школьной форме и крепко обнял Реджину за шею. - Что-то случилось? Почему ты плачешь?

- Я очень соскучилась по тебе, родной, - вдыхая такой родной запах, Реджина на мгновение ощутила спокойствие. - Приди завтра домой на ужин, пожалуйста.

- Хорошо, мамочка, - брюнетка сильнее уткнулась носом в школьную жилетку, обронив на неё пару слезинок. - Я люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю.

Быстро чмокнув Реджину в щечку, ребёнок побежал на улицу, чтобы другая мама отвезла его в школу.

Интерес в машине взял над блондинкой вверх, когда Генри ни слова не сказал о матери, но при этом ехал с каким-то разочарованием в глазах.

- Как Реджина? - Поинтересовалась Эмма.

- Она плохо выглядит. - Опустив взгляд на свои колени, Генри почувствовал себя ответственным за состояние приёмной матери.

- Что ты имеешь в виду?

- Круги под глазами, она плакала.

- Генри, она тоже твоя мама, ей плохо от того, что ты про неё забыл, так нельзя. Тебе стоит у неё пару дней пожить. Она изменилась. - Эмма понимала, что для сына Реджина не опасна, да и магии у неё нет. Сейчас в глазах блондинки Злая Королева явилась потерянным бедным котёнком.

- Ладно, только давай завтра, она как раз меня на ужин пригласила.

- Вот и отлично. Только бабушке пока не говори, она до сих пор не может от шока отойти. - Вспомнив Мэри-Маргарет, блондинка усмехнулась. Пару дней назад Эмма и Дэвид закрыли буйную принцессу в комнате, которая рвала и метала, она хотела ворваться домой к Миллс и высказать ей все, чего когда-то не смогла. Прекрасный еле усмирил свою женушку, не хватало окончательно испортить отношения с мэром города, которая по совместительству является мачехой Мэри-Маргарет.

Реджина вернулась домой в приподнятом настроение, чему поспособствовал Генри. Мысль о том, что завтра её мальчик придёт хотя бы на ужин, обрадовала брюнетку и вогнала в раздумья, Миллс хоть и купила вчера много продуктов, но подумала о том, что завтра вновь надо заехать в магазин, хотелось приготовить что-нибудь необычное. Обычный ужин с сыном казался чем-то недосягаемым.

Взяв недочитанный роман с книжной полки, Реджина наполнила ванну, добавила ароматизированной пены, зажгла несколько свечей, что придало интимную обстановку. Погружаясь в сюжет книги, брюнетка на время забыла о своих проблемах, о своём недосыпании, о том, что весь город ненавидит её и хочет сжечь. В данную минуту Реджина искренне радовалась за счастье главных героев, но в сюжете явно будет подвох, как и в жизни. Впереди ещё полкниги, а значит, счастье может улетучиться в любое мгновение.

Дочитав до следующей главы, Миллс отложила книгу на пол и, опустив руки в теплую воду, начала думать о том, что же ей приготовить на завтрашний ужин. Остановившись на консоме с цыпленком и макаронами “Гарибальди”, брюнетка смыла с себя пену и изящно покинула ванну. Накинув на себя халатик, Реджина протерла запотевшее зеркало полотенцем, по сравнению со вчерашним днем, сегодня женщина выглядела лучше. Вновь присущий ей розоватый оттенок лица сделал брюнетку живой. Всматриваясь в своё отражение, Миллс заметила через зеркало странную фигуру в дверном проёме, но картинка была нечёткой. Протерев с краю зеркало, Реджина узнала очертания этого лица, этот гордый стан и злые глаза. Голос брюнетки предательски дрогнул.