Я разорвал письмо на самые мелкие обрывки. Почему я позволил войти в свою жизнь этим словам!? Я не верю этому письму! Я не верю ничему, что может изменить моё настоящее без моей на то воли и желаний.
Утром наступил день моего рождения. Я тупо не пошел на работу, выключил телефон, час мокнул под душем и ушел в зоопарк. Посещение животных было атрибутом моего праздника детства.
Слоны. И мне грустно подумалось, что берлинские слоны не знают, что находятся в неволе. По размерам своей жилплощади нашим приходится быть скромнее в своих масштабах и желаниях. Я прислушался к себе... желания. Да. Они есть, но ближе к потребительскому удовлетворению - час обеда, а последний раз я ел в здании аэропорта имени Леннарта Мэри вчера поздно вечером.
Накупив в супермаркете полуфабрикатов, мне захотелось приготовить самому, в чем я, не краснея, мог признаться и похвастаться.
У сурового консьержа послушно и тихо сидели - моя шефиня и обалдуй (любимый друг) с двумя тортами, дружбан держал в руке еще и вискарь чуть ли не прошлого века (шучу). Конечно, в вискикурне в Шотландии хранится напиток 1906 года, стоящий полтора миллиона долларов, но не будем кощунствовать. Я готов был выпить с ним и дешевого портвейна.
Суета на кухне, божественный запах чеснока на оливковом масле, бакинские помидоры, сыры, проникающий дух мраморной говядины со сковородки...
...
Нет смысла описывать умиротворение, в котором пребывало мое тело, разум и душа... Гости ушли... Я, захмелевший, бродил по квартире, насвистывая клубную музычку.
"Я не прогуляться бы мне к шансоньетке! Я ведь так и не успел насладиться ее мурлыканьем" - подумалось мне.
Я распахнул окно и застыл. На уровне моих глаз несколько десятков светящихся воздушных шариков, наполненных гелием. Я захлопал глазами от неожиданного восторга, мгновенно окунувшись в детство. Мама всегда приносила в мой день шары и ощущение невесомости.
Я выглянул вниз. А;нника понуро стояла под окнами моего второго этажа.
"Сколько времени она простояла так, милая моя девочка?"
Я опрометью слетел вниз, испугав консьержа, распахнул дверь подъезда и...
Гирлянда шаров уносила в темное небо мое выпрыгнувшее от счастья сердце...
. . .
Мы носились по Москве и окрестностям восьмые сутки. Ночью я засыпал у нее на руках, утром готовил ей завтрак, прятал ее от всех знакомых - своих и ее, запрещая встречаться с подружками.
Во мне просыпалось что-то узурпирующее, то, чего в обычном ритме я не терпел сам. Я присвоил ее права; своему желанию. Как я стал понимать восточных мужчин, запихивающих своих жен в паранджу, хиджаб.
Я не узнавал себя, пространство своей жизни, я не понимал, как превращался в монстра, разучившись контролировать всполохи собственных эмоций - от сжигающей ревности до глубокой трепетной нежности.
- Я люблю тебя! Но всё выходит из-под контроля! Я не смогу так жить! - прокричал я в темноту улицы, распахнув окно.
Она осторожно отложила книгу в сторону, оставив открытой страницу для меня, как мой ответ на ее немой вопрос "Почему мы не можем быть вместе?" и... ушла...
"-Почему мы не можем быть вместе?
-Сказать тебе правду? - он.
- Да. Я хочу знать, - она.
- Рядом с тобой, я теряю над собой контроль, - он.
(Шодерло де Лакло - "Опасные связи")"
Моя девочка была абсолютно права и, как обычно, - искренна и деликатна, не озвучивая мою боль, нашу совместную боль...
. . .
Через неделю, возвращаясь из командировки, в почтовом ящике меня ожидало письмо.
"Димитрий... я уезжаю... Письмо, которое ты изорвал, адресовано не тебе... Я увидела клочок письма... ты разозлился... я не хотела обидеть тебя... прости... Это письмо моего отца самому себе. Он писал своему прошлому, которое не смог себе простить. Он как бы просил прощения у себя... Ты очень похож на него... Я не могу объяснить, зачем я подбросила тебе мысли чужого для тебя человека... не знаю... Я была счастлива рядом с тобой... Прости и прощай.
Я вспомнил строчки того письма -
"Моя исповедь, возможно, предостережет тебя сейчас - тогда твоё будущее уцелеет от щемящего страшного чувства "ни-ког-да больше"... Прости себя. Поверь себе".
Иногда важнее перестать быть творцом своей реальности, хотя бы на миг, и остановиться на перепутье, чтобы довериться розе ветров...
2017
